— Есть-то есть, — согласился отец, — да теперь к нему не подберешься. Болгаринов Всеволод Степанович. Говорят про него, что мужик справедливый. Крутой, но справедливый. Сам недавно горе перенес. Жена у него скоропостижно от рака скончалась. Теперь один двух дочерей воспитывает. Я… я попытаюсь…
— У тебя есть его номер телефона?
— Рабочий есть, да только не станет он со мной по рабочему говорить. А домашний трудно раздобыть. Но я найду способ с ним встретиться. Он поможет. Так что ты, дочка, не отчаивайся. Все устроится!..
Зоя наконец поняла, в какой чудовищной ситуации оказалась ее семья. Она решила действовать, как ее учили в США. Чтобы не расстраивать родителей, подала документы в университет на отделение экономики и была зачислена на второй курс.
В ближайшее воскресенье, сказав родителям, что идет в кино, сама пошла к Чупруновым. Позвонила снизу от дежурного. На ее везение трубку взяла домработница, которая подозвала Лору к телефону.
Услышав ее голос, Зоя бодро воскликнула:
— Привет! Не узнаешь?
— Зоя! Ты! — завизжала от радости Лора. — Ты из Чикаго?
«Стала бы я тебе из Чикаго звонить, — мысленно ответила она ей, — делать мне больше нечего». — Нет, я в Москве, в твоем доме!
— Ой! Так заходи!
Зоя передала трубку дежурному. Тот, выслушав распоряжение малолетней дочери Чупрунова, не посмел ослушаться.
— Зоя! — обняла ее изо всех сил Лора, и они закружили по огромной прихожей.
— Как давно я у вас не была… — протянула Зоя, припоминая расположение комнат. — А родители где?
— Да в магазин свой поехали. Там костюмы мужские итальянского пошива завезли. Мать отца потянула.
— Ой, что же мы стоим! Пойдем в мою комнату! Я сейчас Наталью Дмитриевну попрошу, она нам десертный стол накроет. Ты мне про Америку расскажешь. Кстати, у меня новые записи есть…
Лора побежала на кухню. Зоя сделала вид, что пошла в ее комнату.
«Если только дверь кабинета не закрыта на замок… — думала она под страшный стук собственного сердца. — Где могут быть записаны телефоны?.. В специальной книжке, которую Чупрунов носит при себе. Но сегодня они отправились покупать костюм, значит, он должен будет снять свой пиджак, чтобы примерить новый, Поэтому он не возьмет такую ценную записную книжку с собой. Мало ли что? Можно выронить, например… — Зоя оглянулась и приоткрыла дверь, — оказалась спальня. — Значит, кабинет следующий…»
Она проскользнула в него и, не теряя ни минуты, бросилась к письменному столу.
«В верхнем ящике! — вспыхнула мысль. Открыла. Там оказалось несколько записных книжек. Руки противно задрожали. — Б… Б… — шевелились ее губы, — Болгаринов. Нет! И в этой нет! Тогда где же? — Зоя попыталась выдвинуть второй ящик, но тот был заперт на ключ. Она опять стала рыться в верхнем. Открыла еженедельник, в конце которого было отведено место для адресов и телефонных номеров. Болгаринов Всеволод Степанович — бросилось ей в глаза. Цифры замелькали, буквы забегали… Зоя вынула из нагрудного кармана своей куртки блокнот и записала дрожащим почерком номер телефона и адрес. Затем постаралась придать вещам в ящике первоначальное положение и вдруг услышала, что ее зовет Лора.
— Зоя! Зоя! Ты где?
Зоя, растерявшись, заметалась по кабинету. Решила спрятаться за штору. Но к счастью, Лору зачем-то позвала домработница. Зоя выскочила из кабинета и бросилась в ванную. Открыла воду и стала мыть руки.
— А, вот ты где! — заглянула в ванную Лора с бокалами в руках. — Фирменный морс Натальи Дмитриевны, — указала она взглядом на них.
Девушки устроились в комнате Лоры. Лоре уже исполнилось двенадцать лет, и она чувствовала себя с Зоей почти на равных. Сначала она засыпала ее расспросами об Америке, об университете, затем принялись вспоминать детство.
— Зоя! — неожиданно воскликнула Лора. — А почему ты приехала? Или у вас там, в Америке, уже зимние каникулы?
— Нет, просто… понимаешь, в связи с некоторыми обстоятельствами… мама себя не очень хорошо чувствует, ей совсем нельзя беспокоиться…
— Да, я заметила, — поддержала ее Лора. — Мы с моей мамой как-то встретились с ней в магазине, так она была такая бледная и ужасно чем-то расстроенная, никого из прежних знакомых не замечала, и те, видя ее, обходили стороной. Наверное, нервы, да?!
— Да-да! Вот поэтому я вынуждена была вернуться. Буду учиться в нашем университете.
— Правда? Здорово! Мы сможем чаще встречаться!
Зоя не успела ответить. Послышался звонок в дверь, голоса.
— Родители вернулись, — сказала Лора и выскочила из комнаты.
Минуту спустя в комнату заглянула мать Лоры.
— Как ты выросла!.. — выдавила она улыбку, обращаясь к Зое. — Молодец, что зашла навестить подружку. Хотя у вас такая разница в возрасте! — нашла необходимым подчеркнуть она.
— Мама, а Зоя теперь будет учиться в Москве! — с радостью сообщила ей Лора.
— Да?.. — проговорила та, часто дыша от сдерживаемого негодования.
Зоя улыбнулась и не стала продолжать тягостного для Чупруновой-старшей разговора.
— Мне пора. До свидания, — сказала она и направилась к двери.
Зоя успела заметить, как из коридора метнулась фигура Чупрунова.
«Уж не в кладовую он заскочил, чтобы со мной не встречаться?!» — горько усмехнулась она.
— Ну пока! — махнула она рукой провожавшей ее Лоре.
Чупрунова-старшая отпихнула привалившуюся к косяку дочь, которая вместе с Зоей собиралась дождаться лифта. Дверь поспешно захлопнули, и за ней послышалось злое шипение. Зоя вошла в кабину и спустилась вниз. Вышла, глянула наверх.
«Неужели я так навсегда и останусь внизу? — вкрался в растревоженную душу вопрос. — Нет-нет! У меня есть телефон и даже адрес Болгаринова».
ГЛАВА 11
Зоя стала размышлять, как лучше поступить? Дать номер телефона отцу, но тот начнет заикаться, заискивать… Встретиться с Болгариновым самой? Но для этого придется подкарауливать его у подъезда, а там охрана. Ее в первый же день заметят и посоветуют больше не появляться. Позвонить? Но ведь звонок — это только голос. А Зоя рассчитывала произвести впечатление: вот она, красивая, умная девушка из-за несправедливости, случившейся с отцом, вынуждена оставить учебу в Чикагском университете. Болгаринов сам отец, он может напомнить, кому следует, что дети за родителей не ответчики. И государство не обеднеет, оплатив учебу дочери бывшего кремлевского чиновника.
«Болгаринов должен помочь, — твердила, ободряя себя, Зоя. — Не будут зря болтать, что он крутой на расправу, но справедливый. А я буду взывать к справедливости. Ну чем я виновата?»
Сколько ни думала Зоя, а пришла к выводу, что иначе, как по телефону, ей с Болгариновым не поговорить. В университете шло комсомольское собрание. Она взглянула на часы и решила, что сейчас самое время ему звонить. Его, конечно, может, не оказаться дома, но… когда-то же надо сделать первую попытку.
Зоя зашла в пустовавший во время собрания комитет комсомола. Набрала номер и, не успев испугаться, услышала:
— Болгаринов слушает.
— Добрый вечер, Всеволод Степанович, это вас беспокоит Зоя…. — ей не хватило голоса, чтобы произнести заготовленную фразу до конца.
— Очень приятно, Зоя, — неожиданно шутливым тоном ответил Болгаринов.
— Мне тоже… очень…
— Что же вы замолчали? Вы по какому вопросу?
— Я хотела бы с вами встретиться…
— У меня для этого есть приемные дни, — все в том же шутливом тоне продолжал Болгаринов.
— Я хотела бы в частном порядке. Прошу вас!.. В ее голосе он расслышал напряженные нотки.
— Как ваша фамилия? — спросил он.
«Сейчас все рухнет! Сейчас рявкнет и пошлет!..» — в отчаянии подумала Зоя и произнесла:
— Свергина.
— А! — ответ был краток, но трубку не положили.
— Что ж, — после некоторого молчания проговорил Болгаринов. — Послезавтра я должен быть в Большом театре, но сразу после первого действия уеду. Ждите в восемь у служебного входа. За вами подойдут.
— Да?! Спасибо, — произнесла на последнем дыхании Зоя, положила трубку и стала кашлять от сухости в горле. На глазах выступили слезы. Она налила из графина не первой свежести воду и выпила.
День ушел на размышления, как говорить с Болгариновым, как держаться, как лучше высказать свою просьбу, как убедить помочь? В глубине души затеплился крохотный огонек надежды. Если он не отказался встретиться с дочерью опального чиновника, значит, не откажется и помочь, ведь ему ясно, зачем она просила о встрече.
Был холодный вечер конца ноября, вьюжило. Колючие льдинки-снежинки больно били в лицо и глаза. Зоя пришла пораньше, чтобы не опоздать. В тоненьких сапожках, модном американском пальто, продуваемом ветром, она сама вот-вот была готова превратиться в льдинку, когда из-под заиндевевших ресниц увидела человека в шоферской куртке.
— Простите, вы — Зоя? — спросил он.
Она кивнула, прохрипев:
— Да.
— Пойдемте!
Они завернули за угол. Шофер открыл заднюю дверцу машины, Зоя села и оказалась рядом с Болгариновым, который, слегка отклонившись, откинулся на спинку сиденья, чтобы получше рассмотреть ее.
— Здравствуйте, Зоя, — тем же шутливым тоном начал он.
Зоя, зябко передернув плечами, тихо ответила на его приветствие.
— О, да вы заиндевели! Сейчас заедем в одно место. Отогреетесь.
Они подъехали к гостинице «Националь». Болгаринов предложил зайти в бар.
Пригубив рюмку коньяка, он, наконец, поинтересовался ее делом.
Зоя четко и кратко изложила свою просьбу.
— Понятно, — почесал Болгаринов бровь и прищурился. — Жаль вас, не скрою, — начал он. — Умная девушка, стремитесь получить хорошее образование… Это похвально. Чем же я могу вам помочь? — задумался он. — Отцу придется немного подождать, пока страсти улягутся. Потом мы его вернем. Но вот вам терять время негоже.
— Всеволод Степанович, помогите, умоляю! — протянула Зоя. — У вас самого дочери.
— В том-то и дело! Когда имеешь детей, надо быть вдвойне осторожным, — вскользь заметил он. — Ладно, Зоя, сейчас выпьем кофе, и я отвезу вас домой. А через недельку вы мне позвоните. Так же вечером. К тому времени я все выясню, договорились? — заглянул он ей в глаза.