Мартышка и глазом не моргнула:
— Это называется небольшой накладкой, дорогой Кашалот, — затараторила она, — ведь горечь ничего не стоило убрать, надо было только разбавить молоко Сорвейры водой и прокипятить, бразильцы всегда так делают, и я бы сделала, но в этой дикой спешке перед открытием кафе всё из головы вылетело… Только я тоже могу спросить: кто призывал к его досрочному вводу в строй? Как это называется?!
Мартышка, как видно, хорошо усвоила правило: «Нападение — лучший вид обороны». И успешно применяла его на практике.
Неизвестно, в чью пользу окончилось бы выяснение отношений между директором кафе и официанткой, если бы оно не было прервано появлением на поляне Человека. Выйдя из машины и поздоровавшись, он первым делом извинился за свое отсутствие на открытии кафе и объяснил опоздание тем, что добывал как раз для кафе нечто чрезвычайно, на его взгляд, полезное, и это заняло больше времени, чем он рассчитывал.
Кашалот, в свою очередь, поведал Человеку во всех подробностях о приключившейся по вине забывчивой Мартышки неприятности с древесным молоком и поделился опасениями насчет возможного вследствие этого урона престижу кафе, КОАППа и, главное, его лично.
Больше всего Человека удивило в этой истории то, что поборница замены молочных стад молочными рощами выбрала для культивирования на поляне КОАППа именно Сорвейру — есть ведь и другие молочные деревья, млечный сок которых можно пить сразу, без предварительной обработки…
— Вы что, не знали о них, Мартышка? — спросил он.
— Отлично знала! — и она стала перечислять, словно отвечая урок: Галактодендрон из Венесуэлы — кстати, по-гречески, «галактодендрон» и значит «молочное дерево»; целая семейка бросимумов из Центральной Америки: Бросимум полезный, Бросимум напитковый и Бросимум питьевой — местные жители зовут всех троих «пало де вака» — «дерево-корова», но молоко у них гораздо гуще, чем у коров.
Удильщик выразил общее недоумение коапповцев, задав логичный вопрос:
— Так почему же вы не бросились сажать бросимумы, а вместо этого…
Но Мартышка не дала ему договорить:
— «Почему-почему», — передразнила она, — да потому, что мы сможем убить сразу двух зайцев: кипяченым молоком будем поить посетителей с нормальным вкусом, некипяченым — любителей горечи.
— Разве такие бывают? — усомнился Кашалот.
— Кабы не было их, председатель, — назидательно сказала Сова, — никто бы кору у молодых осин не обгрызал: горечь несусветная!
— Вот-вот, — подхватила Мартышка, — а для некоторых — любимое лакомство: для бобров, лосей, зайцев…
Директор кафе горестно вздохнул:
— Сколько раз я повторял вам, Мартышка: за двумя зайцами погонишься… И вот результат… — он безнадежно махнул ластом.
— Ну что ж, попробую его исправить, — бодро сказал Человек.
— Неужели это возможно? — Кашалот и хотел, и боялся верить собственным ушам.
— Подождите меня здесь и ничего не предпринимайте, — предупредил Человек и направился на банкетную лужайку.
Потянулись томительные минуты ожидания.
Собственно, их было не так уж много, этих минут, но коапповцам они показались вечностью…
С банкетной лужайки еще раз донеслись крики «Горько!», ставшие уже привычными, но вдруг кричавшие, выдав очередное: «Горь…», осеклись и замолкли. После паузы, длившейся не более секунды, те же голоса, но уже радостные, прокричали нечто противоположное: «Сладко!!!»
Вскоре показался Человек и доложил будничным тоном, как будто ничего особенного не произошло:
— Ну вот, всё улажено, инцидент исчерпан.
И словно в подтверждение его слов гости на банкетной лужайке затянули веселым, хотя и нестройным хором:
Сходились ежи все на свадьбу,
Там стол был, подобный мечте…
Жених был одет весь с иголки,
Невеста в колючей фате!
Ликованию коапповцев не было предела. Кашалот так расчувствовался, что обнял Человека и расцеловал, повторив несколько раз:
— Наша репутация спасена! Какое счастье!
Мартышка потребовала, чтобы Человек немедленно раскрыл секрет своего успеха.
— Как вам это удалось? — тормошила она его. — Что вы сделали?
— Подсластил пилюлю, — заулыбался Человек. — В самом прямом смысле.
— Нет, я серьезно! Прямо фокус какой-то…
— А хотите, я покажу его и вам?
Желание увидеть фокус было единодушным, но как раз увидеть ничего не пришлось, потому что Человек попросил всех закрыть глаза и открыть рот. В раскрытые рты он что-то положил, а на вопрос, что это, ответил с лукавым видом:
— Волшебное зелье… — и произнес тоном циркового мага-иллюзиониста:
— Внимание, внимание! —
Читаю заклинание!
После чего продекламировал «чародейным» голосом:
Положил вам прямо в рот
Не конфеты и не торт,
А загадочное зелье —
Принесёт оно веселье!
С ним приятно и легко
Пить любое молоко —
Даже горькое, как хина.
Вот из этого кувшина.
Вмиг почувствует ваш рот
Вкус совсем наоборот!
— А теперь откройте глаза и попробуйте молоко еще раз.
Все, хотя и с опаской, последовали этому указанию — и тут же уставились друг на друга в полнейшем недоумении.
— Невероятно! — воскликнул Удильщик. — Только что было горькое — и вдруг стало сладким до приторности!
— Чудеса, да и только, — вторила ему Сова.
— Дорогой Человек, если вы сию же секунду не скажете, в чем тут секрет, я умру! — от нетерпения Мартышка дернула его несколько раз за рукав.
— Нет-нет, пожалуйста, живите, — засмеялся Человек, — я открою секрет: я положил вам всем в рот мякоть вот этих плодов! — Он разжал кулак и протянул коллегам ладонь, на которой лежали плоды, очень похожие по форме на оливки, только не зеленые, а красные.
— Это плоды небольшого деревца, — пояснил он, — которое растет в Западной Африке и называется «Синсепалум дульцификум». По-латыни «дульцификум» значит «делающий сладким». Стоит подержать этот плод во рту — и всё кажется сладким, даже лимон. А для чего я принес сюда эти плоды, вы, друзья, надеюсь, догадались…
— Чтобы показывать фокусы? — предположила Мартышка.
— Главный фокус, Мартышка, — сказал Кашалот, — будет заключаться в том, что с помощью этих плодов мы устроим нашим посетителям сладкую жизнь без единого грамма сахара…
— Чрезмерное потребление которого вредно для здоровья, — подхватил Удильщик.
Мартышке эта идея очень понравилась.
— Как здорово! — воскликнула она. — Закажет какой-нибудь сластёна, допустим, «картошку» — есть такое пирожное, внешне действительно напоминающее картофелину, — обмазываю ее мякотью чудодейственных плодов и подаю со сладкой улыбкой! Только… только не вызовет ли такое подслащивание нежелательных последствий для организма? — засомневалась она вдруг.
— Абсолютно никаких, это твёрдо установлено… хотя, надо признать, механизм странного действия этих плодов на органы чувств пока остается загадкой…
— Еще одна загадка — как это замечательно! — послышался вдруг звонкий детский голосок, и на поляну вбежала очаровательная маленькая Свинка.
— Глядите-ка — поросёночек, — умилилась Сова. — Да какой же хорошенький!
— Ты любишь загадки, девочка? — Удильщик погладил свинку удочкой по головке. — Да, прежде всего скажи, как тебя зовут.
— Так же, как звали первую в мире свинью-парашютистку: Чушка-Финтифлюшка.
— Она что, прыгала с самолета? — заинтересовалась Мартышка.
— Из-под купола цирка: моя тёзка выступала в труппе великого дрессировщика Владимира Леонидовича Дурова.
— Значит, тебя, детка, нарекли в ее честь? — сделал вывод Кашалот.
— Да. Только я далеко не детка, у меня самой детки — два мальчика и девочка.
Все рассмеялись, но смех умолк, когда Чушка-Финтифлюшка показала снимок, пояснив:
— Здесь мы сфотографировались вместе — я и мои малышки.
Коапповцы не верили своим глазам.
— Силы небесные! — воскликнула обычно сдержанная Сова. — Вот уж не ведала, не гадала, что такие поросяточки-крохотулечки бывают…
— Прямо как из страны лилипутов! — вторила ей Мартышка.
Удильщик смог произнести одно лишь слово:
— Фантастика!
У Кашалота же вообще не нашлось слов, и он лишь молча развел ластами — мол, что тут скажешь…
Чушка воспринимала все эти восторги со скромной гордостью:
— Когда меня спрашивают, богата ли я, я отвечаю: «Очень! У меня огромное состояние — целых три пятачка». И показываю снимок.
— Жаль, что вы не привели с собой обладателей этих симпатичных пятачков, — заулыбался Человек.
— Я хотела привести, но они, как нарочно, заболели свинкой — пришлось оставить их дома, в виварии.
— Виварий… — повторил Кашалот, пытаясь вспомнить значение этого слова. — A-а, так, кажется, называют квартиры для научных работников…
— Для четвероногих научных работников, — уточнила Чушка, — кроликов, белых мышей, собак, морских свинок… ну, и для нас, карликовых свиней.
— Карликовых свиней? — воскликнули все в один голос, потому что никто о таких и не слышал.
— Так называется наша порода. Ее вывели специально для лабораторий — там ощущалась острая нехватка талантливых, оригинально мыслящих исследователей, а свиньи входят в первую десятку самых умных животных — нам удается решать даже такие задачи на сообразительность, с которыми не справляются собаки — люди вынуждены были это признать, несмотря на то, что Собака — друг Человека.
— Как говорили древние, Полкан мне друг, но истина дороже, — ввернул Удильщик.
— Были и другие, еще более веские причины, так сказать, подложить биологическим и медицинским лабораториям свинью — в прямом, а не переносном смысле, — заметил Человек. — Дело в том, что по ряду признаков — биохимическому составу и формуле крови, всеядности, составу и усвоению пищи — свиньи ближе к людям, чем другие животные — если не считать обезьян. Свиньи болеют теми же болезнями, им помогают те же лекарства…