лейнса, где работал Пист, также занимались проявкой. Впоследствии выяснилось, что Гейси одолжил свой пиджак работавшей в том же заведении девушке, а она по ошибке положила чек в его карман и забыла про него, возвращая пиджак Гейси.
Козенчак и его начальство понимали, что у них недостаточно улик для ареста Гейси – официально Роберт Пист до сих пор числился «пропавшим»; но у них оказалось достаточно оснований, чтобы устроить открытое наблюдение за Гейси и опросить его друзей, коллег и знакомых. Наблюдение это было достаточно «жесткое» – на улице за ним постоянно следовали сотрудники полиции, а когда они ехали за его автомобилем, то едва не врезались в бампер, словно провоцируя его на какие-то действия. Поначалу Гейси вел себя спокойно. Он говорил наблюдателям, что это их тупое начальство заставляет следить за ним и что он не считает их лично ответственными. Он говорил, куда собирается пойти или поехать, на тот случай, если они его потеряют, и однажды даже предложил купить им обед в забегаловке, куда заходил сам. Но за пять дней наблюдения его поведение резко изменилось: он перестал бриться и начал пить, употреблять наркотики и кричать на людей. Впрочем, это не помешало ему повесить рождественскую гирлянду снаружи дома, как он делал всегда перед праздниками.
Гейси обратился к двум юристам, попросив их подать иск против полиции за назойливое преследование на том основании, что наблюдение мешает ему заниматься бизнесом.
На следующий день после возбуждения иска, 20 декабря, Козенчак наконец-то получил документы, в которых указывалось, что в 1968 году в Айове Гейси осуждали за содомию в отношении подростка. Несколько лет он провел в тюрьме и был таким образцовым заключенным, что даже основал отделение Молодежной торговой палаты. Его приговорили к десяти годам, но за примерное поведение условно-досрочно освободили в 1970-м. После этого Гейси переехал в Иллинойс, и там его в середине 1972 года обвинили в избиении с отягчающими обстоятельствами: некий подросток утверждал, что Гейси познакомился с ним в гомосексуальном районе, отвез к себе домой и попытался избить его. Через несколько дней после ареста Гейси рассказал полиции, что молодой человек вымогал у него деньги в обмен на отказ от обвинений и за это следует арестовать самого молодого человека. В итоге из этого ничего не вышло; когда молодой человек не явился в суд для подтверждения иска о похищении, обвинения с Гейси были сняты.
Вооружившись новой информацией, Козенчак решил, что теперь у него достаточно оснований для полноценного обыска. Получив ордер, он вместе с шерифом округа Кук прибыл 21 декабря в дом Гейси, где его подчиненные приступили к тщательному обыску. Находившемуся дома Гейси следователи предъявили обвинения в удержании Роберта Писта. Гейси отрицал это, но сообщил, что в 1972 году был вынужден убить одного из своих гомосексуальных партнеров в целях самообороны и что он закопал труп под бетонным полом в гараже. Под наблюдением полицейских Гейси взял баллончик с краской и покрасил место на полу, где, по его словам, до сих пор лежало тело. Позже внутри дома полицейские нашли люк, забрались в потайное место и нашли там три разложившихся трупа и останки других. Гейси арестовали и обвинили в предумышленном убийстве. В своем первоначальном заявлении, при свидетельстве полудюжины следователей, он признался в убийстве Роберта Писта и двадцати семи других молодых людей мужского пола, тела большинства из которых он спрятал под домом, а тела последних – в том числе и Писта – сбросил в реку Дес-Плейнс. Полиция настолько плотно обследовала дом и прилегающую местность, что после обыска остались только внешние стены, крыша и поддерживающие ее стропила. Как выразился судебный медицинский эксперт округа Кук, они искали «любые возможны улики – кольца, пряжки, пуговицы, – которые помогли бы опознать жертв». Сам Гейси смог вспомнить имена лишь небольшого количества. Всего к моменту окончания поисков были обнаружены останки тридцати трех человек (двадцати девяти в доме и под ним, четырех в реке) – более чем погибло от рук какого-либо другого убийцы в истории правосудия США. Большинство погибших были подростки и молодые люди в возрасте от пятнадцати до двадцати лет. Возможно, Тед Банди убил больше человек, но не все их останки были найдены и приписаны непосредственно ему. Джон Гейси официально установил печальный рекорд современности.
Поделившись в первом признании некоторыми подробностями убийств, Гейси по совету адвоката замолчал. Как следовало из его показаний, серия убийств началась январской ночью 1972 года. В поисках партнера он прогуливался у конечной автобусной остановки «Грейхаунд» в Чикаго, познакомился с молодым человеком, привел его домой и занялся с ним сексом. Согласно его словам, на следующее утро он увидел, как молодой человек подошел к нему с ножом в руке; в завязавшейся драке ему удалось выхватить нож и ударить нападавшего в грудь. Убитого он похоронил в потайном месте в подвале. Позже, в том же 1972 году, Гейси женился во второй раз. (Первый его брак, в котором родились двое детей, распался во время его первого тюремного заключения.) Вторая жена спросила Гейси, что это за чужие бумажники у них в доме, но он накричал на нее и заявил, что это не ее дело. Затем она жаловалась на странный запах в доме, и когда она уехала в отпуск, Гейси, как он рассказал позже, залил первый труп бетоном, чтобы скрыть этот запах. Следующие несколько лет с ними жили теща и дети жены от предыдущего брака; теща постоянно жаловалась на запах от «дохлых крыс» – и все это время Гейси продолжал убивать.
Гейси точно не помнил, когда совершил второе убийство, но помнит, что это произошло между 1972 и 1975 годами, что было подтверждено судебной экспертизой. Задушив молодого человека, он, прежде чем закопать его, временно скрывал его труп в шкафу спальни; его обеспокоило пятно жидкости, вытекшей изо рта трупа и испачкавшей ковер. По его признаниям, в дальнейшем он стал заталкивать в рот жертвам тряпки и другие вещи, чтобы они не оставляли никаких следов.
Согласно первым показаниям, в середине 1975 года домой к Гейси вместе с приятелями пришел двадцатилетний строитель Джон Буткович, потребовавший плату за свою работу; после бесплодного спора Буткович ушел. Позже вечером Гейси выехал на «охоту», подобрал Бутковича и привез его к себе домой. Напоив его, Гейси предложил показать ему «фокус с наручниками». Так Буткович оказался обездвиженным и стал сыпать проклятьями в адрес Гейси, угрожая убить его, если ему удастся вырваться. В ответ Гейси показал Бутковичу свой второй коронный «фокус с веревкой». Накинув петлю на шею молодого человека, он медленно затянул ее палкой, удушив свою жертву.
Позже наручники и веревку Гейси описали несколько молодых человек, которых он приглашал к себе домой, но которые отказались принять участие в «фокусах» и потому остались в живых. Бутковичу не повезло – его труп был зарыт в траншее рядом с сараем у гаража и также залит бетоном.
Родственники Гейси иногда подозревали его, но полиция никак не реагировала. «Если бы полицейские больше уделяли нам внимания, то, возможно, удалось бы спасти много жизней», – позже сказал журналистам отец Гейси. В полиции, вероятно, подумали, что Буткович, как и тысячи других молодых людей по всей стране, просто сбежал из дома. Кроме того, чтобы раскрыть преступление, им пришлось бы предъявить веские улики даже для того, чтобы хотя бы попросить судью выписать ордер на обыск в доме Гейси, а никаких улик и доказательств у них не было.
Позже выяснились подробности того, как Гейси заманивал жертв и получал над ними контроль во время своих садистских действий. Обычно он искал их в местах встреч гомосексуалов, многие из которых не задерживались надолго на одном месте, и их какое-то время никто бы не хватился. В других случаях он приглашал к себе домой временных работников под предлогом выплаты задержанной зарплаты. Там он угощал их спиртным и наркотиками, затем предлагал посмотреть «интересные фильмы». Начинал он с гетеросексуальной порнографии, после чего показывал гомосексуальную. Если молодой человек не слишком возражал, он переходил к своим «фокусам» с наручниками и веревкой. Обездвижив жертву, Гейси насиловал ее. После он перетаскивал молодого человека в ванну, иногда натянув ему на голову пластиковый пакет, и топил почти до смерти, после чего оживлял, чтобы вновь подвергнуть сексуальному насилию и пыткам.
Гейси был не только довольно умным человеком с высоким IQ, но, что важнее, еще и отличным манипулятором с развитыми вербальными навыками, умевшим понизить беспокойство и пробудить любопытство к себе. Его можно было сравнить с пауком, заманивающим свою жертву в центр паутины и хладнокровно убивающим ее. Если Тед Банди просто бил женщин монтировкой по лицу, то Гейси не пользовался ни пистолетом, ни ножами, ни тупыми инструментами, а обездвиживал жертв при помощи хитрости и обмана.
Чем дольше ему удавалось безнаказанно похищать, насиловать и убивать, тем более изощренными становились ритуалы и пытки. Придерживаясь высокого мнения о себе и крайне низкого о полиции и всех остальных, Гейси превратился в опытного и умелого убийцу.
В феврале 1976 года вторая жена Гейси и ее родственники уехали от него, и частота убийств возросла примерно до одного в месяц. Со временем Гейси укрепился в мысли о своей безнаказанности, потому что даже не входил в число подозреваемых. Осмелев, он подбирал молодых людей уже не в кварталах для анонимных гомосексуальных встреч, а прямо на улице – один из них шел домой из конюшни, другие были его временными работниками. Молодые люди в возрасте от пятнадцати до двадцати лет просто исчезали, но чаще всего это объяснялось тем, что они якобы сбежали из дома. Вместе с тем росла популярность Гейси и его успех в местной политике и бизнесе. Он стал старшим по кварталу, посещал больных детей в самодельном клоунском костюме и устраивал для соседей ежегодный праздник на четыреста человек.
«Он всегда вызывался на любое дело добровольцем – мыл стекла, доставлял стулья для собраний, даже ремонтировал протекающий кран. В общем, не могу вспомнить, кому бы он не понравился», – рассказывал в беседе с журналистами один из местных представителей Демократической партии.