– Дай бог, чтобы она переросла у тебя в рак, – вклинился Росс.
Мик бросил на него неодобрительный взгляд и снова повернулся к сержанту.
– Надеюсь, нам не придется надевать на тебя наручники, Джефф?
– Могу я попрощаться с Гейл? – Брэдли оглянулся на дом.
Мик кивнул Россу.
– У тебя есть две минуты. Если задержишься, мы придем за тобой, – предупредил Росс, – и Гейл узнает, с какой задницей она провела половину своей жизни.
Видимо, Гейл и так все знала, потому что Брэдли вышел из дому уже через минуту.
Глава 52
Назавтра вся страна отмечала День Австралии, а Мик Гудноу сидел в самой прохладной комнате своего дома, спасаясь от духоты. Устроившись в кресле, он упорно вчитывался в книгу о классических шахматных стратегиях и одновременно пытался выкинуть из головы Эйлин Мерчисон.
Вчера Мик зашел в мясную лавку по пути из больницы, где решал головоломку с документами Дуга Слокома, – необходимо было тщательно оформить рапорт о происшествии. Перешагнув порог магазина, он нос к носу столкнулся с Эйлин.
Сложно сказать, кто из них был больше огорошен неожиданной встречей, но Эйлин уже заулыбалась, а Мик все еще пребывал в замешательстве.
– Привет, Мик! Слышала, вы получили повышение?
Он с трудом оторвал взгляд от ее фиолетовых глаз. На верхней губе Эйлин выступили капельки пота. Мик тоже улыбнулся и кивнул, не в силах подобрать слов.
– А я как раз вас сегодня утром вспоминала, – промолвила Эйлин.
Одуревший от жары Мик предпринял отчаянную попытку сказать в ответ что-нибудь остроумное:
– Что сейчас в совете, после того как?..
– После того как не стало миссис Курио? Знаете, скажу по секрету, теперь я хожу туда с удовольствием. – Эйлин подмигнула с заговорщицким видом. – Там теперь все такие милые!
Сейчас. Сейчас скажу. Звезды сошлись, терять нечего. Теперь или никогда.
– Эйлин, все хочу спросить, как бы вы отнеслись к… гм…
– Мне нужно кое в чем вам признаться, Мик, – перебила Эйлин, коснувшись его руки.
Ах, какие же у нее глаза… глаза Лиз Тейлор! Они засасывают, словно зыбучие пески.
– Это была я.
– Это были вы? То есть? – моргнул Мик.
– Я взяла те исчезнувшие папки. – Она виновато улыбнулась. – Нужно было что-то делать. Надеюсь, я не причинила никаких…
– Нет-нет, что вы. Наоборот, это помогло.
Вот только кому. Явно не семейству Курио.
– Что ни делается, все к лучшему. Да и вообще – что было, то прошло.
Эйлин вздохнула, и Мик неожиданно для самого себя сказал то, что давно собирался:
– Слушайте, Эйлин, что вы делаете сегодня вечером? Не хотели бы вы…
За его спиной распахнулась дверь, и Эйлин, просияв, перевела взгляд на вошедшего.
– А вот и он!
Мик обернулся и едва не уперся носом в кадык высокого человека, стоявшего в дверях.
– О, советник Стритон…
Стритон втиснул пятидолларовую банкноту в руку мясника, стоявшего наготове, и забрал увесистый сверток с мясом для Эйлин. Он встал рядом с женщиной и бросил на Мика вопросительный взгляд.
– Констебль Гудноу…
– Уже сержант, к вашим услугам.
– Что ж, мои поздравления! – Уголки рта советника дрогнули.
Эйлин снова тронула его за руку.
– Адам, почему бы нам не пригласить Мика на барбекю?
Стритон закатил глаза.
– О, боюсь, сегодня не получится. Я… – И Мик выпалил первое, что пришло в голову: – Жду звонка. Междугородного звонка.
Эйлин сжала его ладонь. Ее разочарование выглядело почти искренним.
– Может, в другой раз? – Не обращая внимания на явное недовольство Стритона, Эйлин добавила: – Я все еще ваш должник…
– Да-да, с удовольствием. – Мик кивал и улыбался, потихоньку продвигаясь к выходу с тяжелыми сумками, – словом, всем своим видом давал понять, что домашние заботы не ждут.
Черт, все как всегда, размышлял дома Мик. Но почему именно Стритон? Новый «король» совета… Мик швырнул книгу через всю комнату.
Шахматы, шахматы. Книгу о шахматных стратегиях ему подарила Шерил на Рождество то ли два, то ли три года назад, и ради нее он пытался полюбить эту игру. Хотя, возможно, Шерил ненавидела шахматы не меньше его.
Мысли бороздили спертый воздух комнаты, словно мухи-самоубийцы, бьющиеся головой об оконное стекло. В бессонные ночи трудно не думать о мальчишке, чью жизнь ему пришлось забрать. Мик старался теперь обходиться без пилюль; давалось нелегко. Он вернулся мыслями к другому мальчишке, которому спас жизнь. Хорошо бы этот поступок в конечном итоге склонил чашу весов в его пользу.
Невольно вспомнился и третий мальчик, которого Хэл называл мальчиком из прицепа. Мик имел разговор с Рут Фишман, доктором из больницы, и та поведала ему, как зовут Дугласа Слокома на самом деле. Интересно, расскажет ли Дуг правду своему будущему пасынку. Возможно, что и нет. Наверное, это должен взять на себя сам Мик. Нужно как-то аккуратно поделиться с Хэлом этими новостями. Мик скажет ему, что Дуг использовал фамилию своей последней приемной семьи, когда вернулся в Мурабул, а настоящее имя, данное при рождении, скрыл. Дональд Фоллз… А может, и не нужно открывать эту тайну – ведь у Дуга наверняка были свои резоны. У Дональда…
На этой мысли глаза Мика закрылись.
Он едва не грохнулся с кресла, когда зазвонил телефон. В комнате царил полумрак, было душно. Мик медленно встал, пытаясь разогнать туман в голове. Кто мог звонить? Явно не Пе́трович из участка. Росс тоже был дома со своим выводком. Если звонит Эйлин, придется принять ее предложение присоединиться к барбекю, хотя ее дорогой Адам и против. Должно быть, Эйлин считает его единственным хорошим другом. Что ж, на безрыбье и рак рыба. В конце концов, это Мурабул, генофонд ограничен.
Мик снял трубку и резко произнес:
– Да? Сержант Гудноу, слушаю.
– Папа! – Девчачий голос окончательно разбудил Мика. – Ты вообще где?
– Что? Шерил? Что ты имеешь в виду?
– Я на железнодорожной станции!
– В Мурабуле?
Она иронически усмехнулась:
– Мама же тебе говорила! Я приехала на выходные.
Господи боже мой, Керри… Ни звонка, ни письма. Что это, черт побери, – какое-то новое адское испытание?
– Папа! Она ведь должна была тебе сказать!
Ладно. А что ему, собственно, нужно? Его маленькая – хотя уже совсем не маленькая – дочь здесь.
– Да-да, говорила, конечно. Жди, я уже в пути.
Мик разгладил покрывало на кровати в гостевой комнате, схватил ключи с каминной полки и выскочил за дверь. Всю дорогу до вокзала он насвистывал.
Глава 53
Хэл поставил банку с керосином на песок и ступил в засыхающую коричневую лужу, которая совсем недавно казалась Разломом мира. Недавно – когда Хэл был ребенком, с месяц назад.
Утром мама повезла их с Эваном по магазинам. Поехали на «студебекере». Ни восклицательного знака на ветровом стекле, ни прав у мамы не было; она словно напрашивалась, чтобы ее остановил первый же коп. Отец должен был выйти из тюрьмы через пару месяцев. Мама сказала, что папа уедет на своей машине, но до тех пор она заслужила право пользоваться автомобилем, и плевать на риск. Вела она тем не менее аккуратно, и никто их не заметил. А если и заметили – останавливать не стали.
Несколько часов смертельной скуки, как Хэл называл поход за школьной формой, и они направились в больницу – проведать Дуга. Тот поправлялся довольно медленно и тоже ужасно скучал. «Просто умираю, как домой хочу», – говорил он. Домой – это значило к ним, к Корри и мальчикам.
Кев Риксон уже вернулся из «Графтона» – правда, только для того, чтобы упаковать сумку, сесть в машину и умчаться. Дверь его дома так и осталась открытой. Порой так бывает, что возвращаться домой просто ни к чему, объяснял Хэлу мистер Габор. Наверняка жизнь в Мурабуле уже не будет прежней…
А пока был День Австралии, и Хэл протащил через пустоши полную банку керосина. Чистое сумасшествие.
Вода заплескалась вокруг грязных ступней, и Хэл мимоходом подумал, что рак может схватить его за ногу. Если, конечно, здесь еще остались раки. В любом случае они зарылись глубоко в ил, спасаясь от жаркого солнца.
Хэл вновь надел сланцы, поднял банку и бегом припустил вверх по склону. На полпути к вершине он выдохся. Остановился, перехватил банку и продолжил подъем, прижимая ее к груди.
У обшарпанной желтой двери «Придорожного дворца» он опустил емкость на землю. Пот заливал глаза, футболка была – хоть выжимай. К ступенькам, словно паутина, приклеились обрывки желтой полицейской ленты – последнее напоминание о происшествии, если не считать рекламный щит «Курио девелопментс», гниющий на заборе. Какой-то остряк стер несколько букв, и получилось «Кури ментс». А ниже ярко-красным фломастером приписали одно слово: «УБИЙЦЫ».
Хэл оглянулся на извилистую тропку, надеясь, что вот-вот появится Али. Она сказала: «Наверное, приду». Впрочем, когда Али говорила «наверное», это могло означать что угодно.
Хэл сообщил ей, как намерен поступить с прицепом, но Али ничего ему не ответила. Он всячески давал ей понять, как сожалеет о том нехорошем слове, а она лишь несколько раз обозвала его тупицей. Правда, уже потом Али говорила, как рада, что Хэл остался в живых; надо думать, это хороший знак.
По крайней мере, в последний раз она на него уже не кричала.
– Ну как, Али? Придешь?
– Наверное.
Наверное… С ней или без нее, Хэл должен был сделать то, что задумал. Он толкнул дверь, набрал воздуха в легкие и шагнул внутрь.
Мухи по-прежнему жужжали в тесном помещении. Сам воздух здесь был каким-то мертвым. Пахло смертью, и у Хэла побежали мурашки по коже. Он поставил банку с керосином на пол, снял с нее крышку и огляделся. Коричневые пятна все еще были заметны на полу и на стенах. Здесь все и случилось, в маленьком полуразвалившемся доме, который накрепко связал несколько человек, в том числе и тех, кто мечтал приобрести этот клочок земли. Кое-кого он продолжал связывать и сейчас. Хэл усмехнулся, вспомнив, что Али верит в злых духов, населяющих эту хлипкую старую коробку. Что ж, здесь и правда обитали духи, но теперь пора их освободить.