Чард всадил кулак ему в ухо, а О’Дауд отодвинул напарника в сторону.
– Ты да Шауб – парочка онанистов. Ты сейчас вообще кто? Долбаный констебль на испытательном сроке? Кусок дерьма ты собачьего!
Мик улыбнулся, глядя в прищуренные глаза О’Дауда.
– Сколько тебе платит «Миррор» за «эксклюзивные» интервью, Кит? Убийцу ты упустил, некомпетентный жадный паразит! Дело ты провалил.
О’Дауд побагровел. Гудноу прищелкнул языком.
– Детектив – старший сержант… Сколько тебе еще ходить в этом звании, пока не станет ясно, кто ты на самом деле?
– Держи его, Тони! Сейчас я ему!..
Глаза Мика заволокло красным, с плеч словно упал тяжелый груз. Он сжал кулаки и погрузил их в мягкое брюхо Чарда – раз, другой. Чард сложился пополам, как картонная мишень.
О’Дауд обрушил сзади град ударов на голову Мика, сбил его на пол. Затем послышался звук тяжелых шагов третьего человека, и Рой Зубич несколько раз пнул Мика по ребрам. Мик выбросил ногу вверх и достал О’Дауда, угодив каблуком ему в пах, и тут тяжелый башмак сокрушил ему скулу. В глазах снова заплясали звезды, в ушах заверещали цикады. Мик попытался встать и, шатаясь, вывалился за дверь.
Стая волков наступала ему на пятки: сзади дико ревел О’Дауд; Чард злобно тыкал его кулаком в спину; Зубич – разъяренная стодвадцатикилограммовая глыба жира – пытался врезать по ногам. Ощущая себя крысой в западне, Мик метался зигзагами, но силы были на исходе.
Неожиданно общий шум перекрыл высокий женский голос:
– А ну уберите от него лапы, животные! Вон отсюда!
Она бросилась вперед, расталкивая нападавших, – прекрасная, отчаянная Бет…
– Да пошла ты, сука! – заорал О’Дауд.
– Руки прочь! Проваливай, Рой! – Бет что было силы отпихнула толстяка. – Убирайтесь, безмозглые подонки!
Мик поднялся, бросил взгляд на бывших коллег. Те уже уходили, дружно заправляя в брюки форменные рубашки, точно кучка угрюмых школьников после наказания розгами. О’Дауд злобно оглянулся на него и на Бет, а потом исчез за углом.
Бет прижала носовой платок к щеке Гудноу.
– Ничего, все в порядке.
Он вернул девушке платок, но та снова приложила его к щеке.
– У тебя кровь, Мик.
– Запачкаю, убери.
– Ну что у тебя за привычки, Мик! Возьми уже.
Он прижал ткань к пульсирующей скуле и скривился от боли.
– Зачем ты сюда вообще пришел? Ты ведь знаешь эту свору.
Мик вспомнил: когда он покидал участок год назад, заботливых ноток в голосе Бет не было. Ему даже показалось тогда, что Бет его ненавидит. А ведь до того была сумасшедшая неделя – как раз минул год со дня убийств на Бардсли-Бич. Расследование выродилось в попытки прикрыть свою задницу, отвести от себя негативную реакцию общества, то и дело обострявшуюся после утечек в прессе. Они с Бет тогда сидели за кружкой пива. Выпили порядком, оба чувствовали себя изгоями. Из клуба для полицейских они отправились прямиком в ближайший мотель, где и нашли утешение в нежных объятиях друг друга. Их связь тогда началась, тогда же и закончилась.
Мик улыбнулся разбитыми губами и отдал Бет окровавленный платок.
– Спасибо, Бет. Твоя поддержка для меня много значит.
Она сжала его руку и долго не отпускала.
– Ужасно выглядишь…
– Зато ты – отлично.
Она положила руку Мику на лоб, улыбнулась.
– Что планируешь делать дальше?
– Вечером сяду на поезд, вернусь в Мурабул.
– Очень разумно. – В ее голосе промелькнула нотка горечи. – У тебя там есть кто-нибудь?
– Может быть.
– Ну, – сказала Бет, – ты уж не упусти ее. – Она легонько поцеловала Мика в разбитую щеку.
На том они и расстались.
В поезде Мик поглубже надвинул шляпу и надел темные очки, хотя был уже вечер. На рассвете его разбудил кондуктор. Локомотив издал гудок, и состав, дернувшись, остановился на станции Мурабула. У вокзала стояло единственное такси. Мик воспользовался его услугами и отправился домой. Водитель по пути сообщил ему страшные новости об убийстве, в котором едва ли не обвинил самого Мика, поскольку того не было на службе, когда все произошло.
– Женщина, аборигенка. Жена того боксера, Кева. Да он ее и убил.
– Кев Риксон? Убил свою жену?
– Наверняка он. Чертов ублюдок!
Мик выругался про себя, прокляв тот день, когда задумал поездку в Сидней. Время выбрал удачно, как всегда.
Глава 37
Гудноу швырнул сумку на кровать. Кэти искоса, виновато посмотрела на хозяина с дивана, на который он обычно запрещал ей забираться, потом сползла на пол, дружелюбно заворчала и подставила спинку. На полу у задней двери Мик обнаружил потеки мочи – стало быть, Кэти всю ночь провела в доме. Он открыл дверь, и собака немедленно выскочила во двор.
– Вилли, малыш! Вилли!
Где же этот дурачок? Во дворе нет, в вольере тоже пусто… Мик напрягся.
На кухонном столе у миски с рисунком в виде кенгуру он обнаружил тревожную записку: «Вилли у ветеринара. Лапа в гипсе. Ему уже лучше. Забрать можно в субботу. Простите меня. Хэл». Гром и молния!.. Чего еще ему сегодня ждать? Часы показывали двадцать минут девятого. К ветеринару идти рановато. Мик потянулся к телефону, набрал номер Корри Хэмфрис.
В трубке прозвучало настороженное «Да?».
– Доброе утро, Корри. Мик Гудноу на проводе. Только вернулся из Сиднея. У вас все без происшествий?
– Как сказать… Боже, констебль! Бедная Дженна. Только подумать, что Хэл… никому не пожелаешь такое увидеть.
– Они должны были…
– Мы знали Дженну, – перебила его Корри. – Я… она мне нравилась. Господи, как жаль, что вас здесь не было…
– Мне тоже. – Мик снова ощутил укол вины. – Слушайте, я надеюсь, что Хэл в порядке. Я эту даму не знал. Дженна, говорите? Жена Кева, боксера?
– Да. Он работает в той же компании, что и мой Джон. Когда я видела Кева последний раз, он был сам не свой.
– Когда это было?
– На ежегодном шоу. Он тогда защитил своих соплеменников от пары хулиганов.
– Помню.
– Они так грубо, агрессивно себя вели, а Кев… Он их, по сути, пальцем не тронул. А теперь он в тюрьме, в «Графтоне». Его обвинили в убийстве жены. Не могу поверить!
Кев не в первый раз попал в «Графтон». В свое время он проиграл лишь один бой из двадцати одного, после чего в 1964 году стал чемпионом во втором полусреднем весе. Его карьера прервалась довольно эффектно. Кева обвинили в нападении на двух белых местных жителей и осудили по статье «расовая дискриминация». Он провел в «Графтоне» полгода.
– Хэл позвонил в полицию. Они только глянули на жертву и прямиком отправились в дом Риксонов, арестовали Кева, – рассказала Корри. – Уже на следующий день состоялся суд, и его бросили в тюрьму. Задержал Кева сержант Брэдли со своими людьми.
Наверное, Брэдли еще никогда не приходилось так быстро раскрывать дело, подумалось Мику.
– Значит, против него были улики?
– Соседи слышали, как они с Дженной ссорились предыдущим вечером, и она убежала, спряталась в заброшенном прицепе. Полиция уверена, что Кев пытался силой вернуть ее домой, она сопротивлялась, и Кев ударил ее ножом. – Корри фыркнула. – Нет, я не могу поверить. Я видела его стычку с местными задирами на шоу, но он тогда заступался за обиженных и вообще был совершенно спокоен.
– А он… он выпивает?
– Кто здесь не выпивает? Вы разве не обращали внимания? – Мик промолчал, и она продолжила: – Надеюсь, что Хэл не получит психологическую травму.
– Да… Все-таки дети в основном психологически устойчивы. – Мик попытался изречь еще какую-нибудь банальность, но в голову ничего не приходило.
– Знаете, наверное, это всего лишь совпадение… – поделилась с ним Корри. – Вскоре после убийства мне позвонил Свистун.
Мика будто схватили за шею ледяные руки.
– Когда именно он позвонил?
– Позавчера. Если не раньше. Может, вы подумаете, что у меня с головой не в порядке…
– Что он сказал?
– Спросил, кого ему убить в следующий раз. Моего пожелания спросил. Я сказала, чтобы он убирался под тот камень, из-под которого вылез, и никого убивать не надо, а он ответил: «Слишком поздно». Потом я положила трубку.
– Он точно сказал «в следующий раз»?
– Да, я уверена.
– И все-таки это было позавчера? Или три дня назад? Или за день до того, как Хэл обнаружил тело? Или на следующий день? Припомните.
Корри задумалась.
– Нет, наверное, все же за день до того. Хэл нашел тело на следующее утро.
– Корри… Голос человека, который звонил, похож на голос Кева?
– Даже не знаю. Он шептал. Нет, по-моему, звонивший моложе.
– Значит, моложе… Полиции вы об этом не рассказывали?
– Я пыталась, но… Похоже, они просто не хотели меня слушать: были уверены, что это Кев.
– А кто именно не захотел вас слушать?
В телефоне послышался голос Хэла. Корри шикнула на сына.
– Сержант Брэдли. Тут Хэл подошел. Вы, должно быть, хотите узнать, что случилось с собакой? Мне очень жаль, что так вышло, констебль.
Трубку взял Хэл.
– Привет, Мик! Я как раз хотел идти к вам, выгулять Кэти.
– Ничего, сегодня у тебя выходной. Тебе непросто пришлось за последние пару дней, насколько я понял.
– Да уж. Совсем непросто! – голос Хэла даже изменился, как будто мальчик стал старше, чем до отъезда Мика. Старше и печальнее.
– Ты как? Кошмары не снятся?
– Нет, но… Я ведь знал Дженну, она не заслуживала такого…
– Конечно, не заслуживала. Хочу порасспросить тебя. Немного позже. Когда ты будешь готов.
– Ладно, Мик.
Хэл оказался сильным парнем. Устойчивым. Что ж, ему это пригодится.
– Что там с Вилли?
– Мик, простите меня за него! Такое случилось, вы просто не поверите!.. Но сейчас ему лучше.
Хэл рассказал и о том, что было до столкновения с автомобилем, и о том, что произошло после, и с нетерпением ждал ответа констебля.
– Вилли – пес крепкий. Я о тебе больше беспокоюсь. Я слышал, в тебя стреляли?
– Ага, грузилом, – с облегчением выдохнул Хэл. – Я его подобрал. Рыбацкое грузило.