– Ты что, чокнутый? Какой отец? Он бы сказал, что в тебе ума не больше, чем в каком-нибудь пеньке, ты, ничтожество!
– Ясно. Значит, мама? Наверняка она. Диана Курио была крутой дамой, – кивнул Мик. – Она воспользовалась плоскогубцами? Да еще и молотком? Очень жестоко.
Тедди продолжал стоять неподвижно, тяжело дыша ртом, точно пробежал милю по пересеченной местности.
– Поэтому ты выдернул у нее ноготь? – вмешался Росс.
– Не смей со мной говорить! Невежественный кусок дерьма, вот ты кто! – прошипел Тедди. – Такие, как ты, вообще не должны жить! – У Тедди на лбу забилась жилка, и он сжал нож, направив его острый конец прямо в горло Россу, точно замышлял перерезать ему трахею.
– У Дженны Риксон тоже отсутствовал ноготь, – продолжил Мик, и Тедди переключил внимание на него. – И у миссис Армстронг. Тот же палец, та же рука, что и у твоей мамы. Удивительное совпадение, да, Тедди?
– Я сказа-а-ал – заткнись! – зарычал тот. – Заткнись, мать твою!
На лбу Тедди набухла и запульсировала толстая вена. Тедди готов был терзать плоть, проливать кровь. Ему нравился сам ее запах – Мик чувствовал это по хитрой улыбке, по холодному взгляду.
– Я слышал о нескольких убитых животных, – небрежно, словно обсуждая матч по крикету, продолжил Мик. – У каждого из них отсутствовал один и тот же коготь. Мы нашли под твоей кроватью спичечный коробок с ногтями и коготками. Твоих рук дело, да?
Широкая грудь Тедди поднималась и опускалась, на лице лежала полудетская и все же опасная улыбка. Он дышал все быстрее и быстрее.
– Одного я не пойму. Зачем ты названивал миссис Хэмфрис? Она тебе нравилась?
Тедди издал сдавленный стон, но Мик говорил не останавливаясь:
– Миссис Хэмфрис – красивая женщина, очень привлекательная. Ты влюбился в нее?
Влюбился в маму? Хэл едва не выкрикнул из своего убежища: «Да он ее ненавидит! «Студебекер» – вот кого он полюбил! А мама его не подпустила к нашей машине!» Но… кричать сейчас было бы глупо, тем более что Мик пытался заставить Тедди бросить нож.
Тедди будто окаменел.
– Что ты знаешь о любви? – наконец пробормотал он.
То же самое говорила Дженна Риксон своему мужу той ночью. Может, это были ее последние слова. Не исключено, что Тедди слышал ее тогда, а может, просто вспомнил какую-нибудь слащавую песенку или фильм. Так или иначе, от него такие слова воспринимались по меньшей мере странно.
Хэл лег на спину, передвинул арбалет на грудь и прицелился в толстую ногу Тедди. Тот вновь начал постанывать, пыхтеть, что-то бубнить себе под нос. Снизу было видно, как он тер о шорты свой раздробленный палец. «Сейчас что-то будет, как пить дать», – подумал Хэл и снова навел кончик стрелы на покрытую густыми рыжими волосами лодыжку. Большим пальцем он придерживал раздвоенный хвост стрелы на тетиве. Тетива натянулась, зазвенела. Глаза Хэла залил пот.
– Извини, Тедди, что ты сказал? – спросил Мик.
– Я сказал, что ты… ничего не знаешь… о любви!
– Нож, Тедди. Отдай его мне. – Мик протянул руку. – Медленно и осторожно. Ты ведь хороший мальчик, Тедди.
– Хороший мальчик… – скривился безумец. – Хоро-о-оший маленький мальчик. Да ты не понимаешь! Ты ничего не понимаешь, неотесанный тупица!
Хэл наблюдал, как ботинки Росса дюйм за дюймом приближаются к Тедди. И вдруг большие ступни Тедди сорвались с места. Он кинулся на Блая. Кто-то охнул, застонал: «Что ты творишь, черт возьми!»
– Тедди! Брось нож! – крикнул Мик. – Бросай, или я стреляю! – Тедди не реагировал. – Положи. Нож. На пол!
Блай издал тихий стон.
– Останови его, Мик…
Тедди, похоже, на секунду задумался и с ножом пошел на Мика.
– Тедди…
Хэл отпустил тетиву. Стрела с тихим шелестом вылетела из-под «студебекера» и впилась точно в икроножную мышцу Тедди Курио. Тот по-звериному взвыл и схватился за ногу, из которой ручьем полилась кровь.
Хэл прямо на спине подполз к краю своего укрытия как раз в тот момент, когда Тедди бросился на Мика, наклонив голову, как делают бодливые быки, и размахивая ножом.
Два выстрела громом прозвучали в гараже, едва не разорвав Хэлу барабанные перепонки. Невольно дернувшись, он больно приложился головой о раму машины. В ушах загудело. А потом свет померк – его заслонило тяжелое тело Тедди.
Свистун лежал на бетоне, уставившись прямо на Хэ-ла широко раскрытыми глазами, будто его только что внезапно разбудили от крепкого сна, от ужасного сна, кошмара… Губы Тедди тряслись: он вроде как пытался что-то сказать напоследок, что-то доброе, извиниться. А может, и наоборот.
– Ты… – пробормотал он и умолк.
Губы перестали шевелиться, мертвые глаза смотрели в никуда. Что он видел? Холодную даль, такую же пустую, как и его взгляд?.. Хэл содрогнулся.
Чья-то нога отшвырнула нож подальше.
– Хэл, ты как? – Мик присел на корточки, заглянул под «студебекер». Он был мертвенно бледен, но все же силился изобразить улыбку.
Хэл мотнул головой. С улицы доносились тревожные крики мамы.
– Кое-кто очень хочет тебя видеть. – Мик просунул руку под днище и вытянул Хэла наружу, и Хэл почувствовал, как дрожит кисть полицейского. Вокруг тела Тедди растекалась лужа крови.
– Он?..
– Да. Он уже никому не сможет навредить.
Мик помог Хэлу подняться, обхватил его за плечи и кивнул. За спиной Мика скорчился на полу констебль Блай, зажимая бок, на котором расплывалось небольшое кровавое пятно. Хэл тихо ахнул.
– Росс, живой? – повернулся к напарнику Мик.
– Во всяком случае, живее, чем он. – Блай мотнул головой в сторону Тедди. – Но, м-м-м… кровит, зараза.
– Давай помогу, дружище. Садись. – Мик подтащил Росса к верстаку. – Сейчас вызову скорую, только отведу этого мальчика к маме.
– Не торопись. – Росс откинулся, уперся спиной в край верстака. – Хотя… – Он поднял к лицу окровавленную руку. – Все-таки шевели задницей, Гудноу.
Хэл вышел под палящее солнце и сразу попал в объятия матери. Она одновременно рыдала, смеялась, целовала и изо всех сил обнимала его. Потом подскочил Эван, и Хэла сдавили так, что он едва мог дышать. Судя по перепуганному лицу братишки, тот почувствовал, как разит от Хэла, и, наверное, понял почему, и все равно не разжал рук.
Откуда-то из-за спины Эвана появилась Али. Она молча кивнула Хэлу, коснулась его плеча. Девочка улыбнулась и ободряюще помахала ему. Хэл постарался сделать ответный жест. Она скользнула в сторону, и Хэл ощутил, как по щеке сползла слезинка. Его недоставало всем этим людям.
Глава 51
Гудноу позвонил из больницы в полицию Армидейла, сообщил детективу-сержанту Дэйли о теле миссис Венди Армстронг, обнаруженном по адресу: Бервуд-стрит, дом 56. Он предупредил детектива, что старая дама представляет собой не самое приятное зрелище, да и пахнет так себе. Дэйли начал расспрашивать Мика, и тот рассказал, что погибшая, видимо, не имела родственников в их районе. Он предположил, что юный преступник именно по этим признакам и выбрал свою первую жертву: Венди жила уединенно, была одинока да еще и водила дружбу с Баттонс.
Через пару часов Блая выпустили из реанимации, дав ему обезболивающее и сделав укол от столбняка. Несмотря на отвратительного вида длинную резаную рану в районе нижних ребер на левом боку, нож повредил лишь поверхностные ткани. Тем не менее Россу наложили швы, которые явно давали о себе знать, когда он осторожно застегивал свежую рубашку. От успокоительного Росс отказался – сказал, что ему нужна ясная голова, поскольку им с Миком еще предстояло посетить сержанта Брэдли, который вдруг занемог.
Как только они ступили на веранду элегантного особняка, Брэдли, в полном обмундировании, открыл парадную дверь и протянул Мику конверт.
– Прошение об отставке, – заявил сержант.
Мик отказался взять конверт, и Брэдли попытался дрожащими руками всучить его Россу. Росс только молча посмотрел на шефа.
– На, возьми, – проворчал босс.
– Поздно, Джефф.
– Для тебя – «сержант Брэдли», Блай. – Он похлопал себя по нашивкам на мундире, словно они гарантировали благополучный исход. – Я десять лет тебя опекал.
– Эти десять лет ты заботился только о себе. Набивал карманы государственными деньгами.
– Деньгами Курио, – поправил Брэдли, приняв, как всегда, вид неподкупного служаки.
– Это государственные деньги, жадная ты свинья! – Росс взмахнул рукой, точно задумал ударить сержанта, и тут же, сморщившись, схватился за бок.
Брэдли хохотнул.
– Смешно? – Гудноу встал с ним лицом к лицу. – Ты лгал и не краснел, потому что они тебя об этом просили. Ты лгал, когда кто-то начинал догадываться о маленьких вредных привычках их сына!
– Я предупреждал Диану насчет Тедди. Беседовал и с самим мальчиком, не думай.
– Ты с ним беседовал? Ты мог остановить его еще год назад, когда Тедди начал убивать кошек! Погибли две невинные женщины, сын Хэмфрисов чудом остался жив, его семье едва не пришел конец. Не говоря уже о самих Курио… – Мик прищурился. – Ты и Пе́тровича вовлек в свои делишки?
– Не будь дураком, – фыркнул Брэдли. – Он еще ребенок. Да Питер вообще ничего не сообразит, пока совсем уж не запахнет жареным!
– Он уже сообразил, что к чему. Ты ему противен, так же как и нам с Россом.
– Они предлагали мне долю в этом проекте, – сбавил тон Брэдли. – Я должен думать о будущем, о нашем городе…
– А ведь я тебе верил! – Росс подошел к Брэдли вплотную, словно хотел боднуть его в подбородок, и плюнул в трясущееся лицо сержанта. – Я, наверное, был или слепым, или тупым – как Питер.
Прошение об отставке выпало из дрожащих рук Брэдли. Мик подхватил конверт на лету и разорвал пополам.
– Тебе это не поможет, Джефф. Ты препятствовал правосудию, манипулировал уликами в деле об убийстве, вводил следствие в заблуждение. Понимаешь, что это значит? Соучастие в убийстве, сговор с преступником…
– Мне нельзя в тюрьму! Меня там убьют! – Брэдли сразу состарился на несколько лет. – Ребята, будьте милосердны, я больной человек, у меня язва двенадцатиперстной кишки!