о всей серьезностью научно подтверждено монсеньором Мереном и другими исследователями.
В своей книге «Есть ли женщины в масонстве?» я вывел нового персонажа — великую мастерицу палладизма, Софию-Сафо, имя которой обозначил одной первой буквой W. Полное ее имя я поведал только своему приятелю-врачу. И он поверил в существование Софии Вальдер. Я не хотел бы, чтобы между нами возникло взаимное недопонимание. Прочитав книги, подобные произведению монсеньора Мерена, доктор поверил в существование палладизма и во всех персонажей, которые появлялись по мере развития моего розыгрыша. Но я ни в коей мере не требовал и не мог требовать от него веры в реальность якобы имевших место сверхъестественных явлений.
Шум. Один монах смеется и начинает аплодировать к удивлению и возмущению окружающих его священников
Вот как я обратился к приятелю-врачу с просьбой о сотрудничестве: «Хочешь вместе со мной поработать над книгой о палладизме? Я, например, отлично знаю эту тему, но ритуалы здесь представляют для меня гораздо меньший интерес, чем, например, повествование об удивительных событиях, каковым мне довелось стать свидетелем, особенно тех, в которые трудно поверить… Кроме того, чтобы наилучшим образом затронуть душу читателя, автор должен сам выступать в роли героя. Не убежденного палладиста, а напротив, ревностного католика, нацепившего люциферианскую маску, чтобы, рискуя жизнью, провести расследование этих тайн. Мы присвоим тебе псевдоним, а публике сообщим, что по тем-то и тем-то причинам автор отказался сообщить свое имя читателям, например, потому что в данный момент он занялся расследованием деятельности на этот раз нигилистов…
Смех
Ты будешь известен лишь небольшой группе церковников, и этого достаточно. Ты передашь мне маршруты своих странствий по миру, а я набросаю для тебя схему, которую тебе останется только художественно расписать во всех подробностях. Потом я заберу у тебя рукопись, отредактирую ее, кое-что уберу, кое-что добавлю от себя, исправлю и перепишу… Ты напишешь медицинские замечания, описания городов и несколько эпизодов путешествия. Я же внесу описание технических сторон палладистского ритуала, описание людей, которые должны появиться в ходе путешествия на сцене, ну и еще несколько эпизодов от себя. Ты мне нужен как соавтор всего на 30–40 публикаций. И не бойся опровержений: как ты уже, наверное, понял из работ, которые я давал тебе прочесть, есть два типа палладистов: психи, которые действительно верят в то, что Люцифер — это добрый бог, но поклонение ему должно еще по крайней мере в течение нескольких лет продолжаться тайно, и кукловоды, которые управляют психами, дергают их за ниточки, а сами проводят над ними какие-то там оккультные опыты. Ни первый, ни второй тип не станет открыто протестовать и что-то там опровергать, потому что первым условием членства в палладистской организации является хранение строжайшей и совершенной тайны. Кроме того, стоит им публично опровергнуть наши публикации, успеха им это не принесет, потому что они окажутся в положении оправдывающихся».
Мой приятель-врач согласился, и дабы укрепить его веру в существование палладизма, вопреки всем выдумкам о значении символических треугольников, которые мы сочинили с ним вместе, я отправил ему несколько писем от имени Софии Вальдер. София возмущалась тем, что он, якобы, утверждал, что встречался с ней. Получив третье из четырех ее писем, он сказал мне: «Боюсь, эта женщина устроит скандал и всем докажет, что все помои, которые мы на нее вылили, — просто ложь».
Смех
Я ответил: «Успокойся, это она так, для проформы. По правде говоря, ей самой жутко нравится читать о себе, будто она умеет ходить сквозь стены и владеет змеей, которая пишет своим хвостом пророчества у нее на спине…
Смех
…Я связался с ней и вскоре был ей представлен. Она хорошая девочка. Она палладистка-обманщица. Ее все это до смерти веселит. Хочешь, я тебя ей представлю?»
О, как он этого хотел! Боже! Он был так рад познакомиться с Софи Вальдер! Несколько дней спустя я снова отправил этому приятелю письмо от великой мастерицы палладизма. Она согласилась принять его. Мы должны были встретиться у меня дома и оттуда отправиться на обед к Софии-Сафо… Мой приятель заявился ко мне, разодетым в полный парадный костюм, точно собрался на прием в Елисейский дворец. Я показал ему свой письменный стол… и все рассказал… или почти все. София Вальдер — это миф. Палладизм — величайшее мое творение — существует только на бумаге и в паре тысяч голов! Он не поверил. Пришлось продемонстрировать ему некоторые доказательства. Убедившись, что на этот раз я не разыгрываю его, он нашел мою шутку страшно смешной и согласился продолжать сотрудничество со мной.
Кое-что я забыл ему рассказать, например, то, что я собираюсь сообщить ему во время нашей с вами конференции. Почему, например, мы выбрали для него псевдоним «доктор Батейль». Во-первых, необходимо было подчеркнуть, что мы ведем войну с палладизмом. А, во-вторых, — и это был мой основной мотив как начинающего шутника, — одним из моих лучших друзей был в свое время, к сожалению уже покойный, блистательный Сапек, король розыгрыша в Латинском квартале. Я словно снова оживил его, потому что настоящая его фамилия была Батейль.
Продолжительный смех
Однако приятеля-врача мне было определенно недостаточно для завершения этой работы. В своей книге «Дьявол в XIX веке» я приготовил сцену для вступления на нее великой мастерицы люциферианства и ее обращения. В этой книге я вывел Софию-Сафо, которую нарисовал самой черной краской. Я постарался сделать ее как можно более отвратительной для католиков, совершенным образом воплощенного демона женского пола, купающегося в святотатствах, настоящей сатанисткой, каких встретишь только в книгах Гюисмана.
София-Сафо, или мисс София Вальдер, была нужна мне, чтобы противопоставить ее другой люциферианке, напротив, достойной сострадания, такому ангельскому существу, лишь по праву рождения принадлежащему к палладистским кругам. О ее существовании и должна была сообщить книга, «сочиненная» для католической публики «доктором Батейлем».
Голос: «О мерзавец! О низкий жулик!» Теперь, поскольку эта люциферианская женщина должна была в какой-то момент обратиться в истинную веру, мне наверняка понадобилось бы некое ее подобие из плоти и крови, чтобы предъявить его публике по первому требованию.
Незадолго до моей новой встречи со старым приятелем-врачом мне по долгу службы пришлось встретиться с одной машинисткой — европейской представительницей крупной компании из США, производящей печатные машинки. Я передал ей для перепечатки толстую рукопись. В ее лице я встретился с женщиной активной, умной, образованной и вынужденной часто путешествовать по делам своей фирмы. Она была наделена игривым юмором и изящной простотой в общении, как большинство выходцев из протестантских семей. Вы прекрасно знаете, что лютеранки и кальвинистки, даже запрещая себе роскошество в одежде, тем не менее часто идут на уступки моде. Отец ее и мать были французами, но уже умерли. Американцем был только ее прадед. Несмотря на сходство фамилий, она никакими родственными узами не связана с Эрнестом Воганом, бывшим администратором Intransigeant. Во Франции живут несколько семейств по фамилии Воган, а уж в Англии и США Воганов просто не счесть.
Я обязан был это сказать, потому что в противном случае вы могли подумать, что господин Эрнест Воган, с которым я был знаком в прошлом и чей шурин остался моим близким другом, вы могли подумать, как я уже говорил, что господин Эрнест Воган прямо или косвенно выступал в роли моего сообщника. Так вот: мисс Диана Воган не является его родственницей, просто они однофамильцы. Это чистой воды совпадение.
Мне с ней страшно повезло. Никто не мог бы лучше, чем мисс Воган, подойти мне. Оставался единственный вопрос: примет ли она мое предложение? Я не мог ее спросить об этом прямо в лоб. Сначала я хорошенько изучил ее. Понемногу, постепенно, шаг за шагом я заинтересовал ее всяким дьяволизмом, и ей это понравилось. Она, как я уже говорил, скорее вольнодумка, чем протестантка. И действительно, ее ужасно порадовало, что в наш век прогресса все еще есть люди, которые совершенно серьезно верят во всю эту средневековую чепуху.
Голос: «Мы не затем сюда пришли, чтобы выслушивать все это!»
Голоса: «Нет, продолжайте! Продолжайте!»
Удивительно, что те, кто приходит в бешенство от того, что я говорю, — это те же самые люди, которые давали мне высказываться в своих газетах… Я продолжаю.
Сначала я вызвал мисс Воган на разговор в связи с письмами Софи Вальдер. Она согласилась попросить одну свою подругу написать их своей рукой. Таким образом я получил доказательство того, что женщины могут гораздо лучше хранить тайну, чем приписывает им молва, и что если они любопытны, то платой за удовлетворение этого любопытства для них является верное хранение тайны. Приятельница мисс Воган никогда и никому так и не сказала, что это она написала письма Софи Вальдер. Да их и было-то немного.
И наконец я убедил мисс Воган стать моей сообщницей во время претворения в жизнь последней, триумфальной стадии, моего розыгрыша. Я заключил с ней соглашение на тщательно оговоренных условиях: 150 франков в месяц за перепечатку рукописей и переписывание писем от руки. Не подлежало отдельному обсуждению положение о том, что в случае необходимости для нее отправиться в поездку, все ее дорожные расходы будут оплачены, — но она никогда не принимала никаких дополнительных сумм в качестве безвозмездного дара. Честно говоря, розыгрыш понравился ей самой, и она с удовольствием принимала в нем активное участие. Переписка с епископами, кардиналами, получение писем от личного секретаря самого Верховного Понтифика, рассказывание всем им сказок, сообщение Ватикану о подробностях люциферианского заговора — все это невероятно веселило ее, и она часто благодарила меня за вовлечение ее в этот невероятно забавный и такой колоссальный по масштабам розыгрыш. Владей она в действительности тем огромным богатством, которое мы приписали ей в своей легенде, дабы повысить авторитет ее мнения в глазах общественности, говорила она, она ни за что бы не согласилась сотрудничать со мной за назначенную мною плату, а, наоборот, сама от чистого сердца оплатила бы все расходы.