Рыжая. Золотая. Огненная.
Она прыгнула прямо в грудь призраку. Он завизжал. Его лицо треснуло. Она рвала не плоть — тень. Пустоту. Боль.
Он трепыхался. Шипел. Исчезал и возвращался.
И Пантера, из последних сил, поднялась. Она вскрикнула — зовом. И прыгнула вместе с Пумой. Последний раз.
Вспышка. Рёв. Свет. Взрыв.
Призрак исчез. Сгорел. Растворился. Пепел.
И с ним — ушла Пантера.
---
Джессика рухнула на землю.
Была одна.
Пустая.
Внутри — как будто вырвали часть сердца. Давно знакомую, мудрую. Ту, что всегда была рядом.
— Ты ушла… — прошептала она сквозь слёзы. — Спасибо.
---
Джессика вывалилась на пол, как выброшенный из мира труп. Влажная, сгоревшая изнутри. Дыхание — клочьями.
— Фред… — хрипло, как из пепла.
Он был рядом.
— Я думал… — он дрожал. Его губы были бледными. Он прижимал её к себе, как будто боялся снова потерять. — Я думал, ты не вернёшься…
— Я… устала…
Он уложил её. Гладил волосы. Не зная, что внутри неё — пусто. Без Пантеры.
— Прости… Я дурак. Я… не думал…
— Тише… — она закрыла его губы.
Поцелуй. Медленный. Тяжёлый. Не от страсти. От боли. От возвращения к жизни.
Он вошёл в неё, не с напором, а с отчаянием. Она отвечала — с благодарностью. Они касались друг друга, как выжившие. Как будто всё это — последнее, что у них есть.
— Выходи за меня, — прошептал он.
Она не ответила. Только слёзы.
Он держал её, как якорь. А она — дышала.
— Я… была на радуге… — прошептала она.
Он коснулся её губ.
— С этого момента… всегда.
---
Потом был кофе. Бекон. Холодные ноги на полу. Его футболка, висящая на ней.
— Где мясо?
— Там был бекон, — фыркнула она.
— Это не мясо.
Она смотрела на него и улыбалась. Но в глазах её была тень. Пантера.
Ночь.
Джессика спала, свернувшись под одеялом, прижавшись к Альфреду, как будто искала тепло даже сквозь сон. Но внутри — пустота. Не страх. Не боль. Что-то другое. Отсутствие.
И тогда пришла она.
Во сне.
Высокий утёс нависал над туманным лесом. Камни были тёплыми, как кожа. Воздух — серебряный, густой. Ни звука. Ни ветра. Только дыхание земли и хруст в её собственных лёгких.
И на краю скалы сидела Пантера.
Могучая. Тихая. Вся из тени. Она смотрела вниз, туда, где темнота ещё ворочалась в земле. Глаза у неё были, как зеркала — в них отражалась Джессика. Такая, какая она была до всего.
Пантера не двигалась. Не смотрела на неё.
Но Джессика знала — она знает.
— Ты ушла, — прошептала она. — И я даже не поблагодарила…
Слёзы щипали глаза. Она тянулась к ней — но не могла приблизиться. Между ними — тонкая грань. Как дым. Как смерть.
Пантера не сдвинулась с места. Но её хвост тихо обвил лапы. Жест молчаливого покоя.
— Прости, — выдохнула Джессика. — Ты была во мне с самого начала… А теперь внутри — пусто.
Пантера наконец повернула голову. Глаза её были золотыми. Мудрыми. Без укора.
— Я жалею, что не смогла спасти тебя… — прошептала Джессика. — Ты была моей тенью, моей силой. Ты — это я. Я скучаю.
И вдруг ветер. Один порыв. Холодный.
Пантера поднялась. Грациозно. Беззвучно. И пошла прочь — вглубь сна, в чащу, в небытие. Становясь всё более прозрачной. Тенью. Шепотом. Легендой.
— Подожди… — всхлипнула Джессика. — Не уходи…
Но та не ответила. Только на секунду обернулась, и в её взгляде было: Я не исчезаю. Я стою на страже. Всегда.
Потом — всё исчезло.
---
Джессика проснулась. Тихо.
Рядом — Альфред. Его рука на её талии. Его дыхание ровное.
Она прижалась к нему крепче, зарывшись в его шею. И прошептала в темноту:
— Спасибо, моя Пантера. За всё.
И позволила себе расплакаться.
Не от страха. От любви.
И от ещё одной утраты, о которой никто, кроме неё, никогда не узнает.
Глава 18
Прежде чем наденешь кольцо
В доме пахло жасмином и скошенной травой. Воздух дрожал от жары — июль плыл тяжело, как мёд, растекаясь по комнатам особняка. Кондиционеры не справлялись, поэтому окна были распахнуты настежь, и ветерок играл занавесками, будто кто-то невидимый шептал: не спеши...
Джессика сидела на полу посреди гостиной, перебирая пробники тканей и карточки с именами гостей. Пальцы её были липкими от зноя, губы — сухими от тревоги. Где-то в глубине особняка играла лёгкая инструментальная музыка, но всё звучало будто из-под воды.
— Мы можем выбрать меню вместе? — спросила она у Альфреда, подходя к нему с планшетом. — Там ещё нужно утвердить цветы на арке, и…
— Джесс, прости. Мне срочно надо в офис. Буквально на пару часов.
Он не встречал её взгляда.
Словно боялся, что она что-то в нём увидит.
Что-то чужое.
---
Она примеряла свадебное платье под полуденным солнцем, струящимся в окна бутика. Шёлк прилипал к телу, фата казалась удушающей. Подруги смеялись, пили прохладный лимонад с мятой, выбирали украшения. А она чувствовала, как за плечами словно стоит кто-то — невидимый, тёмный, с когтями и глазами-жёлтыми углями.
— Вам плохо? — спросила консультант, увидев, как она взяла себя за грудь.
— Просто жарко. — Она улыбнулась, как могла. — Просто... я скучаю по нему. Он должен был быть здесь....
---
Альфред ехал в машине с открытыми окнами. Воздух пах асфальтом и пылью. На светофоре он достал из кармана конверт. Надпись на нём была лаконична:
«Ты обязан знать. Приди.»
Она стояла в тени лип, в лёгком летнем платье, с теми же глазами, от которых когда-то срывало крышу. Такая же. Слишком живая. Слишком хорошо помнящая, куда бить.
— Альф, — она кивнула, не касаясь его. — Я пришла не возвращаться. Только — объяснить.
Они сели за столик. В кафе пахло ванилью, сладостями, её духами. Теми самыми. Он узнал их сразу. Как яд, запоминается навсегда.
— Это не про нас, — сказала она, — это про то, кем ты был. Я хочу вернуть тебе часть... справедливости. Я вложила эти деньги в фонд. В память о нас. Твоя подпись там — лишь формальность.
— Почему именно сейчас?
— Потому что ты собираешься жениться. А я знаю, что ты врёшь сам себе. Ты всё ещё хочешь быть любимым, а не любить.
Свадьба была идеальной.
Слишком идеальной, чтобы быть правдой.
Знойная летняя жара отступила к вечеру, на смену ей пришёл тёплый ветер, пахнущий ночными цветами. В саду на заднем дворе расставили столы, арку оплели розами и виноградной лозой. Гирлянды мягко светились, будто светлячки кружили над головами гостей.
Альфред был рядом. Он держал её за руку, целовал в висок, шептал на ухо:
— Ты — моё спасение. Моё солнце.
Она кивала. Улыбалась. Но внутри, где-то глубоко, чувство росло, как капля кипятка под кожей: он лжёт.
Запах чужих духов. Молчание. Она что-то чувствовала... Ту, чужую...
Фотограф просил их встать ближе, но каждый шаг, каждое касание отдавалось холодом.
Гости аплодировали. Фотограф просил встать ближе. Дерек, немного перебрав вина, крикнул:
— Ура молодым!
А она всё смотрела на него и думала: Почему ты не смотришь на меня, как раньше?
---
И вот — между тостами, смехом и музыкой — он появился.
Вудс.
Из тени деревьев. В чёрном костюме, с мокрой от жары шеей и холодными глазами. Он не подошёл к группе гостей. Он ждал её — у аллеи, по которой она шла к беседке, поправляя подол платья.
Она заметила его издалека. Сердце сжалось.
— Мисс Ленг, — произнёс он. — Простите, что так... не вовремя. Но я знал, что вы не откроете двери, если бы я пришёл утром.
Он протянул ей плотный конверт.
— Это о нём. И о вас. Там всё: переводы, подписи, счета. Он начал выводить деньги с семейных счетов шесть месяцев назад. Подставил третьих лиц. Подделал подписи. Это — ваше.
Она замерла. Конверт дрожал в её руках.
— Это... это ошибка.
— Было бы. Если бы я хотел вам зла. Но, Джессика... он не тот, за кого себя выдаёт.
Он ушёл, оставив её наедине с тишиной и бумагами.
Она открыла конверт.
Внутри: фотографии, где Альфред сидит с женщиной в летнем кафе, они держатся за руки, будто старые приятели. Но вот его взгляд — говорил о многом... И вряд ли речь шла о дружбе... Он пока ещё так на нее не смотрели ни разу... Сразу вспомнился запах чужих духов, явно дорогих...
И документы. Финансовые движения. Подделанные подписи. Название фонда её семьи.
На одной из страниц — его почерк.
Он знал. Он всё знал.
---
Позже она стояла в своей комнате. Платье всё ещё на ней. Туфли сняты. Ветер шевелил тюль. Было жарко. Душно. Мир ломался в ней, как стеклянная ваза.
Окно скрипнуло.
На подоконник бесшумно спрыгнула Пантера.
Чёрная, как уголь, с глазами цвета золота. Она подошла, ткнулась носом в её ладони. И осталась рядом.
— Я устала, — прошептала Джессика, поглаживая её морду. — Я просто хотела быть счастливой. Хотела, чтобы он выбрал меня. А он выбрал ложь.
Пантера тёрлась об неё, урчала. Внезапно Джессика поняла: зверь плачет вместе с ней.
Они обе были обмануты.
— Уходи! с ним, и ты забудешь, кто ты есть, — прозвучало внутри. — Убеги. Пока ещё можешь.
---
На заднем дворе шла свадьба.
Гости поднимали бокалы. Гремела музыка. Альфред что-то говорил кому-то из старейшин, не глядя в сторону дома.
Она не обернулась.
Когда охранник у калитки спросил:
— Мисс, всё в порядке?
Она прошептала:
— Ещё нет. Но будет.
И исчезла в ночной, душной тишине. Лето пахло дождём. Пантерой. Свободой.
Глава 19
Старенький садовник Арчибальд стоял на крыльце, вцепившись в шляпу обеими руками. Перед ним, спотыкаясь на каблуках, шла Джессика — зарёванная, с красными глазами, будто в ней что-то умерло. За спиной — чемодан, натужно катившийся по камням.
— Мисс Джессика… вы... куда?
— Не спрашивай, Арчи, прошу. И никому не говори, что видел меня.