– Карманник, – подсказал Митрич.
– Точно. А попался на ограблении квартиры. Решил резко поменять профиль, так сказать, и пролетел.
– Я его где-то видел, – сказал Федор, рассматривая снимок. – Кажется, видел…
Глава 32. Распутье. Неожиданное явление
Пустяковые вопросы решаются быстро; важные никогда не решаются.
Алевтина силком заставила Олю переехать из гостиницы домой.
– Да что же ты творишь такое! – сокрушалась старуха. – У тебя есть родной дом, а ты по казенным гостиницам ночуешь, как сирота! Я и сготовлю – хватит тебе по ресторанам шастать, не девочка. Твоя комната нетронутая стоит, все как было. Я приберусь, постираю, окна вымою. Или ты хочешь продать?
– Пока не знаю, – говорила Оля. – Мне удобнее в гостинице.
– Глупости! – сердилась Алевтина. – Павел Иванович был бы рад. И контору его не продавай, он всегда говорил, что оставит тебе. У тебя голова и способности: я ж помню, как ты по ночам сидела с книжками. Не отрекайся от дома, ему человеческое тепло надо. Слышать ничего не хочу, поняла?
В конце концов Оля вняла и переехала. Алевтина, как и обещала, взялась за уборку. Оля и Аня ей помогали. Оля закрыла комнату сестры, понимая, что еще долго не сможет войти туда. В ее собственной комнате все было как когда-то, только добавилось хлама: коробки со старой одеждой и обувью, устаревшая техника, поломанная мебель – торшер, журнальный столик, пара стульев. И паутина в углах. Алевтина ойкала и повторяла, что при Павле Ивановиче такого не было, он бы все починил, руки золотые. Они закончили уже под вечер и сели ужинать. Оля достала вино. Аня рассказывала про учебу, Алевтина – про внуков. Оля – про Сашу, который скучает и звонит по несколько раз в день, спрашивает, когда она вернется.
– Ну и что ты надумала? – в лоб спросила Алевтина. – Может, хватит по заграницам? Набегалась! Павел Иванович очень переживал, когда ты уехала. Дело тебе оставил, а ты передала чужому. Небось все теперь развалено. Разве чужой будет стараться? Посидела там, пора и честь знать. И дитя ни разу дома не было. Возвращайся, Оля! И сына привози, мы всегда поможем.
Оля молчала…
Они ушли, и она осталась одна. Оля предложила им остаться, но они отказались. Алевтина утром должна подменить сестру в киоске – та торгует прессой на рынке; Аня собиралась позаниматься, а учебники все на квартире.
Она убрала со стола, вымыла посуду. Прилегла на диван. В квартире было тихо; откуда-то слышались невнятные голоса, стук, музыка. Оля вдруг почувствовала, что это ее дом. Здесь она жила маленькой, здесь умерла мама. В шкафу еще висит ее одежда: дядя Паша никогда ничего не выбрасывал.
Алевтина угадала – семейный бизнес переживал спад. Генеральный директор – хороший и честный человек, друг дяди Паши, но как производственник безнадежно устарел. Спросил, что она думает делать дальше. Если собирается продать, он поможет. «Не хочешь попробовать? – спросил. Паша гордился тобой, красный диплом не шутка. Все меняется, ты теперь больше меня знаешь, ученая, сказал. А я…» Он махнул рукой. Не сказал прямо, что она должна взять компанию в свои руки, но это слышалось в его осторожных расспросах о семье, о планах, о работе.
Оля чувствовала неуверенность и не знала, как поступить. Мысль вернуться посещала ее все чаще. Бизнес дяди Паши, семейный… Работы непочатый край. Она привыкла к размеренной жизни в Загребе, где все ясно и просто: знакомая работа, минимум ответственности, сын, несколько друзей. Если она все-таки решится, придется начинать все заново, перекраивать устоявшееся, все менять. Не хочешь попробовать? – спросила она себя. Ответила честно: хочу! Но… страшно. И уже прикидывала увлеченно, с чего начать… если все-таки надумает.
Оля задремала – устала; разбудил ее сигнал домофона. В комнате был полумрак, лишь слабо горел торшер в углу. Она почувствовала страх – словно сквознячок дунул, и трепыхнулось тревожно сердце. Села прислушиваясь. Звонок не повторился. Она услышала, как на их этаже остановился лифт и спустя пару минут раздался скрежет ключа в замочной скважине. Оля застыла, испытывая не страх… ужас! Схватила айфон, прижала к груди. Позвонить! Куда? Кому? В полицию! Она услышала, как открылась и закрылась с металлическим щелчком дверь и в прихожей зажегся свет. Человек прошел по коридору и стал в дверях. Пошарил рукой по стене – и тут же вспыхнула люстра. Оля ахнула. Мужчина, стоявший на пороге, сказал:
– Не бойся, свои!
Это был Егор Шеремет.
Вечером позвонил Игорек Нгелу-Икеара, спросил печально:
– Федечка, что происходит? Сандра… в голове не укладывается… кто угодно, только не Сандра! В ней было столько жизни… Это он? Тот же, что и Снежану? Почему? Регина в больнице, гипертонический криз. Она все время плачет… это страшно! Сломалась. Что уже известно? Хоть что-нибудь? Она так на тебя надеется. Зашел бы к ней, она будет рада. Третья городская, кардиология. Алинка Ким уехала, замуж выходит. Она тебе нравилась, я же видел…
– Нравилась. Если бы ты не налетел на нас тогда… Мы шли пить чай.
– Ничего бы у вас не получилось, можешь мне поверить. Она… другая.
– Это я понял. К Регине зайду, – пообещал Федор. – Завтра же.
Глава 33. А своей головой подумать?
Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий…
Светлая ночь. Полнолуние. В марте луна зеленая, а сладкий ночной воздух пахнет морозом. Блаженные часы у экрана: дымится сигара, кофе, высокие мысли… Стоп, стоп, стоп! Какая сигара! Федор Алексеев не курит, потому что ведет здоровый образ жизни. Правда, последние две недели он не бегает в шесть утра в парке по причине зловредного вируса, который оказался удивительно живучим и устойчивым к малиновому чаю, лимону, коньяку и молоку с медом. Но температуры уже нет, проклятая хворь постепенно сдает позиции, и уже можно вернуться к привычке работать по ночам. Особенно когда лунная ночь, балконная дверь открыта и сладкий ночной воздух пахнет морозом. Во избежание рецидива можно набросить на плечи плед.
И большая керамическая кружка кофе! Это да.
«Итак, что мы имеем на сегодня? – спросил себя Федор. – Что известно реально и со слов свидетелей; добавить сюда подсказки из области мимики, жестов и гримас, а также случайно оброненных слов и догадок насчет мотива и ответов на вопрос: кому выгодно? Сплетни тоже туда и сварим зелье. Поехали!»
Тамара Голик сказала, что свадьбы не было бы. Так она думает. Так ей хочется думать. А кто еще так считает? А что думает жених? Тамара дружила с жертвой; та отбила у нее парня и подчеркивала, что она тут главная. Подруги!
Леон Маркин сказал, что жертва ехать с ним не собиралась. Но посещала его в гостинице. А как же жених? Жених ничего не знал. Как и муж, он обо всем узнает последним. Веры Маркину нет, там клейма негде ставить.
Егор Шеремет все время крутится рядом. Его до сих не нашли. Жених о нем ничего не знал. Драчун, скандалист, альфа-самец и мачо. Экс-бойфренд. Экс?
Алина Ким… Алина! Сказала, что любит Росса Макдоналда, потому что в его книгах закон кармы. То есть реальность связана… или повязана с прошлым, у старых грехов длинные тени, все тайное рано или поздно вылезает… Нет, она сказала, что прорастает! Ну да, прорастает и предъявляет счета к оплате. А еще она уверена, что убийство и кража не связаны. Убийца действовал спонтанно. Никто не собирался никого убивать. Колье и серьга пропали случайно. Женская интуиция? Умная девушка. Как Саида.
Сандра Сахно… Бедняга! Девушка без тормозов. Знала Егора Шеремета. Провела пару часов у Маркина в гостинице. Намекнула ему: ей кое-что известно. Он, конечно, не признается и утверждает, что она просто хотела уехать в Париж. Но! Она пошла к нему не просто так, а вооруженная до зубов. Она обнаружила жертву, а значит, могла намекать направо и налево, что видела нечто. Или слышала. Или подслушала. О чем ему и упомянула… Гипотетически.
И тут возникает вопрос: а что она сказала убийце? Если сказала… Убийства связаны. Не бывает таких случайностей. Это звенья одной цепи: жертва и особа, обнаружившая ее, она же вторая жертва. Она увиделась с Леоном Маркиным, озвучила требования и пригрозила.
То же она могла проделать с убийцей… гипотетически! Намекнула ему, что видела или слышала… Не факт! Убийца мог подумать, что она могла видеть, слышать или подслушать нечто, что может его изобличить, но пока не осознала этого. Но осознает рано или поздно… возможно. И он сыграл на опережение. Подстраховался. Тем более колье. А может, все дело именно в колье и все домыслы, кого она видела или не видела, гроша ломаного не стоят. Главное, он знал, что колье у нее, значит, он ее видел. Точка, как говорит капитан.
Претензии к жертве. Целый букет! У всех, кроме жениха. Но на мотив они не тянут. Тут нужна причина повесомее – внезапно вспыхнувшая ярость! Савелий сказал, ревность. Резонно.
А каким боком тут карманник Валерий Гущин? Что он делал в Доме? Рассчитывал пощипать богатых и знаменитых? Тем более пропускали всех желающих. Или… что? Пожар, больше похожий на поджог. Недавно вернулся из мест не столь отдаленных, отбыв кару за квартирную кражу. Причем попался сразу: не повезло. Вернулся и… опять не повезло, на сей раз основательно. Случайность? Старые счеты? Или что?
Алиби у всех. Слишком много народу. Трудно уследить. Видеокамера внизу вырубилась. Показания свидетелей… Никогда им не верил!
Алина Ким и закон кармы. Прошлое висит камнем и направляет… Люди не меняются. Прощай, Алина, будь счастлива! Жаль…
Кубики, ромбы, кружки и овалы. Система. Порядок. Аналитика.
Реальных подозреваемых всегда больше, чем тех, кто попал в поле зрения. Ид ест[8]