.
Между тем произошли и другие события. В 2005 году Соединенные Штаты и Северная Корея заключили соглашение, в соответствии с которым последняя брала на себя обязательство прекратить все разработки ядерного оружия и ракетных систем. Взамен Запад – но в основном Соединенные Штаты – намеревался поставить реактор на легкой воде для медицинских нужд страны и положить конец агрессивной риторике. После чего можно было подписать договор о ненападении и двигаться к окончательному урегулированию.
Договор был очень многообещающим, но Буш тут же принялся его торпедировать. Он отозвал предложение о реакторе на легкой воде и задействовал программу, в рамках которой банкам запрещалось проводить любые северокорейские сделки, в том числе и совершенно законные[326].
В ответ Северная Корея возобновила свою ядерную программу. Так продолжается и по сей день.
Модель прекрасно известна. О ней открыто говорят американские ученые-конформисты. По их мнению, северокорейский режим конечно же безумен, но при этом реализует свою политику по принципу «око за око, зуб за зуб». Если сделать какой-нибудь услужливый жест, примерно то же можно будет получить взамен.
Например, не так давно на Корейском полуострове прошли американо-южнокорейские военные учения, в которых Северная Корея усмотрела для себя угрозу. Если бы наши недруги устроили их где-нибудь в Канаде, нацелив на нас свое оружие, мы бы посчитали их опасными. В ходе маневров самые передовые, невидимые для радаров бомбардировщики B-2s и B-52s осуществили учебное бомбометание ядерных зарядов прямо на границе с Северной Кореей[327]. Разумеется, это включило тревожный сигнал из прошлого. Северные корейцы из этого прошлого кое-что запомнили, поэтому реагируют они всегда крайне агрессивно. Но на Западе, как правило, в таких случаях замечают только одно – как ужасны и безумны северокорейские лидеры. Никто не спорит, это действительно так, но на этом данная история еще не заканчивается, да и потом, так уж устроен мир.
Нельзя сказать, что этому нет никаких альтернатив. Их просто никто не рассматривает. Это опасно. Поэтому, если вы спросите, каким станет в будущем мир, картина вырисовывается неприглядная. Если, разумеется, люди с этим что-нибудь не сделают. Возможности для этого у нас есть.
11. Израиль – Палестина: реальные варианты
Тринадцатого июля 2013 года бывший руководитель Службы общей безопасности Израиля «Шабак» обнародовал жуткое предупреждение в адрес правительства страны: либо оно достигнет соглашения о двух государствах в том или ином виде, либо неминуем дрейф к практически неизбежному, единственному остающемуся варианту – одному государству «от моря до реки». При реализации этого «практически неизбежного» варианта, сводящегося к формуле «одна страна для двух народов», над страной тут же нависнет «экзистенциальная угроза уничтожения идентичности Израиля как демократического еврейского государства», потому что большинство жителей в нем скоро будут представлять палестинцы и арабы[328]. Примерно по тем же причинам два выдающихся специалиста по Ближнему Востоку, Клайв Джонс и Беверли Милтон-Эдвардс, написали в ведущем британском журнале по вопросам международной политики, что, если «Израиль хочет остаться еврейским и демократическим», он должен пойти на реализацию модели «две страны для двух народов»[329].
Можно без труда привести множество других примеров, но в этом нет необходимости, ведь практически единогласно признано, что у Палестины есть два варианта: либо два государства – палестинское и еврейско-демократическое, – либо одно, «от моря до реки». Комментаторы с израильской стороны выражают озабоченность «демографической проблемой»: в еврейском государстве может оказаться слишком много палестинцев. Многие палестинцы и их сторонники, поддерживают модель «одно государство для двух народов», надеясь бороться с апартеидом и отвоевывать себе гражданские права, что в конечном счете приведет к светской демократии. Другие аналитики тоже постоянно предлагают варианты на сходных условиях.
Эти выводы носят повсеместный характер, но по сути своей в корне неверны. Существует и третий вариант, когда Израиль при поддержке США будет продолжать свою экспансионистскую политику, и этот третий вариант является единственной альтернативой модели «две страны для двух народов». На мой взгляд, есть прямой смысл поразмышлять о том, чтобы в будущем создать на территории бывшей Палестины светское демократическое государство «от моря до реки», в котором будут жить два народа. Как бы то ни было, я отстаиваю эту позицию не один десяток лет. Но, подчеркну, отстаиваю. Отстаивание, в отличие от обыкновенного предложения, требует разработки плана – от и до. По мере изменения обстоятельств менялись и формы отстаивания моей позиции. С середины 1970-х, когда национальные права палестинцев вышли на передний план, единственной действенной формой отстаивания стал постепенный процесс реализации модели «две страны для двух народов». Никакого другого пути, обладающего хоть какими-то шансами на успех, тогда просто не было. Предложение создать «одну страну для двух народов» в действительности работает на третий вариант, тот самый, который обретает плоть на наших глазах. Израиль постоянно расширяет свои планы, разработка и внедрение которых началась после войны 1967 года, а потом они еще больше набрали обороты, когда десять лет спустя к власти пришла партия Менахема Бегина.
Первым шагом стало создание нового образования, прозванного Йонатаном Менделем «беспокойным городом», – этот город по-прежнему назывался Иерусалимом, но выходил далеко за границы исторического Иерусалима, включая в себя дюжину палестинских деревень с окрестными территориями, и позиционировался в качестве еврейского города и израильской столицы[330]. Все это – прямое нарушение решений Совета Безопасности ООН. Коридор, ведущий к востоку от этого нового, Большого Иерусалима, включает в себя город Маале-Адумим (основанный еще в 1970-х годах, но застроенный главным образом после подписания соглашений в Осло в 1993 году) и территории, тянущиеся почти до самого Иерихона, что в действительности позволяет разделить Западный берег реки Иордан на две части. Северные коридоры, включающие такие города поселенцев, как Ариэль и Кедумим, еще больше делят то, что в той или иной степени осталось под палестинским контролем[331].
Израиль тем временем включает в свой состав незаконную «разделительную стену» (хотя в действительности ее правильнее было бы назвать «стеной аннексии»), забирая себе пахотные земли, запасы питьевой воды, многие деревни, накидывая удавку на город Кал кил ья и отделяя палестинские сельские поселения от их полей. На участки между стеной и границей, занимающие примерно 10 % Западного берега реки Иордан и называемые израильтянами «швом», допускаются все, кроме палестинцев. Те, кто живет в этом регионе, для получения временного пропуска должны проходить мудреную бюрократическую процедуру. Через то же самое препятствие нужно пройти и тем, кто хочет покинуть эту территорию, например, чтобы обратиться за медицинской помощью. По данным ООН, результатом – вполне предсказуемо – стало резкое ухудшение жизни палестинцев, спад более чем на 80 % количества крестьянских хозяйств, обрабатывающих свои земли, а также снижение на 60 % урожая оливковых садов, не говоря уже о других пагубных последствиях[332]. Предлогом для строительства стены стала безопасность, но безопасность незаконных еврейских поселенцев; примерно на 85 % она проходит по территории Западного берега реки Иордан[333].
Израиль также прибирает к рукам Иорданскую долину, таким образом полностью превращая в тюрьму остающиеся палестинские кантоны. Масштабные инфраструктурные проекты связывают поселения с крупными израильскими городами, гарантируя, что палестинцев они не увидят. В соответствии с традиционной неоколониальной моделью нынешним центром для палестинских элит является Рамалла, в то время как остальное население еле сводит концы с концами.
Чтобы завершить отделение Большого Иерусалима от оставшихся палестинских кантонов, Израилю придется полностью захватить Зону Е1 на Западном берегу реки Иордан, между Иерусалимом и еврейским поселением Маале-Адумим. Вашингтон пока что препятствует этому, поэтому еврейскому государству не остается ничего другого, кроме как прибегать к уловкам, типа строительства в Зоне полицейского участка. Но Обама стал первым президентом Соединенных Штатов, никак не сдерживающим деятельность Израиля.
Палестинцев регулярно изгоняют с их земель. В одной лишь Иорданской долине численность населения сократилась с трехсот тысяч человек в 1967 году до шестидесяти тысяч на настоящий момент, и подобные процессы наблюдаются повсюду[334]. Придерживаясь политических принципов столетней давности, каждое действие ограничивается по масштабам, чтобы не слишком привлекать внимание международного сообщества, но они обладают кумулятивным эффектом, а их цели предельно ясны.
К тому же, когда подписанные в Осло соглашения объявили Газу и Западный берег реки Иордан неделимой территориальной единицей, тандем Израиль – США решил окончательно разделить эти два региона. Одна из значимых целей этого заключалась в том, чтобы отрезать любое ограниченное палестинское образование от внешнего мира.
В районах, которые Израиль забирает себе, палестинское население немногочисленно и разрозненно, а практика постоянного изгнания сокращает его еще больше. Планируется, что в результате в Большом Израиле большинство будут составлять евреи. При реализации третьего варианта не будет ни «демографической проблемы», ни борьбы с апартеидом, и никто не будет воевать за гражданские права – все будет так, как в нынешних признанных границах Израиля, где регулярно повторяется мантра о «еврейском демократическом» государстве, предназначенная для ушей тех, кто желает в это верить, не замечая присущих этой модели противоречий, которые носят далеко не символический характер.