Левана вздрогнула.
– Меня не волнует, что она думает.
– Зато меня волнует. Она моя королева. Она контролирует меня так же, как и вы.
– Я не контролирую вас.
Эврет наконец посмотрел на нее, и в его взгляд было изумление.
– Но что это, по-вашему?
– Я… Я едва… – Левана вонзила ногти в ладони. – Вы желаете меня так же, как и я вас. Каждый раз, когда вы прикасаетесь ко мне, я вижу желание в ваших глазах.
Эврет рассмеялся, но этот звук поразительно отличался от теплого доброго смеха, который помнила Левана. Указав на ее лицо, он воскликнул:
– У вас лицо моей жены! Ее не было две недели, и я был безутешен, а потом она вернулась, и я… Но она не вернулась. Это вы. Всего лишь вы. И вы не считаете это манипулированием?
Отбросив одеяла, Левана вскочила и накинула халат, лежавший рядом с кроватью.
– Теперь это мое лицо, – заявила она. – Теперь это я, и вы не можете сказать, что случившееся ночью было ошибкой. Что вы не хотели этого.
– Я никогда этого не хотел. – Эврет потер бровь. – О нас сплетничают придворные и стражники. Ходят слухи…
– Какая разница, что о нас говорят? – Левана старалась сохранять спокойствие. – Я люблю вас, Эврет.
– Вы не знаете, что это значит. Жаль, я не могу объяснить. – Он указал рукой на пустое пространство между ними. – О чем бы вы ни мечтали, эти фантазии не имеют никакого отношения к реальности. Вы не моя жена, и я… Я должен вернуться к дочери. Это все, что оставила мне жена.
Левана туже затянула пояс халата и, дрожа от гнева, смотрела, как он обувается.
– Вы женитесь на мне.
Эврет замер, не застегнув последнюю пряжку.
– Принцесса, прошу вас. Не начинайте снова.
– Сегодня вечером.
Он долго сидел, уставившись в пол. Мучительно долго.
Левана не знала, чего ожидать, но когда Эврет наконец поднял голову, его взгляд был удивительно пустым.
Они смотрели друг на друга, минуты тянулись, и вдруг Левана осознала, что он не возразил ей. Она сглотнула и сделала шаг вперед:
– Я найду священника. Встретимся в Солнечной часовне на закате.
Эврет снова опустил взгляд.
– Пусть ваша дочь тоже будет там. Думаю, она должна быть с нами. И возьмите няню, чтобы присматривала за ней.
Левана перекинула волосы через плечо. Этот разговор ее радовал. Сколько неприятных вопросов разрешится, если они вступят в брак!
Она станет женой Эврета, и он перестанет говорить, что это не так.
Она станет матерью его ребенка.
Слухи прекратятся – никто не осмелится сплетничать о муже принцессы, близком родственнике королевы.
– Вы согласны? – продолжала она.
Она чувствовала энергию, окружавшую Эврета, и была готова подчинить его себе, если он откажется. Все это для его же блага. Единственный способ укрепить их семью. Их счастье.
Эврет медленно встал. Пустота в его взгляде сменилась печалью.
Печалью?
Нет, сочувствием. Ему было жаль ее.
Левана нахмурилась и вдруг почувствовала, будто вокруг ее сердца растет стена.
– Вы еще найдете свою любовь, принцесса. Настоящую любовь. Не отказывайтесь от этого, умоляю вас.
Левана скрестила руки на груди.
– Я уже встретила свою любовь. Я разделила с этим человеком постель, и сегодня он станет моим мужем.
Она попыталась улыбнуться, но ее уверенность начала слабеть. Эврет столько раз ранил ее, она не была готова к новому отказу. Ей не хотелось принуждать его. Но даже сейчас Левана знала, что ей придется сделать это, потому что другого выхода не было.
Эврет надел пояс с оружием. На одном бедре у него висел нож, на другом – пистолет. Стражник. Он был ее стражником.
– Вы согласны? – повторила Левана.
– У меня есть выбор?
Левана усмехнулась.
– Конечно, у вас есть выбор. Согласиться или отказаться.
Ей стало не по себе – она знала, что это ложь. Но ведь Эврет не откажется? Впрочем, это не имеет никакого значения.
И все же Левана удивилась тому, какой уязвимой чувствовала себя. Эврет не откажется, верно? Она затаила дыхание и слегка изменила его мысли – всего лишь послала в них немного нежности. Теплое напоминание о том, что им суждено провести жизнь вместе.
Эврет вздрогнул, и у Леваны мелькнула мысль, не догадался ли он том, что она сделала. Она отпустила мысленную хватку и увидела, как расслабились его плечи.
– Эврет! – Левана возненавидела себя за молящую интонацию. – Женитесь на мне, Эврет.
Он молча направился к дверям, не глядя на нее.
– Как вам будет угодно, Ваше Высочество.
Священник завязал золотистую ленту вокруг запястья Леваны – в знак того, как важен их союз, и чтобы подчеркнуть масштаб события. Затем повернулся к Эврету и взял вторую ленту с подноса, лежавшего на алтаре. Левана видела, как лента блестит на фоне его темной кожи. Рука Эврета была гораздо крупнее ее руки, напоминавшей птичью лапку.
– Две ленты связаны узлами. – Священник взял ленты в руки и завязал сначала один, затем второй узел. – Это символизирует объединение невесты и жениха, которые стали одним целым, одной душой в двадцать седьмой день апреля сто девятого года третьей эпохи.
Он отпустил ленты, и узлы повисли в воздухе.
Левана посмотрела на ленты и попыталась почувствовать связь. Единение. Ощутить, что ее душа только что слилась с душой Эврета.
Но вместо этого она чувствовала, что между ними разверзлась пропасть. Черная безмолвная бездна. В часовне они едва ли обменялись парой слов.
Захныкал ребенок. Эврет обернулся, и недовольная Левана проследила за его взглядом. Няня пыталась успокоить ребенка, качая его на коленях, и Левана узнала вышитое одеяло, в которое была завернута девочка. Бледный пейзаж, красные варежки. Вышивка Сол. Левана стиснула зубы.
– Вы обменяетесь кольцами? – спросил священник.
Левана обернулась и увидела, что ни Эврет, ни священник больше не смотрят на капризного ребенка.
Эврет резко кивнул. Левана удивленно посмотрела на него. Она не подумала о кольцах.
Эврет повернулся к единственным гостям, которые были в часовне кроме няни и маленькой Зимы, – к своему другу, стражнику Гаррисону Клэю, и его супруге, рыжеватой блондинке. Их светловолосый сын на протяжении всей церемонии бегал между рядами скамей. Мать пыталась его успокоить, пыталась поймать его и усадить на место.
Их присутствие показывало, что Эврет относится к происходящему не вполне серьезно, и Левана не могла скрыть раздражения, которое вызывали у нее эти люди.
Когда они пришли, Гаррисон отвел Эврета в сторону. Они о чем-то спорили – разумеется, Гаррисон пытался отговорить Эврета от свадьбы. Их вмешательство не внушало Леване доверия.
Но теперь Гаррисон уверенно шагнул вперед и что-то достал из кармана. Два обручальных кольца, вырезанные из черного реголита и отполированные до блеска. Левана никогда не видела более простого украшения и уж тем более не думала, что однажды наденет такое. Обручальное кольцо, которое подошло бы жене стражника, не королевской особе.
Ее сердце замерло, глаза заволокло туманом.
Кольцо было идеальным.
Не глядя на нее, Гаррисон положил кольца на ладонь Эврета и вернулся на свое место в первом ряду.
– Возьмитесь за руки и посмотрите друг на друга, – сказал священник.
Оба обернулись почти машинально. Левана вглядывалась в лицо Эврета, он был так красив, и это растопило холод в ее сердце. Она попыталась мысленно сообщить ему, как сильно ей понравилось кольцо. Сказать, что о большем она и не мечтала. Именно этого она и желала.
Взгляд темных глаз Эврета пронзил ее.
Левана робко улыбнулась.
Эврет резко вздохнул и открыл рот, собираясь что-то сказать. Но засомневался и промолчал.
Затем он надел кольцо ей на палец и повторил за священником:
– С этим кольцом я беру вас, Левана Блэкберн, принцесса Луны, в жены. Отныне и вовек вы будете моим солнцем на рассвете и звездами в ночи. Клянусь любить вас и заботиться о вас до конца своих дней.
У Леваны закружилась голова, она задрожала. Теперь, когда она видела кольцо на своем пальце и золотую ленту, связывающую их с Эвретом, ее улыбка стала увереннее.
В то утро все казалось нереальным. Левана сомневалась, что Эврет придет в часовню, но это произошло. Их свадьба состоялась. Она вышла замуж за Эврета Хейла. Левана не знала, сможет ли сдержать охватившее ее ликование, когда взяла второе кольцо у Эврета и собралась надеть ему на палец.
И тут она замерла.
На его пальце было другое кольцо, почти такое же и такое темное, что сливалось с его кожей. Левана подняла голову. Эврет серьезно смотрел на нее.
– Я не сниму его, – прошептал он, прежде чем она успела собраться с мыслями, – но я буду носить их оба.
Левана снова посмотрела на чужое кольцо и на долю секунды задумалась, не заставить ли Эврета снять его. Нет, он этого не хотел. Она не станет заставлять его.
– Конечно, – прошептала Левана и надела кольцо ему на палец. Каменные кольца соприкоснулись с тихим звоном. – С этим кольцом я беру вас, сэр Эврет Хейл, подданный Луны, в мужья. Отныне и вовек вы будете моим солнцем на рассвете и звездами в ночи. Клянусь любить вас и заботиться о вас до конца своих дней.
Священник объявил, что церемония завершена, и малышка Зима разревелась. Левана обернулась и увидела, что сын Гаррисона, сидя на коленях у няни, пытается заглянуть в колыбель, где лежала малютка.
Эврет взял Левану за руки и неожиданно поцеловал ее. Она не слышала, чтобы священник просил его сделать это. Но поцелуй был нежным – возможно, самым нежным из всех их поцелуев, и Левана почувствовала, что тает.
После этого священник развязал ленты на их руках, и теперь Эврет полностью принадлежал только ей.
– Скажи мне, что это ложь! – крикнула Чэннери, ворвавшись в гардеробную Леваны на следующий день. Чэннери в свете люстр, одетая в нечто, напоминавшее ленточки ткани и едва скрывавшее то, что женщине полагается скрывать, напоминала сверкающего духа. Непристойного сверкающего духа.