— Я чувствую, что да. Она… говорит, как будто прошла через то же.
— Значит, стоит встретиться.
---
Они договорились тайно — в книжной лавке на окраине города, где продавали старые романы, кофе разливали в тонкие фарфоровые чашки, а за окнами всё время играл джаз.
Алиса оказалась высокой, с волосами пепельного цвета и глазами, в которых жила странная смесь боли и иронии. Она обняла Джессику, будто знала её сто лет, и сразу повела вглубь магазина.
— Ты изменилась, — сказала она, глядя на неё внимательно. — Пума тебя приняла?
Джессика кивнула.
— Но есть и вторая ипостась, — тихо добавила она. — Мёртвая.
Алиса не удивилась.
— Такое бывает. У меня было иначе. У меня был волк. Сильный, умный. Но брат помогал мне не снаружи, а изнутри. Он… держал меня, когда я хотела сдаться.
Они говорили долго.
О боли. О страхе. О клане.
О Селестине.
— Он всегда был таким, — шепнула Алиса. — Я помню, как однажды слышала, как он… разговаривал с кем-то в тени. Там никого не было. А он — спорил, убеждал, шептал. Потом заметил меня… и улыбнулся. Но это была не улыбка. Это было что-то другое.
— Ты думаешь, он действительно говорит с мёртвыми?
— Я думаю, он стал их частью. И теперь хочет, чтобы кто-то из нас… открыл для них дверь.
Джессика почувствовала, как кулон у сердца дрогнул. Не загорелся. Но — будто вдохнул, как будто что-то отозвалось.
Может быть, это и была зацепка?
Не монета. Не артефакт.
А связь. Знание. Передача силы от одной прошедшей — другой.
Перед уходом Алиса дала ей нечто странное — маленький амулет, завёрнутый в бархат.
— Это мой. Он помог мне на четвёртом этапе. Возможно, он почувствует тебя. Если он загорится — значит, ты готова к следующему.
---
Когда Джессика пришла домой, всё было как обычно. Альфред работал в кабинете, Дерек готовил план поездки.
Но кулон...
на миг блеснул.
Едва заметно. Как последняя искра в темноте.
Глава 34
Городской смог или что-то другое?
---
Поездка до города прошла в молчании. Альфред за рулём, руки крепко сжимают руль, взгляд упрямо вперёд. Небо было хмурым, стёкла затянуты слабым отражением свинцовых облаков. Он не задавал вопросов. Но напряжение в нём можно было резать ножом.
Когда они свернули к его дому, Джессика невольно оглянулась. Здание как всегда холодно сияло металлом и стеклом. Парковка под домом была пуста. Слишком пуста. Ни посторонних машин, ни охраны — никого.
Альфред вышел первым.
— Что-то не так, — пробормотал он, щурясь.
Она только вышла из машины — и почувствовала: воздух… не тот.
Пустой. Глухой. Слишком чистый. Без запахов.
Словно кто-то вырезал всё живое и оставил только оболочку.
— Ты чувствуешь?
Альфред кивнул, медленно.
— Быстрее в лифт.
Они направились к входу. Сделали всего несколько шагов.
И вдруг —
ощущение тяжести.
Словно что-то опустилось на плечи. Невидимое. Давящее. Джессика едва успела схватиться за стену, когда ноги подкосились. Альфред замер, обернулся к ней — глаза расширились, будто он понял.
— Газ… — выдохнул он.
— Что?..
Она хотела крикнуть, но голос увяз в горле.
Мир потемнел.
Они упали почти одновременно — прямо у дверей лифта, в холодную бетонную плиту. В последний момент, прежде чем глаза её закрылись, она увидела чью-то тень. Длинную. Тонкую.
Селестин.
Он смотрел сверху, как хирург перед вскрытием. Хладнокровно. Аккуратно.
— Вот и всё, — прошептал он. — Как же легко вы поддались.
Она очнулась от холода.
Первое, что пришло в сознание — камень. Грубый, мокрый, под щекой. Дальше — темнота. Не полная, не мертвая, но тягучая, вязкая, как вода в старом колодце. Воздух пах железом и горечью.
Джессика не сразу осознала, где она. Тело было ватным, язык прилип к нёбу. Голова гудела. Но паника пришла быстро. Слишком быстро.
— Альфред… — прохрипела она, поднявшись на локтях. — Альфред!
Он лежал рядом. Раскинув руки, голова на бок. Из виска стекала кровь — не ручьём, но достаточно, чтобы сердце её сжалось. Лицо его было спокойным. Слишком. Как у спящего, который забыл, что должен проснуться.
Джессика поползла к нему, пошатываясь.
— Эй… Эй, очнись, пожалуйста…
Но он не шевелился.
Наконец её пальцы добрались до его шеи — пульс был. Слабый, но стабильный. Она прижалась к нему лбом, выдохнула.
— Ты жив…
Только теперь она подняла взгляд.
Место, где они оказались, не имело окон.
Потолок — низкий, сводчатый, исписан символами. Стены из черного камня, в швах которого шевелились мелкие насекомые. Свет исходил от тусклых фонарей, вмонтированных прямо в потолок. Но они не светили — они жгли. Глаза слезились.
На полу — круг из пепла. Старый, не активный. Вокруг — сосуды с символами, флаконы с тёмной жидкостью, свитки. Всё это говорило:
магия.
Старая.
Неживая.
Опасная.
И он был здесь.
Селестин стоял чуть поодаль, в тени, у массивного алтаря. Он был спокоен, как хирург в перчатках.
— Наконец-то, — произнёс он. — Проснулась.
Джессика сжалась, заслонив Альфреда собой.
— Где мы?
— Там, где давно всё решено, — отозвался он. — Ты и он — слишком тесно связаны. Эта связь мешает. Испытание… оно не любит лишнего.
— Ты хочешь меня убить?
— Нет, — спокойно. — Я хочу лишить тебя того, что делает тебя непредсказуемой.
Он сделал шаг вперёд.
— Ипостась.
Ты не заслужила её. Ты даже не знаешь, что с ней делать. А тем более — с теми, кто страдает из-за неё.
— Отойди, — процедила она.
— Он не очнётся. Не раньше, чем я разрешу, — Селестин указал на Альфреда. — Газ был только началом. Его разум сейчас… выключен. Он ничего не вспомнит. И если ты сделаешь всё по-умному — он выживет. Без боли. Просто забудет тебя.
Джессика медленно опустила руку к себе на бедро. Карман. Потайной. Бархатный мешочек.
Кости.
Они жгли ладонь.
— Знаешь, что происходит с теми, кто теряет ипостась, не пройдя ритуала? — тихо спросил Селестин. — Они умирают не снаружи. А изнутри. Их больше нет. Только оболочка.
Он поднял руку. И воздух в подземелье изменился.
Стал пульсирующим. Словно чужая грудная клетка. Словно сердце демона.
— Ты боишься, — сказал он. — И правильно делаешь.
Но в этот момент Джессика зажала мешочек в кулаке.
— Пожалуйста… если вы когда-нибудь были живыми… помогите мне.
Она не знала, к кому обращается. К отцу? К зверю внутри? К магии?
Кости ожили.
Слабое тепло стало жаром. Пространство завибрировало.
И вдруг — вспышка.
Резкая, мертвая, звенящая.
Селестин отшатнулся.
— НЕТ!
Она схватила Альфреда за ворот, притянула к себе, даже не думая как.
Кости дернули их.
Пространство вывернулось.
…Кости дернули их.
Пространство затрепетало, как ткань под порывом ветра. Мир Селестина — с его холодом, пепельными стенами и мёртвым светом — лопнул, как пузырь на воде.
Началось путешествие.
Но не в том смысле, как обычно. Не как резкий обрыв.
А как вхождение в иной слой бытия — сквозь время, сквозь плотную, шепчущую материю.
Джессика вдруг осознала:
они не просто исчезают,
они погружаются.
Сначала была тьма — вязкая, липкая, но не враждебная.
Потом — блики, как свет на глади под землёй.
И вдруг она почувствовала запах: мох, кровь, корица…
что-то родное.
Её тело скользило сквозь пустоту, а разум — нет. Разум видел:
— каменные врата,
— следы когтей на древнем дереве,
— силуэт зверя с глазами цвета меди,
— три фигуры, стоящие вдалеке: старики? хранители? она не знала…
Они молчали. Но она чувствовала их.
И чувствовала, что кости знают дорогу.
Они вели её. Оберегали.
А рядом был Альфред — холодный, бессознательный, но не исчезнувший. Он не потерялся, потому что она держала его. Не за руку — за память. За связь.
И в этот раз…
в этом странном, невозможном переходе…
ей понравилось.
Не страх. Не ужас. А чувство силы.
Будто она наконец поняла:
это не просто артефакт.
Это часть её пути.
Кости — её, как когти, как зверь внутри.
---
…Она упала не на камень, а на ковёр. Мягкий, тёплый, домашний. Запах — старого дерева и яблочного варенья.
Воздух был настоящим.
Тишина — живой.
Альфред — рядом.
Она выдохнула. Закрыла глаза.
Потом встала и, шатаясь, дотащила его до дивана, как могла. Откуда-то пришли силы — или это кости помогли?
Он дышал. Шевельнулся. Зашептал:
— Где мы?..
— Дома. У деда, — прошептала она, садясь рядом. — Всё хорошо. Ты просто… ударился головой.
Он снова провалился в сон.
А в дверях, как из тумана, появился Дерек.
Он молчал. Долго.
И только потом, чуть хрипло, спросил:
— Что это было?
Она не сразу ответила.
Смотрела на ладонь, в которой всё ещё лежал мешочек с костями.
Они были тёплыми. Молчащими. Но живыми.
— Ничего, — сказала она наконец. — Мы просто… нашли дорогу обратно.
Глава 35
СЕЛЕСТИН...
Он готовился к этому неделями.
Неспешно. Без суеты. Он знал: слишком много глаз наблюдает за Джессикой. Старейшины, звери, тени прошлого. Но он научился быть пустым местом. Он умел исчезать из подозрений.
Сначала он убрал охрану. Никаких резких движений — просто незаметные переводы, отстранения, ложные предписания. Один исчез — якобы ушёл в отпуск. Другой получил выговор. Третий был временно переведён в другой сектор. Он оставил парковку пустой, как чашу перед жертвоприношением.
Газ он добыл через старый канал, из времён, когда служил в теневом совете. Бесцветный, без запаха. Работал мгновенно — не убивал, но вытягивал душу из тела, как хирург вытягивает нить.
Место выбрал сам — глубоко под городом, где тени прошлого жили собственной жизнью. Старый склеп, переделанный в ритуальную камеру, пропитанную магией мира неживых. Там всё уже было готово: пепельные круги, сосуды, остатки крови. Он сам прошёл через десятки визионерских ритуалов, чтобы убедиться — всё сработает.