и очередной попытке он все-таки не удержался на ногах и рухнул мордой на край стола, наконец-то уронив стакан. Разлитый шнапс потек тонкой струйкой на пол. — Verdammte Scheiße[2]! — Комендант заревел, словно подстреленный охотниками медведь, судорожно вошкаясь на полу рядом с вырубившимся гауптштурмфюрером Вебером.
Ему с трудом удалось подняться на карачки, явив миру свою окровавленную разбитую харю.
— Герр Кайндль… — Кинулся к начальнику один из подчиненных, похоже, единственный еще не пропивший мозги до конца, либо более других стойкий к сопротивлению Ментального давления князя Головина. — У вас кровь!
— Mir ist es scheißegal[3]! — Кайндль безумно улыбнулся, сплевывая на пол пару выбитых передних зубов. — Я вам не какой-нибудь мелкий дрочила, а настоящий крутой мужик! — Он размазал ладонью кровь по лицу и с помощью подскочившего офицера поднялся на ноги. — Стакан мне! Полный! Я вам всем докажу, сукины дети, что Антон Кайдль не тварь дрожащая, а право имеет!
Надо же, а мы, выходит, и Достоевского на досуге почитывали?
— Похвальные знания русской литературы, Антон, — Усмехнувшись в бороду, я поставил опрокинутый стакан и наполнил его шнапсом по самый поясок. — Давай, мужик, намахни стописят, — подтолкнул я его в спину. — Только теперь не выё. вайся, а рукой бери — без зубов это и вовсе невыполнимая задача! — Я поставил рядом с его стаканом еще один и тоже наполнил его по самый край. — Это мне — за компанию, чтобы тебе не скучно было! — И я весело подмигнул коменданту. — А вы ждите, молокососы! — бросил я остальным фрицам. — Дедушке немного размяться надо!
Чокнувшись стаканами с комендантом, я медленно высосал шнапс, громко крякнул и занюхал спиртное кончиком своей отросшей бороды.
— Хор-р-рошо пошла! — воскликнул я, переворачивая стакан и ловя капли шнапса кончиком языка. — А ты чего вылупился, словно бык на новые ворота? — бросил я коменданту. — Пей уже! Давай! Ты ж мужик!
Кайндль после моих слов тоже принялся судорожно вливать себя «живую водичку», время от времени сотрясаясь в рвотных спазмах. Но ему все-таки удалось победить неподъемную дозу спиртного и опустошить стакан до дна.
— А… ик… все видели? — победно выкрикнул он. После чего он несколько секунд простоял, покачиваясь, с глупой улыбкой на лице, а потом, закрыв глаза, рухнул навзничь прямо на валяющегося у его ног Вебера.
— Покойся с миром! — хрипло произнес я, оборачиваясь к оставшимся «в живых» эсэсовцам. — Вы еще не передумали меряться пиписьками, задроты?
— Найн!
— Ну, тогда поехали, малышня…
Буквально через десять минут наша грандиозная попойка подошла к своему логическому окончанию — весь офицерский состав охранного гарнизона «Заксенхаузена» в полнейшем отрубе валялся на полу.
— Ну, теперь-то твоя душенька довольна? — словами старика из «Золотой рыбки» со смехом произнес Александр Дмитриевич, прохаживаясь между телами похрапывающих на полу нацистов.
— Довольна, но не совсем, — ответил я, залихватски подкрутив пальцами кончики усов, чтобы они воинственно уставились в небеса. — Вот когда отправим в ад всю эту сволочь, тогда и будет моя душенька полностью довольна!
— Что ж, — коротко кивнул князь Головин, звонко хлопая в ладоши, — тогда за дело! Пора приближать этот волнующий момент! Зови своих дохлых «опричников».
Как бы там ни было, но я за последние несколько часов немного настрополился управлять своими новыми возможностями, что даровало мне Кромешное Проклятие. Да и потусторонняя Тварь — некогда зовущаяся Хозяином Кладбища, а ныне носившая «почетное звание» первого мобилизованного Некрокомандующего моей маленькой Красной Армией Зомби, отзывающегося на позывной майор Легион, нимало мне в этом помог. Самое главное — он был разумен, и сумел дать мне «обратную связь» на мои новообретенные способности.
Так что теперь я спокойной «выпустил» Некроэнергетическое «щупальце», которое, спокойно пройдя сквозь стену, нашла двух усовершенствованных бароном фон Эрлингером мертвяков, ожидавших моей команды. Они спокойно стояли в ночной темноте, переодетые в эсэсовскую форму солдат охранного гарнизона концлагеря. Солдатикам в эту ночь просто не повезло пройтись в карауле рядом с лабораторией почившего профессора Некрологии. Мои Упыри (теперь уже точно мои), охраняющие вход в подвал, умудрились их успешно поймать, убить, раздеть и частично схомячить. А после этого они еще и переоделись в добытую форму, постаравшись как следует замаскироваться под обычных служак гарнизона!
Причем, насчет маскировки в эсэссовскую форму, я даже и не подумал им приказать. Инициативные оказались ребятки, и бошки у них работают как надо, несмотря что мозги в черепушках давно протухли. Когда до нас с командиром дошло, насколько эти Умертвия опережают в своем развитии своих тупых Зомби-собратьев, нам едва не поплохело. Вы только представьте, что произошло бы, если бы подобные Некросолдаты в массовом порядке отправились на фронт? Вот то-то и оно! Вовремя мы здесь объявились, чтобы прихлопнуть профессора фон Эрлингера, оказавшегося на редкость гениальным ублюдком, разработав оружие столь страшной силы.
Заслышав мой зов, двое из ларца, получившие веселые клички «старшина Бим» и «сержант Бом», стремительно ворвались в столовую. Самое интересное, что они легко контролировали свои эмоции, получив от меня недвусмысленный приказ «затаиться» и не трогать никого живого. Ведь теплое живое существо для немертвых Тварей, как красная тряпка, на которую они бросаются, как взбесившиеся быки. И остановить их практически невозможно, если непосредственно не контролировать сам процесс, как это и делают Маги-Кукловоды. Но мои бойцы легко прошли и это тяжелое для них испытание, так ни на кого и не набросившись.
— В общем так, парни, — произнес я, с удовлетворением оглядев хари своих молодчиков, измазанные подсыхающей кровью, и указал на Роберта Хартмана, — берите вот этого дядю и тащите его к машине.
Глава 2
Бим и Бом молча подорвались с места и, ухватив что-то бормочущего в пьяном забытьи оберфюрера Хартмана за руки и за ноги, потащили его на улицу.
— Ну что, адьос амиго! — с удовлетворением оглядев поле синей битвы, произнес я. — Надеюсь, что черти в аду не дадут вашим нежным задницам заскучать…
— Тьфу на тебя, Хоттабыч! — Не сдержался командир, брезгливо поморщившись.
— Ты, о чем подумал, Петрович? — Захохотал я, взглянув на князя Головина ехидно прищурившись.
— А ты, о чем? — почуяв подвох, переспросил командир.
— Я — о раскаленной сковороде. А вот ты…
— Все, хватит, старикан! Не будем терять времени! — Съехал с темы Александр Дмитриевич, резко направившись к выходу из столовки.
— А то знаю я вас, аристократов с голубой кровушкой, — продолжая ворчать, пошел я следом за князем Головиным. — С вами надо ухо востро держать… — И вновь дико заржал. Видно, зеленый змий вновь начал свою неспешную циркуляцию в моей крови, основательно вдарив по моей и без того «сорванной с нарезки» головешке.
На улице Умруны запихнули так и не очнувшегося Робку на заднее сидение его личного автомобиля и замерли неподвижными истуканами, ожидая дальнейших распоряжений.
— Ну что, — поинтересовался у меня Александр Дмитриевич, — поехали?
— Погодь, командир, давай сначала нашего нализавшегося немецкого камрада отправим отсюда подальше, — предложил я. — Пусть к родителям уедет… А я постараюсь не задеть тот район.
— Хорошо, — согласился со мной Головин. — Тогда нужно разыскать водителя сего чудного аппарата. — И он провел рукой по гладкой полировке черного «Мерседеса».
— Я, кажется, знаю, где он может обретаться — в гарнизонной казарме, — произнес я, покручивая кончик своего длинного седого уса. — Вроде бы туда его Кайндль определил, пока Робка должен был здесь обитаться. Сейчас отправлю за ним своих бойцов…
— Каких бойцов? — Неожиданно переполошился командир. — Этих? — И он указал на застывших подле автомобиля Бима и Бома.
— А ты других здесь видишь? — вопросом на вопрос ответил я Головину.
— Сдурел совсем, старый? Или хмель последние остатки мозгов затуманил? — Грозно навис надо мной командир. — Ты хочешь всю казарму раньше времени переполошить, заслав туда этих красавцев? — Недовольно указал он на мой существенный просчет.
— Идешь ты, пляшешь! — Я звонко хлопнул себя по лбу ладонью. — Совсем дед последние мозги пропил! Сейчас сам схожу…
— У тебя другая задача, Хоттабыч! — Остановил мой порыв командир. — Оставь это мне.
Я увидел в Магическом Зрении как от князя Головина в сторону казармы выстрелили Силовые ниточки его Ментального Дара, разворачиваясь в уже знакомую мне «Ловчую Сеть». Ага, вот как он собрался притащить сюда водителя «Мерина» — просто внушить ему эту мысль. Здорово придумал! И ходить никуда не надо! А ведь и я б так мог… Даже моего сопутствующего Дара вполне хватило бы для такого нехитрого фокуса. Вот только додуматься самостоятельно до этого я так и не сумел. Залил, старый, зенки. Хорошо, что командир рядом! Вместе с ним мы и горы свернем!
Дар князя Головина оказался как всегда на высоте — не прошло и пары минут, как мы услышали дробный перестук сапог бегущего к автомобилю денщика и водителя нашего высокопоставленного фрица. Не обращая никакого внимания ни на нас, ни на наших продвинутых Зомби, водитель запрыгнул в салон, завел машину и стремительно покинул территорию концлагеря. На пропускном пункте, оборудованном лишь шлагбаумом — центральные ворота после моего Силового вмешательства еще не успели восстановить, машину оберфюрера беспрекословно пропустили. И вскоре она, промчавшись по дороге мимо аккуратных домишек мирно спящих бюргеров, скрылась из моих глаз.
— Ловко ты это провернул, командир, — с легкой завистью к отточенному до идеального Дара князя Головина, произнес я. — И ведь при этом ни слова не произнес!
— Учись, старичок, пока я жив, — усмехнулся Александр Дмитриевич, — иногда в нашем деле главное не сила, а умение!