Подойдя к своей машине, Леона спросила:
– Поедешь за мной, нам ведь по пути?
Байрону казалось, что кольцо прожжет дыру у него в кармане.
– Да, я еду домой с тобой.
Она улыбнулась, он с трудом подавил желание поцеловать ее. А зачем противиться своим желаниям? В три шага преодолев разделяющее их расстояние, он заключил ее в объятия и поцеловал. Она негромко охнула. Ему было все равно. Он мечтал об этом целый год. Возможно, она недостаточно хороша для него, но держаться в стороне он не в состоянии.
Мгновение спустя Леона ответила на поцелуй. Обхватила его за шею и приоткрыла губы. Он тут же скользнул языком ей в рот, пробуя на вкус ее сладость. Прервал поцелуй, но объятий не разомкнул.
– Время уже нерабочее, поэтому можно.
Еще мгновение ее грудь оставалась прижатой к его торсу, затем Леона неохотно отстранилась:
– Байрон, нельзя так меня целовать.
– Хочешь, чтобы я делал это по-другому?
– Ты недвусмысленно дал понять, что женишься на мне только ради блага ребенка. Мы собираемся спать в разных спальнях. Я была небезразлична тебе прежде, но не сейчас.
Он вынул кольцо из кармана.
– Думаешь, все будет так уж плохо? Между нами, я имею в виду.
– Мне просто нужно знать, чего ожидать. То ты злишься на меня, то готовишь мне ужин и говоришь, что у меня будет отдельная комната, то целуешь и даришь кольцо. Это фамильная реликвия, не так ли?
– Нет. Я купил его только сегодня утром. – Кольцо не запятнано ни историей его семьи, ни ее. Оно принадлежит только им, и никому больше.
– Хорошо. Не имеет значения.
– Еще как имеет. Кстати, я даже не знаю, каково полное имя Перси. Он Харпер или Бомонт?
– Он Перси Харпер Бомонт, в свидетельстве о рождении ты значишься отцом. Но среднее имя я дала свое.
Байрон очень обрадовался, что Леона записала малыша на его фамилию. Он обхватил ее лицо и заставил посмотреть себе в глаза.
– Спасибо тебе.
У нее задрожали ресницы.
– Ты снова это делаешь. Чего хочешь ты, вот вопрос?
– Нам нужно ехать, иначе Мэй будет волноваться.
Некоторое время Байрон молча смотрел ей вслед, потом сунул кольцо в карман. Бомонты борются за то, чего хотят, невзирая на мнение окружающих. Ей еще предстоит узнать, как далеко он способен зайти, чтобы получить желаемое.
Глава 8
Леоне никак не удавалось попасть ключом в замок. Интересно, почему на этот раз, приведя Байрона к себе, она нервничает куда сильнее, чем в прошлый. Он стоял очень близко и пристально наблюдал за ее действиями. Без сомнения, ожидая ответа на свой вопрос. Если бы она только знала, чего хочет.
– Мэй! Мы дома.
Тут же заверещал Перси.
– Привет, малыш. – Леона подхватила его на руки. – Скучал по мне?
– Доктор прописал новые капли, – сообщила Мэй, – они на пеленальном столике.
– Спасибо.
Повисло неловкое молчание. Мэй смотрела на Байрона, не видя его.
– Ладно, я пошла. Вернусь поздно.
– Хорошо повеселиться! – крикнула Леона вслед сестре. Та наградила ее убийственным взглядом и, взяв жакет и сумочку, удалилась.
Байрон вздохнул:
– Честно говоря, я попросил риелтора подыскать нам дом с милой однокомнатной квартиркой неподалеку. У меня такое чувство, что Мэй не захочет видеть меня каждый день.
– Я вообще не уверена, хочет ли она переезжать, – призналась Леона. Если нет, придется вносить за нее ежемесячную арендную плату. С другой стороны, не так уж плохо, если не сложится с Байроном, будет куда вернуться. – Подержи Перси. Мне нужно переодеться.
Байрон взял ребенка на руки. Сегодня его действия были чуть более уверенными. Или он не так сильно паниковал.
– Как поживает мой мальчик?
Перси состроил ему рожицу.
Леона поспешила в спальню и переоделась в джинсы и симпатичную маечку, уверяя себя, что вовсе не стремится заслужить одобрение Байрона. Просто так удобнее. Вернувшись в гостиную, она обнаружила Байрона и Перси лежащими на полу на животе. Байрон улыбался сыну, поощряя его. Леоне хотелось незаметно постоять в сторонке и понаблюдать за ними. Пока он не оставил ее, она мечтала, что они позабудут давнюю междусемейную вражду и всегда будут вместе. Они много это обсуждали. А потом Байрон уехал, доказав тем самым, что он истинный Бомонт. Бросил ее, как предупреждал отец, а теперь вернулся и тут же принялся распоряжаться.
Она не доверяла ему. Кольцо, квартира, разговоры о семье. Он думает, будто хочет именно этого. Но это не имеет ничего общего с тем, что хочет она, и будет отнято у нее в тот момент, когда он изменит свое решение.
Леона желала связать свою жизнь с человеком, на которого можно рассчитывать, который не будет воспринимать ее как балласт. Именно так поступал отец с ее матерью. Она жаждет стабильности, безопасности и счастья для себя, сына и сестры. Было время, когда она верила, что Байрон может обеспечить ей все это и много больше. Второй раз она не ошибется.
Нужно сосредоточиться на безопасности и счастье сына, от этого зависит все остальное. Ради него она готова пожертвовать своим сердцем.
– Веселитесь?
– Мне было интересно, умеет ли он перекатываться.
– Нет, пока не умеет. Как твои ушки, малыш? – Перси, ворча, пытался подняться. – Знаю, трудно смотреть по сторонам, когда лежишь на животе. – Она погладила сына по спине и посмотрела на Байрона. Он глядел на нее так, будто увидел впервые.
– Что такое?
– Ты не ответила на мой вопрос. Ни на один из них.
– Так задай его снова.
– Ты будешь жить со мной?
Чтобы у Перси был любящий отец? Даже если ради этого она каждый день будет страдать, оплакивая величайшую любовь своей жизни и величайшую ошибку? У них ведь с Байроном не соревнование!
– Да.
– Поедешь со мной завтра осматривать варианты жилья? И Перси можешь взять, ведь ему тоже там жить. Пусть выскажет свое мнение.
Леона не смогла сдержать усмешку. Очень предусмотрительно с его стороны! Если бы он руководствовался этим принципом во всем, что делает и говорит!
– Ты выйдешь за меня замуж?
Ради блага Перси.
– Прежде чем согласиться, хочу знать, что это будет за брак.
– Что ты имеешь в виду?
– У тебя будут другие женщины?
– Нет. – Он ни секунды не раздумывал. Ей это понравилось. – Что насчет тебя?
– У меня и без свиданий забот полон рот.
– Значит, решено? Никто не станет ни с кем встречаться. Что еще?
Одно маленькое но. Бомонты всегда жульничают. Хардвик Бомонт всегда забирал себе детей. Им ни при каких обстоятельствах нельзя доверять.
– А если у нас не получится? Ты же не отнимешь его у меня, правда?
– Я не похож на своего отца, Леона. А что насчет тебя? Если у нас не получится, ты же не заберешь сына и не сбежишь? Я не потерплю новой лжи. Если ты снова меня предашь… – Он намеренно оставил фрау незаконченной.
От его угрозы у нее по спине пробежал холодок. Если она совершит поступок, который ему не понравится, он заставит ее страдать.
– Я никогда не лгала. Я назвала тебе свою фамилию.
– Вот, значит, как ты себя оправдала? Раз это не наглая ложь, значит, ты ни в чем не виновата? Как трогательно.
Он протянул руки к Перси. Леона так крепко прижимала к себе ребенка, что он начал извиваться. Байрон вздохнул:
– Я хочу, чтобы все у нас стало по-другому, ты же понимаешь. Не хочу походить на своих родителей. – Он подошел и сел рядом. Перси продолжал ерзать, Леоне пришлось передать его Байрону. – Мне отлично известно, что отец сделал с матерью. Я никогда не поступлю так с тобой и Перси.
Леона понимала, что Байрону доверять не следует, но он говорил так убедительно, что она почти сдалась. Посмотрела на сына, увлеченно сосущего пальцы.
– Мне потребуется помощь с малышом. Если Мэй не захочет жить с нами, придется искать ясли, а это недешево. Ушные капли тоже стоят больших денег, не говоря уже об операции по вставлению трубок в случае инфекции.
– Я обо всем позабочусь.
Готова ли она расстаться с таким трудом завоеванной независимостью и позволить ему оплачивать счета, потому что так лучше для сына, но не для нее? Леона приказала себе не паниковать и не терять головы, дышать глубоко и размеренно.
– А что насчет твоей семьи?
– Что насчет их?
– Ты же видел, как на меня отреагировала Френсис. Не воспримут ли они наш брак в штыки?
– Все изменилось. Мы будто разом осознали, что Хардвик действительно мертв и нам больше не нужно отвечать его ожиданиям. Даже Чэдвик изменился, стал больше улыбаться.
– Хотела бы я, чтобы и мой отец это наконец уразумел, – с тоской отозвалась Леона. Вот если бы все смогли позабыть давнюю вражду и просто продолжить жить!
Перси захныкал, показывая, что голоден.
– Ой, мне давно надо заняться ужином.
– Позволь мне. Что еще он ест?
– Твое яблочное пюре ему очень понравилось. Еще он любит йогурты и кашу, но главным образом детские смеси.
Байрон высунул голову из кухни и помахал в воздухе банкой с нарисованными на ней зелеными бобами и картофельным пюре.
– Это, что ли?
– Да. Очень хорошая марка, органическая еда без добавок.
Наградив ее скептическим взглядом, Байрон снова скрылся в кухне. Леона проверила подгузник Перси.
– Сдается мне, – обратилась она к малышу, укладывая его на пеленальный столик, – что он начнет с нуля.
И не ошиблась. Пока она меняла подгузник, Байрон успел начистить картошки, поставить ее варить и подогреть банку зеленых бобов.
– Консервы мне совсем не по душе. Я куплю сыну свежие или замороженные овощи.
– Тебе не обязательно это делать, – начала было Леона, но строгий взгляд Байрона заставил ее замолчать. – Хорошо, как тебе будет угодно.
Сорок минут спустя они уже ужинали.
– Очень вкусно, – похвалила Леона, кормя Перси с ложечки и одновременно пытаясь есть сама. Малыш поддержал ее, изо всех сил замолотив ручками по приставному столику и открыв рот, прося добавки.
– Хорошо. Я ведь раньше готовил для новорожденных детей. Ну, знаешь, когда отец женился снова и снова и его жены рожали детей. Он ожидал, что мы будем разделять его вкусы в еде, но, видишь ли, четырехлетнему малышу не просто полюбить стейки со стручковым перцем. Джордж, конечно, всегда готовил для нас более подходящую еду, но нам приходилось есть на кухне, чтобы родители не знали. Это было сто лет назад.