Когда Эду Кемперу было десять лет, он, после развода родителей, однажды вернулся домой и обнаружил, что мать со старшей сестрой перенесли его вещи со второго этажа в подвал. Его мать, Кларнелл Стрэндберг, пользовалась большим уважением в университете, где работала администратором – ее уважали за внимание к студентам; дома же она была строгой и постоянно унижала Кемпера, обвиняя во всех своих жизненных невзгодах. Она объяснила, что переселяет его в подвал, потому что он стал таким большим, что смущает его растущую сестру. Вскоре после этого Кемпер, расхаживая в одиночестве по помещению без окон, стал фантазировать об убийствах.
Ближе к взрослому возрасту мальчики с эмоциональными нарушениями развития обнаруживают, что не способны освоить социальные навыки, приводящие к интимной близости и являющиеся основой эмоциональных отношений. Одиночество и изоляция не всегда означают, что потенциальные убийцы – стеснительные интроверты. Некоторые бывают довольно общительными с другими мужчинами и отличаются красноречием. Ориентация на внешнее в данном случае маскирует их внутреннюю изоляцию. К тому времени, когда обычный молодой человек ходит на танцы, посещает вечеринки, впервые целуется, одиночка погружен сам в себя и в свои девиантные фантазии. Фантазии служат заменой более позитивных встреч с реальными людьми, и взрослеющий человек становится все более зависим от них, теряя связь с реальностью и представление о приемлемых социальных ценностях.
Ричард Трентон Чейз, «убийца-вампир» из Сакраменто, на момент ареста по обвинению в совершении семи убийств.
Один из блендеров, в которых Чейз смешивал человеческие кровь и органы, чтобы приготовить себе снадобье, «не дающее его крови превратиться в порошок».
Вверху: Надпись на стене квартиры жертвы Уильяма Хайренса, говорящая о том, что он испытывал чувство вины за свое неконтролируемое поведение.
Справа: Взволнованный Уильям Хайренс на момент ареста за убийство Сьюзанн Дегнан.
Сделанная в 1971 году тюремная фотография Уильяма Хайренса, заключенного в тюрьме штата Иллинойс в Джолиет.
Роберт Ресслер, на то время старший специальный агент, исполняющий роль террориста на тренировочной инсценировке похищения заложников в северной части штата Нью-Йорк. Целью тренировки было проверить готовность ФБР и военных на ситуацию со взятием заложников террористами. К «заложнику» в центре прикреплено взрывное устройство. Фотография сделана во время инсценировки интервью с прессой.
Слева: Серхан Б. Серхан, убийца Роберта Кеннеди.
Четырнадцатилетний Чарльз Мэнсон.
Чарльз Мэддокс Мэнсон, лидер культа хиппи, на момент своего ареста.
Член «Семьи» Мэнсона Линетт Фромм («Сквики») после ареста за попытку покушения на президента Джеральда Форда в Сакраменто, штат Калифорния.
Член «Семьи» Мэнсона Чарльз Уотсон («Текс»)
Жертва «неистового убийцы» из Чикаго Ричарда Спека.
Татуировки на руке Ричарда Спека, убийцы восьми женщин в Чикаго в 1966 году, по которым он был арстован.
Найденные при аресте под матрасом Ричарда Спека вырезки из чикагской газеты Tribune, в статьях которой освещались убийства студенток-медсестер.
Приговоренный серийный убийца Тед Банди за несколько часов до казни.
Фото важной улики – укуса, благодаря которой был осужден Банди.
Труп жертвы Банди близ денверского лыжного курорта, где она была похищена.
Несколько девушек, жертв серийного убийцы Теда Банди, иллюстрирующих его предпочтения в возрасте и внешности.
Фотография ноги жертвы Брудоса, иллюстрирующая самый яркий образ его странных фетишистских фантазий – женские ноги в туфлях на высоком каблуке.
Сделанная серийным убийцей Джеромом Брудосом фотография, с помощью которой он подпитывал свои фантазии об убийстве между реальными убийствами.
Серийный убийца Джером Брудос из Салема, штат Орегон; фотография сделана в его камере в тюрьме штата Орегон.
Ноготь, найденный у подъезда к трейлеру Маркетта, по которому была опознана его последняя жертва.
Ричард Лоуренс Маркетт во время ареста за убийство на сексуальной почве.
Труп жертвы, выброшенный у знака «Мусор не выбрасывать», демонстрирующий высокомерие и враждебность к обществу типичного серийного убийцы.
Серийный убийца детей Джон Джуберт во время ареста за убийство двух мальчиков возле Омахи, штат Небраска.
Джером Брудос в возрасте двенадцати-тринадцати лет начал угрожать ножом девушкам, ровесницам и постарше, и отводил их в сарай. Там он заставлял их раздеваться и фотографировал их, но больше ничего не делал, поскольку еще не был искушен в вопросах секса и не совсем представлял, что делать дальше. Заперев их в амбаре, он возвращался домой, а несколько минут спустя являлся переодетым и причесанным иначе, отпирал амбар и говорил, что он Эд, брат-близнец Джерри. Изображая ужас, он восклицал: «Он не обидел тебя?» Девочка рассказывала, что Джерри делал снимки, а «Эд» находил камеру и уничтожал пленку, сообщая, что Джерри проходит психиатрическое лечение и за ним наблюдают специалисты. Он просил пострадавшую не сообщать никому о случившемся, чтобы «не расстраивать Джерри», состояние которого якобы будет осложнено из-за огласки. Девочка соглашалась. Впоследствии Брудос размещал объявления в газетах кампуса, предлагая женщинам поработать моделью туфель и чулок. Когда они являлись по указанному адресу в мотель, он похищал и убивал некоторых, а затем подвешивал в своем гараже и фотографировал либо голыми, либо в различных нарядах (особенно ему нравились туфли), в которые он облачал трупы.
Ключ к пониманию таких убийств, если их вообще можно понять, лежит в явно сексуальной подоплеке, точнее, в проявлении дисфункциональной сексуальности мужчин. Они не были способны или не умели вступать в зрелые интимные отношения по взаимному согласию с другими взрослыми людьми и транслировали эту неспособность в убийства на сексуальной почве. Конечно, не всякий, кто не способен участвовать в игре на поцелуи, становится сексуально дисфункциональным взрослым. Также важно признать, что полноценные сексуальные отношения необязательно подразумевают гетеросексуальность. Существуют успешные и нормальные гомосексуальные отношения, если рассматривать их с точки зрения двух человек, заботящихся друг о друге. Убийцы из нашего исследования, которые были гомосексуальны, в этом смысле тоже демонстрировали дисфункциональность и не могли поддерживать долгосрочные отношения, отдавая явное предпочтение связыванию, пыткам и проявлениям садомазохизма. Почти половина убийц сообщили, что у них никогда не было сексуальной связи по согласию с другим взрослым человеком. Также важно, что все убийцы понимали, что им недостает нормальных отношений, и они испытывали раздражение по этому поводу; именно это их раздражение и подпитывало агрессивное поведение. Ричард Лоуренс Маркетт встретился в баре с одной женщиной, с которой был немного знаком с детства, и пригласил ее к себе. У него дома, согласно сделанному им впоследствии признанию, он не смог осуществить половой акт, за что женщина высмеяла его, поэтому он убил ее и расчленил на небольшие куски. Проведя тринадцать лет за решеткой за это убийство и выйдя на свободу, Маркетт снова в схожих обстоятельствах попытал удачи с двумя женщинами, но каждый раз тоже терпел крах и убивал их, прежде чем его снова арестовали и вернули в тюрьму.
Период полового созревания у таких молодых людей с психологическими проблемами сопровождался усилением изоляции и агрессивного поведения, фантазий, навязчивой мастурбации, склонностью ко лжи, ночным недержанием мочи и кошмарами, как сопровождающих изоляцию явлений. Подростки начинают больше времени проводить вне дома – в школе или на улице. Они проявляют жестокость к животным или сверстникам, убегают из дома, прогуливают занятия, спорят с учителями, совершают поджоги, портят свои и чужие вещи. В подростковом возрасте такие действия усиливаются: они являются следствием психологического состояния, которое наблюдалось и ранее, но ранее ребенка сильнее контролировали дома.
Многие убийцы обладали неплохими интеллектуальными способностями, но в школе учились плохо. «Я завалил второй класс, потому что был необучаем», – сказал нам один из убийц. Его родители хотели забрать его из школы, чтобы он работал на их ферме. Он продолжил рассказ: «Я пропустил третий класс, потому что добился успеха в некоторых предметах, но по другим сильно отставал. Математику я знал на «отлично», но писал с чудовищными ошибками». Такое неравномерное развитие наблюдалось у них и в последующие годы. Многие не могли выполнять регулярную работу или зарабатывать на жизнь своим интеллектуальным потенциалом. Они были недисциплинированными сотрудниками, их часто увольняли; они вступали в конфликты с коллегами и начальством. Они обладали способностями для более квалифицированной работы, но большинство были чернорабочими. Около сорока процентов поступили на военную службу, но большинство были уволены без положительных характеристик.
Из-за того, что в семье им не уделяли внимания и поддержки, у них было мало стимулов достичь чего-то хорошего как в семье, так и в школе. Они направляли свою энергию на деструктивные действия. В школе становились либо хулиганами, либо замыкались в себе и старались не привлекать лишнего внимания.
«Я испытывал чувство вины за такие мысли о семье, – рассказывал мне Рисселл, с которым на протяжении многих лет общались психологи, поэтому он усвоил их жаргон. – Я подавлял эти мысли и переводил их в сферу агрессии, которая проявлялась в моих фантазиях… Это заметили учителя в школе и постоянно писали в ведомостях, что я погружен в свои мысли… Я фантазировал о том, как бы уничтожить всю школу».
Школьной системе, как и родителям, часто не удается справиться с такими детьми. Дети с «плохим поведением», как правило, не получают никакой психологической помощи, а если и получают, то она никак не связана с их конкретными жизненными проблемами, особенно имеющими отношение к дисфункциональной среде в семье.