Профилирование в какой-то степени впало в немилость в 1960-х годах, когда комитет психиатров и психологов сделал неверные предположения о личности «Бостонского душителя», но потребность в нем росла с ростом количества насильственных преступлений против незнакомцев – самых трудных в расследовании. В 1960-х годах в большинстве случаев убийца был тем или иным образом знаком со своей жертвой. Но к 1980-м годам количество «убийц незнакомцев» возросло до 25 процентов. Причиной тому, по мнению социологов, были изменения в обществе: повышение мобильности, ослабление связей между людьми, широкое распространение изображений насилия и сексуальности в средствах массовой информации.
Профилирование тогда было еще в меньшей степени наукой; это было искусство, которому приходилось долго и усердно обучаться. Даже в ФБР оно не считалось каким-то официальным направлением деятельности, а скорее тем, чем занимаются несколько человек, которых привлекают для расследования случаев, непосильных местным полицейским, или когда местные следователи оказываются достаточно сообразительными, чтобы попросить помощь. Мне повезло приступить к обучению как раз в тот момент, когда Тетен и Муллани расследовали одно трудное дело.
Агент Пит Дунбар из отделения в Бозмене, штат Монтана, привлек наше внимание к одному нерасследованному похищению в штате. В июне предыдущего года, когда семейство Джагеров из Фармингтона, штат Мичиган, отдыхало в лесу, кто-то разрезал ножом их палатку и похитил семилетнюю дочь Сьюзан. Тетен с Муллани составили предварительный профиль подозреваемого. По их мнению, это был белый молодой человек, местный, одиночка, увидевший палатку во время прогулки в лесу. Вероятнее всего, Сьюзан погибла, хотя тело ее не нашли, так что у родителей оставалась надежда.
У Дунбара был логический подозреваемый – двадцатитрехлетний ветеран Вьетнама Дэвид Мейрхофер, имя которого сообщил осведомитель, и так получилось, что Дунбар был знаком с этим Мейрхофером, которого описывал как «аккуратного, учтивого, исключительно умного… вежливого». Мейрхофер хорошо подходил под составленный Тетеном и Муллани профиль, но никаких улик, указывающих на него, обнаружено не было, и обвинение ему не предъявили. Джагеры вернулись в Мичиган, к своей прежней жизни, а Дунбар продолжил работу.
Но в январе 1974 года в том же районе Бозмена пропала восемнадцатилетняя девушка, отвергшая ухаживания Мейрхофера, и этот молодой человек вновь стал логическим подозреваемым. Он добровольно вызвался пройти тест на детекторе лжи и принять «сыворотку правды». Он прошел оба теста в отношении обоих преступлений, и адвокат Мейрхофера настаивал на его безусловном освобождении и на том, чтобы правоохранительные органы отстали от него.
Но в результате второго преступления было получено больше информации, что позволило составителям профиля – в том числе и мне, новичку – уточнить его. В нем указывались черты личности Мейрхофера, и тот факт, что подозреваемому удалось пройти оба теста с «сывороткой правды» и полиграфом, нас нисколько не смущал. Публика считает, что это хороший способ выяснения истины, подходящий для большинства нормальных людей. Впрочем, психопаты славятся своей способностью отделять совершающую преступления личность от своего же более глубинного «я». Таким образом, когда психопат проходит эти тесты, его неконтролируемое «я» подавляет знания о преступлениях, и очень часто бывает так, что тесты не дают положительных результатов. Иногда Мейрхофер контролировал себя, иногда заметно выходил из-под контроля. Мы убедили Дунбара в том, что он и есть убийца, даже несмотря на отрицательные результаты тестов, и Дунбару не следует отказываться от дальнейшего расследования. Тетен и Муллани предположили, что убийца может принадлежать к типу преступников, которые звонят родственникам жертвы, чтобы заново пережить преступление и испытать возбуждение от него. Соответственно, Дунбар посоветовал Джагерам держать рядом с телефоном магнитофон.
В первую годовщину пропажи семилетней девочки миссис Джагер дома в Мичигане ответила на звонок мужчины, который утверждал, что держит Сьюзан в живых. «Он казался очень самодовольным и словно дразнил меня», – позже сообщила миссис Джагер журналисту. Неизвестный мужчина утверждал, что отвез Сьюзан в одну европейскую страну, где предоставил ей лучшую жизнь по сравнению с той, которую могли позволить Джагеры. «Моей реакции он не ожидал, – вспоминала миссис Джагер. – Я почувствовала, что действительно могу простить его. Я выразила большую заботу и сострадание, и это сбило его с толку. Он не выдержал, сорвался и зарыдал».
Звонящий не признался в том, что Сьюзан мертва, и повесил трубку, прежде чем звонок смогли проследить. Специалист ФБР по анализу голосов изучил запись и пришел к мнению, что голос мужчины принадлежит Дэвиду Мейрхоферу. Но в то время в суде Монтаны свидетельство аналитика не было достаточным основанием для выдачи ордера на обыск, поэтому полиции не удалось проверить это предположение. Дунбар некоторое время старался выяснить, откуда звонил этот мужчина; похоже, во время звонка он находился на открытой местности – возможно, подключился к телефонным проводам на столбах у какого-то ранчо. Исследовав досье Мейрхофера, Дунбар узнал, что тот научился подключаться к телефонным линиям во Вьетнаме. Но это тоже не было сочтено веской уликой.
Прослушав запись разговора между миссис Джагер и предполагаемым похитителем, Муллани решился на смелый шаг. «Мне показалось, что Мейрхофер испытывает потребность подчиняться женщине», – позже вспоминал он. – Я предложил миссис Джагер отправиться в Монтану и лично с ним встретиться». Она так и поступила, встретилась с Мейрхофером в офисе его адвоката, но Мейрхофер был спокоен и сдержан, явно контролируя свои эмоции. Вскоре после возвращения в Мичиган миссис Джагер за ее счет позвонил некий «мистер Трэвис» из Солт-Лейк-Сити и заявил, что это он, а не кто-то другой забрал Сьюзан. Не успел он продолжить, как миссис Джагер сказала: «О, привет, Дэвид».
Теперь Дунбар получил достаточно оснований в виде письменного показания миссис Джагер, чтобы произвести обыск в доме Мейрхофера, где были обнаружены останки обеих его жертв. Под грузом всех улик и доказательств Мейерхофер признался не только в этих, но и в более раннем нерасследованном убийстве по крайней мере одного мальчика из Монтаны. После признания его посадили в одиночную камеру, а на следующий день он повесился.
Мы не сомневались в том, что решить этот случай помог составленный нами в Куантико профиль. Без профиля у Дунбара не было бы причин заинтересоваться указанным подозреваемым. Позже, после второго убийства и после того как Мейрхофер прошел тесты с полиграфом и «сывороткой правды», профиль из Куантико помог Дунбару настоять на своем и утвердиться в мысли о виновности Мейрхофера. Наконец, догадка Муллани о том, что Дэвид по-особенному реагирует на женщин и что миссис Джагер может заставить Мейрхофера выдать себя, стала последней каплей, прорвавшей защиту убийцы.
Этот давний случай убедил меня в силе и возможностях профилирования. Профилирование помогло определить наиболее вероятного подозреваемого и дало полевому агенту причины продолжить наблюдение за ним, даже несмотря на факторы, свидетельствующие против этого. Более того, дело Мейрхофера показало, что чем больше мы набираемся опыта и получаем информации о преступниках, совершающих насильственные преступления, тем лучше составляем профили.
Не бывает совершенно похожих преступлений или преступников. Составитель профилей пытается разглядеть в преступлениях определенную схему и определить характеристики предполагаемого злоумышленника. Профилирование – это процесс, основанный на фактах и логическом мышлении. Мы узнаем о происшествии все, что можем, на основании опыта строим предположения о причинах происшедшего и о том, какими чертами личности может обладать совершивший преступление человек. Говоря вкратце, формула такова: «Что» плюс «почему» равно «кто».
Самая главная задача – сократить число подозреваемых, отсечь самых маловероятных и сосредоточиться на реалистичных целях.
Следователно, если мы скажем, что с очень высокой вероятностью преступление совершено мужчиной, то отсечем тем самым приблизительно 50 процентов населения, то есть всех женщин. Категория «взрослые мужчины» – это небольшая доля популяции; «одинокие белые мужчины» – еще меньше. С каждым дополнительным определением количество подозреваемых быстро сокращается – например, мы можем предположить, что преступник безработный или недавний пациент психиатрической клиники, или что живет недалеко от места преступления, куда мог прийти пешком.
Я провел очень много курсов в Куантико и занятий выездной школы и обнаружил, что, как бы усердно мы ни пытались внушить эти принципы нашим слушателям, они все равно требовали более конкретных указаний. Есть ли у нас практическое пособие с вопросами, которые можно выучить наизусть и задавать себе всякий раз при осмотре места преступления, чтобы знать, на что стоит обращать внимание в первую очередь? Полицейским и даже нашим агентам хотелось получить какой-то список пунктов, напротив которых остается только расставить галочки или номера – и подробности происшествия ясны; это как автомат – нажимаешь на кнопку, применяешь формулу и получаешь идеальный профиль. В будущем мы надеемся разработать компьютерную программу, которая будет работать подобным образом, но трудимся над ней уже шесть лет, а она далека от совершенства. Профилирование до сих пор успешнее всего получается у людей с богатым опытом, особенно у тех, кто изучал психологию. При этом приходится много работать – работать в смысле шевелить мозгами с целью решить то, что обычно представляется сложной головоломкой.
В основе головоломки находится место преступления, обычно содержащее лучшие из доступных нам улик. Мы пытаемся тщательно их исследовать в попытке понять как само преступление, так и косвенным образом характер совершившего его человека. Хороший пример – это убийство учительницы специальной школы в Бронксе. Практически все, что было обнаружено на месте преступления – на крыше многоквартирного дома, – принадлежало самой жертве: сумочка, ремень, которым ее удушили, расческа в лобковых волосах, даже фломастер, которым убийца написал неприличные выражения на ее теле. Это было важно для составления психологического портрета убийцы: мы пришли к мнению, что этот человек мог не планировать убийство, оно было совершено спонтанно. В противном случае злоумышленник мог бы взять с собой «набор для изнасилования» – липкую ленту, веревку, возможно, пистолет, то есть все то, чем можно контролировать жертву.