— Всё это замечательно, — заявил он. — Намеченное нами, безусловно, важно и необходимо. Вы плодотворно потрудились, коллеги, и я от всей своей председательской души выражаю вам горячую признательность. И всё же меня не оставляет чувство некоторой неудовлетворенности… Ведь всё это уже было, всё это, можно сказать, повторение пройденного — пройденного людьми. Вот если бы дополнить предложенные вами прекрасные мероприятия каким-нибудь таким, какого никогда ни у кого не было!
Физиономия Кашалота приняла мечтательное выражение, а Удильщик тут же решил стимулировать творческие усилия коллег, выдвинув лозунг:
«Уникальной организации — уникальное мероприятие!»
Коапповцы погрузились в размышления. Некоторое время все молча перебирали варианты уникальных, на первый взгляд, юбилейных мероприятий, но тут же отбрасывали, вспомнив, что и это было. Всё уже было — хоть плачь.
Сотрудники КОАППа были близки к отчаянию, когда Мартышка, просияв, радостно воскликнула:
— Я придумала!!!
Все тотчас обступили ее, требуя, чтобы она не тянула и быстрее поделилась своей придумкой. Что Мартышка и сделала, но не просто так, а обставив всё соответствующим образом. Забравшись на пень и став в эффектную позу, она торжественно провозгласила:
— Мы отправим послание коапповцам тридцатого века!
— До востребования, — добавил Гепард.
— Хм, — только и произнес Кашалот и задумался…
— Ах, как это чудесно! — Стрекоза в восторге захлопала крыльями. — Через тысячу лет наши потомки прочтут о нас, своих далеких предшественниках!
— Да, прочтут, — проворчал Рак, — если — капсула с нашим посланием дойдет до них в целости и сохранности, в чем лично я сильно сомневаюсь!
— Да, это маловероятно, увы, — вздохнул Удильщик, — ведь на пути в тысячу лет ее будут подстерегать тысячи случайностей…
— Но главная беда не в этом, — изрек Кашалот, очнувшись от раздумья.
— А в чем же? — на Мартышку жалко было смотреть: она-то думала, она-то надеялась стать героиней дня!
— Главная беда в том, — произнес Кашалот тоном судьи, зачитывающего обвинительное заключение, — что и это было, причем неоднократно.
— Я бы даже сказал, многократно, — подхватил Гепард. — Ни одной так называемой «Великой стройки» люди не начинают без того, чтобы не заложить в фундамент либо в стену капсулу с посланием потомкам. Кстати, если оно все-таки дойдет, это будет свидетельствовать о качестве строительства — ведь для того, чтобы капсула попалась потомкам на глаза, сооружение должно само по себе разрушиться…
— Стройки-то великие что, — подхватила Сова, — сельский клуб люди строят али там коровник, и то норовят письмецо потомкам всучить. А я чаю, недосуг им будет послания разные читать — им, болезным, дай бог с делами управиться, а дел-то по горло: надо исправлять то, что предки дорогие на Земле наворотили да напортили!
— Как видите, дорогая Мартышка, — и тоном, и всем своим видом Удильщик демонстрировал искреннее и глубокое сочувствие, — ваша идея насчет послания потомкам, с какой стороны ее ни рассматривай, оказалась несостоятельной, особенно в качестве уникального мероприятия. Но не огорчайтесь, — поспешил он утешить ее с великодушием победителя, видя, что Мартышка вот-вот расплачется. — Небрежно брошенное вами зерно упало на благодатную почву! — при этих словах Удильщик выразительно постучал концом удочки по своей голове, недвусмысленно указав, что именно он подразумевает под благодатной почвой. — И проросло, без преувеличения можно сказать, гениальнейшим проектом!
Удильщик победоносно взглянул на коллег и громко объявил:
— Мы отправим к потомкам не послание, а посланца!
Последовавшая за этим неожиданным заявлением минута молчания, во время которой коапповцы как бы переваривали его, усваивая смысл, сменилась радостными возгласами. Все кинулись поздравлять Удильщика с оригинальным, нешаблонным решением проблемы уникального мероприятия, а председатель во всеуслышание признал:
— Действительно — такого еще не было даже у людей!
— Более того, — заявил Удильщик, насладившись всеобщим признанием его творческого подвига, — я готов отправиться в будущее сам! Хоть сегодня, хоть сейчас!
Тут уж Мартышка не выдержала — ее задело за живое:
— Почему именно вы, Удильщик? — запротестовала она. — А мне, думаете, не хочется заглянуть в будущее?
— И я бы не прочь, — буркнул Рак. — Может, через тыщу лет вода в нашем озере станет чище.
— Обязательно станет, Рак, — убежденно пропищала Стрекоза, — и не только вода — поля, леса, воздух… Ах, как бы мне хотелось полетать в прозрачном, благоуханном, очищенном от дыма и пыли воздухе!
— Всем бы хотелось, Стрекоза, — молвила Сова, но по ее тону чувствовалось, что она не слишком верит в возможность этого даже в будущем…
Коапповцы громко заспорили, кому из них отправляться в тридцатый век. Спор разгорался и стал принимать угрожающий характер…
— Я имею такое же право! — кричала Мартышка.
— А я больше подхожу по физическим данным! — ворчливо настаивал Рак.
Удильщик же тыкал всем в глаза свой приоритет и непрерывно бубнил, возмущенно размахивая удочкой:
— А проект? Чей проект? Может, ваш? — и он указывал концом удочки на Мартышку. — Или ваш? — Конец удочки перемещался к Раку…
Перепалка достигла такого накала, что, возможно, завершилась бы потасовкой, но страсти несколько охладил председательский колокольчик, сопровождаемый властным окриком Кашалота:
— Тихо! Прекратите немедленно!
Как только спорщики замолкли, он воззвал к их благоразумию:
— И с такими замашками вы собираетесь явиться к потомкам? Нет, так дело не пойдет! И потом, если все отправятся в будущее, кто же останется в настоящем? Кто будет работать в КОАППе? Я и птица-Секретарь?
Пристыженные претенденты на путешествие в тридцатый век опустили головы.
В этот момент Гепард напомнил, что существует чрезвычайно простой, эффективный и, главное, справедливый способ определить, кому суждено стать посланцем в будущее: жребий.
Все вздохнули с облегчением, особенно спорщики — они даже удивились, что этот цивилизованный путь решения проблемы никому не пришел в голову.
Председатель КОАППа немедленно распорядился организовать жеребьевку. Мартышка быстренько нарезала восемь бумажных квадратиков — по числу присутствовавших коапповцев, включая председателя и птицу-Секретаря. (Человек всё еще отсутствовал). Однако по здравом размышлении Мартышка сообразила, что участие в жеребьевке птицы-Секретаря — чистейший абсурд: что она сможет рассказать коапповцам тридцатого века, если кроме своих криков «Коапп, коапп!» не в состоянии произнести ни одного членораздельного звука?
Так что один квадратик был изъят, а из оставшихся семи на одном Мартышка поставила крестик, на всех прочих нолики. Квадратики-билетики она свернула в трубочки, положила в большое дупло, что в основании председательского пня, и тщательно перемешала, после чего объявила:
— Всё готово!
И первой полезла было в дупло рукой, за ней потянулись столпившиеся у пня коллеги, но их остановил окрик Удильщика:
— Минутку! Что за спешка? Я полагаю, что право тянуть первым мы должны предоставить нашему обожаемому председателю!
Смущенные участники жеребьевки мигом отдернули протянутые конечности и с преувеличенной любезностью стали наперебой приглашать Кашалота испытать судьбу первым.
Запустив в дупло ласт, Кашалот долго ворошил там бумажные трубочки, бормоча:
— Хм… Какую же взять? Попробую эту… нет, лучше, пожалуй ту, что развернулась, хотя…
Наконец, он решился:
— Всё — беру первую попавшуюся!
Мартышка приняла у него из ласта трубочку, развернула и, едва глянув, объявила:
— Крестик!!! Ох, и везучий же вы! Что ж, поздравляю.
Окружив Кашалота, все также стали его поздравлять и жать ему ласт — тот самый, которым он вытянул счастливый билетик в будущее…
— Спасибо, друзья, я очень тронут, — растроганно благодарил председатель. — А как же вы?
— А нам, стало быть, не судьба, — Сова развела крыльями: дескать, что поделаешь, придется остаться в настоящем…
Гепард расставил всё на свои места:
— Не будем сетовать на судьбу, коллеги, — она распорядилась мудро: честь отправиться в будущее выпала самому представительному представителю КОАППа. Остается пустяк — осуществить это практически.
— С помощью машины времени, Гепард? — Стрекоза, как всегда, была неподражаема в своей воистину детской наивности.
Многих ее простодушие умиляло, но Рака оно раздражало.
— Где это вы видели такую машину? — проскрипел он сердито. — По телевизору, наверное? Ансамбль «Машина времени»? Так с помощью той «машины» скорее не в будущее попадешь, а в прошлое.
Мартышка, давняя поклонница ансамбля, решила за него вступиться:
— Вы намекаете, Рак, что они исполняют старые песни? Так, во-первых, не только старые, во-вторых, песни ретро часто слушать несравненно приятнее, чем иные суперновейшие хиты, в которых нет ни музыки, ни смысла…
— А, в-третьих, — подхватил Удильщик, — ансамбль тут, я думаю, вообще ни при чем, просто Стрекоза начиталась фантастики — с кем не бывает… А между тем существует вполне реальный способ перемещения во времени — анабиоз!
— Вы хотите погрузить меня в анабиоз, Удильщик? — спросил Кашалот.
— Мало сказать хочу — жажду! Я уже продумал всё до мелочей, даже обращение сочинил — мы его напишем белой краской на вашем черном хвосте, будет очень эффектно… Вот послушайте, — и он прочел:
Потомки! Здесь в непринужденной позе
Наш Кашалот лежит в анабиозе,
Чтоб через десять сотен лет
Вам передать от нас привет!
Ну как?
— Гениально! — воскликнул Гепард. — Дорогой Кашалот, вы так и скажите тому, кто через десять сотен лет подойдет к вам первым: «Я пришел к тебе с приветом…» Разумеется, после того, как оттаете.