Именно она познакомила нас с несколькими частными почтовыми агентствами, которые помогли нам несколько снизить расходы. Она ранее пользовалась услугами одного такого агентства в Лондоне и теперь сообщила ему о нас. Также она наладила контакты между мной и Alibi-Office в Нью-Йорке.
Книга «Дьявол в XIX веке» была написана в основном для того, чтобы представить общественности мисс Диану Воган, которой предстояло сыграть главную роль в моем розыгрыше. Будь ее фамилия Кэмпбелл или Томпсон, мы бы так и назвали нашу прелестную люциферианку — «мисс Кэмпбелл» или «мисс Томпсон». Мы только «превратили» ее в американку, случайно родившуюся в Париже. Мы придумали, что семья ее родом из Кентукки. Это позволило нам сделать ее историю максимально захватывающей, окружая ее биографию неисчислимыми поразительными подробностями, реальность которых впоследствии никто не сумеет проверить.
Смех
Другая причина, по которой мы разместили центр современного палладизма в Чарльстоне, что в Соединенных Штатах, связана с покойным генералом Альбертом Пайком, основателем и Великим Мастером Шотландского устава в Южной Каролине. Этот знаменитый масон, наделенный обширной эрудицией, был одним из настоящих светочей этого Ордена. Но с нашей помощью он стал “первым люциферианским Папой, верховным главой всех масонов мира, который каждую пятницу ровно в три часа дня совещается с Мастером Люцифером во плоти».
Взрыв хохота
Загадочнее всего в этой истории то, что некоторые масоны приняли участие в нашем розыгрыше, хотя никто их об этом не просил. По сравнению с утлой лодчонкой, которую я запустил в море, сообщив об акулах в марсельских бухтах, лодка палладизма превратилась в настоящий эсминец. С помощью доктора Батейля эсминец превратился в эскадру, а когда к ней присоединилась мисс Диана Воган, эскадра превратилась в целый боевой флот.
Смех
Мы с удивлением наблюдали, как некоторые масонские журналы, включая La Renaissance Symbolique, заглотили наживку в виде «внутреннего циркулярного письма» люциферианского оккультного центра от 14 июля 1889 г., написанного мною собственноручно в Париже, но заявленного мною же как привезенное из Чарльстона мисс Дианой Воган от самого Альберта Пайка, его автора.
Когда я в этом письме назвал Адриано Лемми наследником Альберта Пайка в качестве люциферианского Верховного Понтифика — хотя Лемми был избран масонским Папой не во дворце Борджиа, а у меня в кабинете, — когда масонам стало известно об этом его «избрании», несколько итальянских масонов, включая и одного депутата парламента, восприняли это совершенно серьезно. Они разозлились на Лемми за то, что он держал свое новое назначение в тайне и что они узнали о нем только из не умеющей хранить секреты профанской прессы. Они разозлились на Лемми за то, что он якобы держал их в неведении относительно знаменитого палладистского ордена, о котором уже говорил весь мир. Они встретились на конгрессе в Палермо, учредили три независимых Верховных Совета в Неаполе, Флоренции и на Сицилии и избрали мисс Диану Воган почетным членом и протектором своей федерации.
Голос: «Это Вы удачно их разыграли!»
Другой голос: «Эти масоны были Вашими сообщниками!»
Да не дай бог! Я хотел бы снова повторить, что лишь два человека, кроме меня самого, были посвящены в тайну розыгрыша: мой приятель-врач и мисс Диана Воган. Неожиданно для меня помощником мне стал — хотя и не будучи соучастником, что бы он сам об этом впоследствии ни говорил, — господин Марджотта, франкмасон из Пальми, что в Калабрии. Начинал он как очередная жертва моего розыгрыша, потом увлекся этим розыгрышем больше остальных и к вящей радости моей позже рассказывал мне, что встречался с великой мастерицей палладистов во время ее путешествий по Италии.
Смех
Правда, я приложил все усилия к тому, чтобы убедить его доверять мне. Я внушил ему, что такая поездка в действительности имела место; я создал вокруг него атмосферу палладизма; я устроил ему встречу в Риме с управляющим делами Папы Льва XIII, который ранее несколько раз встречался за обедом с мисс Дианой.
Громкий смех, протестующие реплики Затем я упомянул в разговоре с ним, что в ходе этой предполагаемой поездки, когда она в 1889 г. везла в Европу циркулярное письмо Альберта Пайка, она встречалась с несколькими группами масонов в течение двух вечеров в Неаполе, в отеле «Виктория». Я знал, что г-н Марджотта — поэт, посвятивший два тома своих стихотворений Бовио, а потому взял на себя смелость утверждать, что в 1889 г. мисс Диану представляли масонам Бовио и Косма Панунци. Я добавил, что они все вместе пили чай, но что братьев-масонов было так много, что она не запомнила ни их лиц, ни имен. Г-н Марджотта начал — сперва весьма осторожно и скромно — намекать на воспоминания, оставшиеся у него от этой встречи. Потом, увидев, что все воспринимают его слова спокойно и мисс Диана не возражает ему, он разошелся. По правде говоря, он зашел слишком далеко… Позже, когда я старался предотвратить разоблачение своего розыгрыша при полном молчании со стороны Комиссии, когда в то же приблизительно время наш розыгрыш был разоблачен в Германии, когда я согласился со своим приятелем-врачом, что нужно вызвать волнения в среде кардиналов, когда мы с Батейлем, как всегда вместе, придумали историю про дуэль между нами, у г-на Марджотта наконец раскрылись глаза, он испугался всеобщих насмешек и решил объявить себя соучастником розыгрыша — только бы не оказаться в глазах общественного мнения добровольной слепой игрушкой.
Но нас не могло быть больше, чем было. Нас было трое, и этого было вполне достаточно. Редакторы всех изданий поверили нам раз и навсегда. В любом случае, им не на что жаловаться. Во-первых, потому, что наши удивительные разоблачения принесли им одобрение и солидную поддержку на епископальном уровне, не говоря уже о высокой оценке со стороны авторитетных теологов, которые и бровью не повели, когда у нас крокодил играл на фортепьяно, а мисс Диана Воган путешествовала на иные планеты. Во-вторых, наш тройственный союз позволил им представить публике целых два сочинения, каждое из которых способно оспаривать пальму первенства у „1000 и 1 ночи” и было с радостью поглощено публикой, которая до сих пор продолжает читать эти произведения, уже без веры, но из любопытства.
Действительно, странно, что нашу историю с такой легкостью проглотила публика XIX в. Я задаю себе вопрос, на каком основании сейчас злятся былые сторонники разоблачения неприкрытого палладизма. Если ты понимаешь, что тебя провели, лучше всего посмеяться над собой вместе со всеми остальными. Да, господин аббат Гарнье! А если вы будете злиться и дальше, над вами только больше будут смеяться.
Аббат Гарнье: «Вы негодяй!»
Аббата пытаются успокоить
Тех, кто пал жертвой палладистского розыгрыша, можно разделить на две основные категории. Во-первых, это искренне, совершенно искренне уверовавшие в истинность всего, что им сообщали. Они пали жертвой своей теологической науки и детальных исследований всего, что касалось масонства. Мне пришлось погрузиться в изучение обеих этих наук, чтобы так все выстроить и выдумать, чтобы им никогда не удалось заподозрить, что все мной придуманное — это розыгрыш. Разве мне кто-нибудь поверит, если я скажу, что просто было обмануть господина де ла Рива, воплощение пытливого ума, всегда с микроскопом изучающего мельчайшие детали и подтексты, который даст фору любому следователю-криминалисту? Вот уж он может гордиться тем, что заставил меня потрудиться!.. Вся моя история о палладизме была отлично выстроена с масонской точки зрения, поскольку многие масоны — даже несколько 33-х”, если угодно! — ни на секунду не усомнились в ее истинности и даже просили меня ходатайствовать об их приеме в этот орден.
Смех
Невозможность палладизма как такового буквально бросается в глаза, если просто проанализировать все сверхъестественные несуразности, которые мы «вложили» в него. Однако вся эта дьявольщина служила препоном только для тех, кто не верил в эту дьявольщину в том ее виде, в котором она описана в других, теологических, книгах. Действительно, когда Асмодей переносит мисс Диану Воган в райские кущи, это не более удивительно, чем когда Сатана привел Иисуса Христа на вершину горы и показал там ему все царства земные… в то время как Земля-то круглая!
Голоса: «Браво!» Вера у человека или есть, или ее нет.
Кроме первой категории обманутых была и вторая, и входящие в нее люди были обмануты не полностью. Добрые аббаты и монахи, восхищавшиеся мисс Дианой Воган потому, что она была для них новообращенной масонской люциферианской сестрой, имеют полное право и дальше думать, что такие женщины-масонки существуют. Они их никогда не встречали, не видели, но, наверное, думают, что это потому, что просто в их епархии их нет.
В Риме — другое дело. В Риме вся информация собирается в едином центре. В Риме все отдают себе отчет в том, что не существует иных масонок, кроме матерей, жен, сестер и дочерей масонов, которых приглашают на банкеты, общие празднества, или которые собираются отдельно на небольшие, очень скромные и пристойные встречи женских сообществ, подобных, например, обществу «Восточной Звезды» или «Дочерей Революции» в Соединенных Штатах.
Ропот одобрения
Стоит только задуматься об этом — и сразу становится понятно, что если масонские сестры и существуют, именно такие, какими рисуют их антимасоны, обращение какой-нибудь из них произошло бы много раньше, и она уже давно огласила бы признания, подобные выдуманным нами! Энтузиазм, с которым Рим принял обращение мисс Дианы Воган, примечателен. Отметьте, пожалуйста, что монсеньор Лаццарески, делегат Святого Престола в Центральном комитете антимасонского союза, дал разрешение провести трехдневную службу на День благодарения в римской церкви Святого Сердца!
Гимн Жанне д’Арк, предположительно сочиненный мисс Дианой, исполнялся на антимасонских мероприятиях Римского комитета. Эта музыка стала чуть ли не священной, она торжественно звучала во всех базиликах Святого Города. А в действительности это мотив из «Филармонического шприца», музыкальной шутки, написанной для развлечения обитательниц гарема одним моим приятелем, дирижером оркестра султана Абдула Азиза.