– Да. – Он снова коснулся губами ее губ. – Договорились.
– М-м-м-м.
Они принялись с жаром целоваться, позабыв обо всем. Только он и она. Так было раньше и должно быть впредь.
Поцелуй становился глубже, Леона провела языком по губе Байрона. Робкое прикосновение. Словно она опасалась того, что может произойти дальше.
Байрон точно знал, какое развитие событий его бы устроило. Он хотел подхватить Леону на руки, отнести в спальню и остаток ночи воскрешать то, что некогда было между ними. Он не желал думать о лжи и предательстве. Он жаждал вновь заполучить Леону.
Он проник языком к ней в рот и почувствовал ответную реакцию ее тела. В памяти ожили воспоминания об их первом поцелуе. Тогда она тоже колебалась. Теперь Байрон понимал: это оттого, что она знала, кто он. Он считал, что все дело в ее кротости и невинности, и вел себя с ней очень деликатно, стараясь избежать принуждения. Лишь поцеловал ее перед сном, и она уехала домой на своем автомобиле.
Так же ему следовало поступить и сейчас. Одарить ее долгим страстным поцелуем и убраться из квартиры, отправиться домой и заняться делами, не позволив себе сгореть в пламени страсти. Не нужно испытывать удачу. Черт подери, у него и удачи-то почти не осталось, так что испытывать нечего. Но Леона запустила пальцы ему в волосы и, откинув голову, простонала: «О, Байрон!» – и он пропал.
Он поцеловал ее в заветное местечко за мочкой уха и был немедленно вознагражден пробежавшей по ее телу дрожью удовольствия.
– Скажи мне, чего ты хочешь. Ты хочешь меня?
Она ответила не сразу, он снова поцеловал ее. Их языки сплелись в страстном танце, тела захлестнули волны жара. Его решимость уйти таяла с каждым мгновением. Он и пару шагов едва ли был в состоянии сделать, но это не важно. Она поставила его на колени, и он с радостью повиновался.
– Скажи же мне, – потребовал он. Отступив на шаг, подхватил ее. Ему нравилось ощущать ее тело в своих руках. Он усадил ее на кухонный стол. – Скажи, что хочешь меня. – И он коленом раздвинул ей ноги.
Леона не вырывалась, не отталкивала его. Напротив, покрыла поцелуями его щеку, шею.
Восставшим мужским естеством Байрон прижался к ее лону, с губ Леоны сорвался вздох. Она выпрямилась, глядя на него широко раскрытыми глазами. Это был последний момент, когда он мог уйти. Не сводя взгляда с ее лица, он снова ударил ее бедрами. Ее рот приоткрылся, образовав идеальную букву «О». Байрон, не в силах совладать со всепоглощающим желанием, поцеловал ее. Обхватив его ногами за талию, Леона тесно прижалась к нему.
– Да, – прошептала она, – я хочу тебя.
Иного приглашения не требовалось. Сняв ее со стола, он быстро отнес ее в спальню. С каждым шагом их тела все теснее соприкасались, и к тому моменту, как он закрыл за собой дверь, Леона стонала ему в ухо:
– Байрон, о, Байрон!
Он бросил ее на кровать.
– Детка! – Он накрыл ее тело своим. В гаснущем сознании промелькнула мысль, что нужно действовать не спеша, но, когда Леона вонзила ему в спину ногти, рациональное мышление погасло.
Он сел, опершись коленями о кровать, чтобы она могла снять с него рубашку, погладил ее соски, они тут же напряглись, превратившись в крепкие розовые бутончики. Он усмехнулся. Леона лежала на спине, закинув руки за голову.
– Ты же не разочарован тем, что видишь, правда?
– Нет. Твои груди восхитительны. И тело тоже.
– Но оно не такое, как прежде. Все изменилось. Я уже не та девушка, которую ты знал.
– Да. Ты стала лучше. Превратилась в женщину.
С этими словами он стянул с нее брюки. Одной рукой продолжая ласкать ее грудь, второй он сдвинул трусики в сторону и, склонив голову к лону, стал целовать его.
– А тут ничего не изменилось, – пробормотал он, вдыхая аромат. Хлынул поток воспоминаний, от которых он целый год пытался избавиться. – О, детка!
Тело Леоны задрожало, с губ сорвался стон. Она попыталась сомкнуть ноги, преградив ему доступ, но он использовал вторую руку, чтобы не дать ей закрыться от него.
– Вот так, – прошептал он, когда ее тело изогнулось дугой. – Ты такая красивая.
– Хочу… еще, – сквозь сжатые зубы простонала она.
– Тебе нужно только попросить. – Он провел по ее животу вниз, к трусикам, и сдернул их.
Леона задергалась, понимая, что теперь полностью обнажена перед ним, и прикрыла руками живот. Отведя ее руки, Байрон увидел бледно-розовые линии, которых прежде не было.
– Байрон! – Леона точно ожидала волны боли.
– Ты прекрасна, – прошептал он, целуя растяжки. Ее тело подарило миру его сына, и он намерен доказать, как сильно ценит это.
Едва сдерживаясь и рискуя кончить прямо в джинсы, Байрон снова накрыл ртом ее лоно. На этот раз в его действиях не было нежности. Он вознамерился подвести ее к краю экстатической бездны и сбросить в нее. Схватив за ноги, он подтянул ее вверх, облегчая себе задачу. Она запустила пальцы ему в волосы, растрепав конский хвост.
– Ах, Байрон!
– Ты все еще хочешь большего?
– Прошу тебя. Пожалуйста, Байрон!
Он довольно усмехнулся:
– Видишь, как сильно я по тебе скучал, – и он запустил палец ей в лоно. Она стонала от удовольствия, он лизал ее, целовал и ласкал.
– Да, – выдохнула она и, обхватив его лицо, заставила посмотреть себе в глаза. – Еще. Я хочу большего.
– Этого? – уточнил он, засовывая второй палец. – Этого ты хочешь?
Ее рот открылся, но слов не последовало. Она лишь отрицательно качнула головой.
– Скажи мне, чего ты хочешь, Леона. Я хочу это услышать. – Он и сам не знал, зачем ему это нужно, но ничего не мог с собой поделать. На этот раз никаких недомолвок.
– Я хочу тебя целиком, – чуть слышно призналась она. – Люби меня, Байрон, умоляю.
Он спрыгнул с кровати и быстро стащил с себя джинсы. В бумажнике лежал презерватив, но на то, чтобы вытащить его, потребовалось несколько минут. Леона отвлекала его, целуя головку его члена. Он застонал, едва сдерживаясь.
– Детка, прошу тебя.
Она подняла на него глаза и обхватила член рукой. Это уж слишком!
– Малышка, – предостерег Байрон, не желая, чтобы все закончилось, прежде чем он успеет напомнить ей, как хорошо им было вдвоем. Он не знал, сколько у них времени. Перси может проснуться в любую секунду, или Мэй вернется домой. – Позволь мне сделать это для тебя.
Собрав остатки самообладания, он оттолкнул ее, быстро надел презерватив и забрался на кровать.
– Ты еще не передумала?
– Ни в коем случае. Я бы тебе сказала. – Она провела языком по его губам, он не стал дольше сдерживаться и одним мощным движением вошел в нее. Ее лоно было очень влажным, будто тоже только и ждало этого мгновения. Затерявшись в ее теле, целуя, он подумал: «Наконец-то я дома». – Да, – простонала она, наслаждаясь. – Сильнее, сильнее!
– Как скажешь, – выдохнул он, пытаясь оттянуть свою разрядку, чтобы Леона первой достигла экстаза. Он хотел показать, как хорошо ей может быть с ним, поэтому продолжал интенсивно двигать бедрами. Кровать под ними раскачивалась и скрипела, Леона стонала, и он ощущал на губах ее вкус.
– О, о! – снова и снова восклицала она. Волна оргазма накрыла ее тело, голова скатилась с подушки. Байрон продолжал целовать ее до тех пор, пока не затихли конвульсии.
Когда Леона в изнеможении распласталась по кровати, Байрон тоже достиг разрядки. Его оргазм был столь велик, что презерватив, не выдержав натиска, лопнул.
О, черт.
– Что такое?
– Презерватив порвался.
– Ох! – Леона спрыгнула с постели и со всех ног бросилась в ванную.
Байрон грузно сел на край кровати и выбросил остатки бесполезного презерватива в мусорную корзину. Ради всего святого, он еще не до конца осознал, что один ребенок у него уже есть. Неужели скоро появится второй?
Какой же он дурак. Не следовало использовать старый презерватив. И вообще, не нужно было заниматься с Леоной любовью, по крайней мере сейчас. Но в ее присутствии он никогда не мог сдержаться. Возможно, Леона снова забеременела. Что за неразбериха! А вдруг она права и им не следует жить вместе, связывать себя узами брака. Они всегда будут балансировать на тонкой грани любви и катастрофы. Единственная разница в том, что на этот раз он точно знал, когда пересек границу.
Леона вошла в спальню, повесив голову и скрестив руки на груди.
– Иди сюда, – позвал он, заключая ее в объятия.
Она судорожно всхлипнула.
– Может, зря мы паникуем.
– Очень может быть, – стараясь придать голосу как можно больше оптимизма, согласился Байрон.
– Не будем из-за этого менять планы. Две недели живем вместе.
– Точно? – Он поцеловал ее в щеку. – Понимаешь, я не уверен, что смогу держать себя в руках, когда ты рядом.
Леона слабо улыбнулась в ответ.
– Не уверен, что вообще найду в себе силы выпустить тебя из объятий. Даже по истечении двух недель.
– Хотелось бы мне знать…
– Что именно?
– Хотелось бы мне знать, хорошо это или плохо.
– Некоторые моменты были очень хороши. Я бы даже сказал, великолепны.
Она захихикала, и тут из-за стены донесся негромкий плач.
– Ой, ребенок! – воскликнула она и тут же вскочила с кровати, собирая одежду. Мгновение спустя она уже оделась и выбежала.
Байрон натянул трусы и джинсы. Он не знал, стоит ли остаться на ночь. Решил все же не делать этого. Другого презерватива у него нет, а Леона являла собой такой соблазн. Кроме того, возможно, катастрофы не случилось.
Он заглянул в комнату Перси. Там было темно, лишь из коридора просачивался луч света. Леона сидела, приложив сына к груди. На этот раз Байрон заметил то, что ускользнуло от внимания в прошлый раз: колыбельку, пеленальный столик, кресло-качалку. Он перевел взгляд на Леону и Перси. Полусонный малыш махал ручкой в воздухе, будто хотел схватить что-то, но не знал, что именно. Леона, улыбаясь, подставила ему палец.
Байрон понял, что слишком многое пропустил – ее беременность, роды, первую улыбку Перси, – намеревался наверстать все, что возможно. Он будет рядом, когда Перси первый раз перевернется, будет наблюдать за его первыми неуверенными шагами. Он станет лучшим отцом, чем был его собственный.