– А вдруг она что-то знает? – вставляет Алиса.
– Алиса! – Я испепеляю ее яростным взглядом. Она ничем не лучше мамы, вообще ничем.
– Что знает? – интересуется мама.
– Соф кое-что позаимствовала на время у Лу, а потом случайно сломала. В свое время она Лу об этом не сообщила, а теперь та, наверное, сама все узнала.
– За-мол-чи, – злобно говорю я. – А тут еще ты! – поворачиваюсь я к Имоджен. – Какого черта ты начала свое «Ты что, беременна?» Хотя мне в высшей степени приятно слышать, какой гибкой и стройной я сегодня выгляжу, но я не беременна. Ну, поплохело мне в машине, вот и все. А теперь вот мы здесь, я собираюсь поесть, и вообще мне намного лучше. Видимо, это что-то психосоматическое, не знаю, но я в полном порядке. А теперь, может, все-таки о чем-нибудь другом поговорим? – Я беру бокал с шампанским и осушаю его.
Алиса внимательно смотрит на меня:
– Ты психосоматичка, это точно.
– Я серьезно, Алиса. Помолчи. – Я ставлю локти на стол, закрываю глаза и принимаюсь массировать виски.
Она ошибается. Лу ни о чем не подозревает, я убеждена, но никак не могу поверить в то, что мы вот так друг с другом столкнулись…
Я поднимаю голову и смотрю в пространство. Безумие какое-то. Значит, теперь и друзья за мной следят? Просто в нашем родном городе не так много приличных ресторанов, вот и все. Лу пришлось выбирать из трех. Я морщусь от отвращения к самой себе. Алиса права: начинаю терять рассудок, все глубже погружаюсь в тотальную паранойю, а раскисать мне нельзя.
Я откидываюсь на спинку стула.
– Извините меня, – заявляю я. – Я немного не в себе. Утро выдалось такое… насыщенное.
– Птичка на проводе. – Алиса тянется за своим оглушительно звонящим мобильником, не обращая внимания на раздраженные взгляды из-за соседних столиков. – Алло! Да, конечно, можно. Она тут рядом… Это Марк. – Она передает мне телефон.
– Эй! – говорю я нежным и беззаботным тоном.
Мама и Имоджен снисходительно улыбаются, прежде чем взять бокалы. Алиса продолжает глядеть на меня.
– Все в порядке? – спрашиваю я, стараясь не обращать внимания на сестру.
– Я-то в порядке. – У Марка озабоченный, почти возбужденный голос. – А ты как? Почему по своему телефону не отвечаешь? – На мгновение я словно переношусь в параллельную вселенную. Я же говорила ему, что потеряла телефон, разве нет? Я просто уверена, что утром мы подробно беседовали на эту тему! – Я получил твое сообщение и пытался дозвониться тебе, – продолжает он. – Но ответа никакого.
Все ресторанные шумы – разноголосый говор вокруг меня, стук и звяканье приборов, шипение кофеварки – медленно исчезают, словно кто-то выводит на ноль регулятор громкости. Я сосредоточиваюсь только на словах Марка.
– Какое сообщение? – медленно произношу я.
– В нем говорится, что ты не хочешь причинить мне боль.
Я замираю.
– Прочитай-ка мне его, – шепчу я.
– Вот оно, Софи, и в нем говорится: «Я не хочу причинить тебе боль». Так в чем же, собственно, дело? Я думал, ты потеряла телефон!
Сообщение – с моего же мобильника?
– Я… – Я судорожно начинаю искать объяснение. – Я нашла его. А сообщение посылала Алисе чуть раньше – она меня доставала. По крайней мере, я так думала. Как же я по ошибке его тебе-то отправила? – Я сглатываю и откашливаюсь. – Наверное, это тебя удивило?
– Немного, – произносит Марк с облегчением.
Вот черт, как же Клодин все это удается? У нее что, сейчас мой телефон?
– Знаешь, аппарат в последнее время сильно глючит, – говорю я. – Я, наверное, его выключу. Если захочешь позвонить, набирай тогда Алисе, ладно?
– Хорошо. – Голос у Марка озадаченный, но вопросов он не задает. – Сейчас-то я вряд ли стану звонить, потому что у меня скоро очередная встреча, а потом я уже сяду в самолет…
– Все нормально! – восклицаю я, желая побыстрее закончить разговор и позвонить в свою мобильную компанию, чтобы выяснить, почему и каким образом снова активировали мой телефон, когда я сама заблокировала его ночью. – Счастливо долететь!
Я сбрасываю вызов, не добавив, что я люблю его, и быстро поворачиваюсь к Алисе:
– Можно я еще раз попользуюсь твоим мобильником? – Не дожидаясь ответа, набираю «150» так же, как и восемь часов назад у нее в квартире.
– Значит, старый аппарат, что я тебе дала, не работает?
– Не совсем, – рассеянно отвечаю я, просматривая автоматизированные опции. – Симка не зарегистрирована или вроде того. Постараюсь сейчас все это выяснить. Здравствуйте! – Я встаю из-за стола, со скрежетом отодвинув стул, и направляюсь к выходу из ресторана. – Я звонила сегодня ночью, чтобы полностью заблокировать телефон, потому что потеряла его, но телефон каким-то образом снова подключили. Мой жених только что-то получил от меня сообщение, к тому же очень странное, хотя я еще не нашла аппарат и не запрашивала разблокировку.
– Понимаю, – отзывается приятный женский голос. – Давайте пройдем проверку идентификации, а потом решим, чем я смогу вам помочь. Назовите ваше полное имя.
– Софи Гарденер.
– Вы владелица аккаунта?
– Да, я.
– А это и есть номер телефона, по поводу которого вы звоните?
– Нет, это телефон мой сестры. – Я называю номер своего телефона. – Я не могу позвонить со своего аппарата, поскольку, как я уже сказала, потеряла его.
– Назовите, пожалуйста, первые два символа вашего пароля.
– Буквы К и Е.
– Благодарю вас. Можно называть вас Софи?
– Да, конечно.
– Софи, рада вам сообщить, что вы прошли идентификацию. Вы говорите, что потеряли телефон?
– Я сообщила о пропаже примерно в четыре часа ночи и попросила, чтобы его заблокировали, – повторяю я. – Но, как я уже говорила, пять минут назад звонил мой жених и сообщил, что получил от меня сообщение. Не знаю, каким образом это произошло, поскольку телефон я не нашла.
– Я читаю записи по вашему аккаунту, и в них говорится, что вы связывались с нами в половине девятого утра с запросом снять блокировку с вашего телефона. Вы верно сообщили IMEI-номер, и поэтому…
– Я вам не звонила! – перебиваю я. – И даже не знаю, что такое IMEI-номер.
– Это уникальный номер каждого аппарата, он в вашем телефоне. Мы спрашиваем его в связи с подробной идентификацией для подтверждения подлинности аппарата всякий раз, когда снимается блокировка.
– Значит, звонивший вам должен был в то время физически держать мой телефон в руках?
– Необязательно. IMEI-номер может быть предоставлен кем-то еще, у кого находится телефон.
Я замираю.
– Если с вами связывался человек, предположительно от моего имени, – наконец говорю я, – мог ли он сделать подобный запрос?
– Нет. Мы должны говорить с владельцем аккаунта.
Значит, скорее всего им звонила женщина, выдававшая себя за меня.
– А там указано, с какого номера поступил звонок? Из Франции?
– Боюсь, мы не обладаем подобной информацией.
То есть в последние несколько часов Клодин – возможно, через того человека – получала все мои сообщения, имела доступ к моей электронной почте, мобильному приложению для «Фейсбука»? Я удалила сообщение Рича, совершенно точно… Хотя, мне кажется, дело тут не в этом. Она хочет, чтобы я знала, насколько я беззащитна – и какие длинные у нее руки.
– Пожалуйста, снова заблокируйте мой номер и не восстанавливайте его до следующего уведомления. И я не понимаю, как кто-то вообще мог получить доступ к моему аккаунту, не назвав пароль? – добавляю я.
– Нет никаких подтверждений неудачных попыток называния пароля. Возможно, вы захотите сменить пароль на более сложный? – вежливо интересуется она. – Небезопасно использовать данные вроде девичьей фамилии матери или цифровую комбинацию даты рождения – можно легко получить эту информацию, если знать, где искать.
– Хорошо, – соглашаюсь я. – Давайте сменим его на… – И тут я вспоминаю любимую песню бабушки с дедушкой. – Кинг Коул. В одно слово. – Более сложное мне просто на ум не приходит.
– Да, Софи, выполнено. А если вы полагаете, будто кто-нибудь мог найти и присвоить ваш потерянный телефон, вам нужно обратиться в полицию и получить номер обращения. Чем еще могу быть вам полезна?
– Ничем, спасибо.
– Благодарю вас за звонок и желаю приятного отдыха.
Я жму на «сброс», но, когда собираюсь вернуться к столику, у меня в руке вибрирует айфон Алисы. Пришло новое текстовое сообщение, и я гляжу на дисплей, от кого оно. От меня. «Вам всего лишь нужно открыть конверт сегодня вечером согласно инструкциям». От страха я вся покрываюсь гусиной кожей. Как, черт побери, она проделывает все это прямо сейчас, когда я буквально только что снова заблокировала телефон? Хотя, вероятно, сообщение могли послать за пару минут до того, как блокировка вступила в силу. Не может же она знать, что я держу в руке телефон Алисы…
У меня схватывает желудок. А вдруг она – или он – прямо сейчас за мной наблюдает?
Я резко оборачиваюсь, лихорадочно вглядываясь в лица оживленно и беззаботно болтающих посетителей. Я видела Клодин только на фотографиях, но уверена, что узнала бы ее, а вот его… Это он сидел за рулем фургона. Я никогда не забуду бесстрастное лицо, равнодушно смотревшее на меня в спальне.
Я внимательно осматриваю каждый столик, помня о том, что Алиса продолжает глядеть на меня, и на ее лице появляется беспокойство. Их здесь нет.
Когда Алиса встает со стула, я поворачиваюсь к ней спиной, направляюсь к входу в ресторан, открываю дверь и торопливо выскакиваю на улицу, чтобы оглядеться по сторонам. Но там нет ни быстро удаляющей фигуры, ни кого-то, спешно скрывающегося за углом.
Я снова таращусь на телефон сестры с сообщением от «меня» на дисплее. Мне нужно убедиться, что блокировка уже работает и они не смогут больше посылать мне сообщения. Необходимы доказательства.
Затаив дыхание, я набираю свой собственный номер в полной уверенности, что сейчас где-то вдалеке начнет звонить телефон. Однако, к моему огромному облегчению, сразу раздается голос робота: «Извините, но данный номер сейчас недоступен. Пожалуйста, перезвоните позднее».