– Нет проблем, просто сожгу потом рубашку.
Невольно я улыбнулась.
– Запиши это в счет тех денег, которые должен мне.
– Идет.
Я ощутила кожей дыхание Джулиана и еще глубже окунулась в его объятия – ближе уже некуда.
Сердце отбило несколько ударов, пока мы с Джулианом обнимались, не шевелясь и не произнося ни слова. Вокруг нас царило абсолютное безмолвие – а мир продолжал вертеться.
– Долго еще обнимать тебя? – спросил Джулиан, выждав мгновение, длившееся вечность. Он поддразнивал, но я не сомневалась: Джулиан будет прижимать меня к груди ровно столько, сколько захочу. Или пока нас не выгонят из Оазиса.
– Десять секунд, – попросила я.
– Как скажешь, – пробормотал он, а я начала обратный отсчет.
– Десять, девять, восемь… – так я дошла до нуля, но Джулиан не ослабил хватку. Обнимал еще некоторое время и только потом убрал руки с моей спины.
Интересно, может, Джулиан не меньше меня нуждался в объятиях? Судя по всему, обычно он никого близко не подпускает.
Джулиан оперся руками о табурет, на котором я сидела, и заглянул мне в глаза – он явно беспокоился.
– Тебе лучше?
Кивнув и слабо улыбнувшись, я стерла слезы с лица. Что-то черное прилипло к кончикам пальцев, очевидно, подводка и тушь размазались по щекам.
– Как я выгляжу? – осведомилась я.
Джулиан наклонил голову и скривился.
– Запишись на собеседование в комнату страха – точно получишь работу.
Он вытащил из кармана платок.
– Можно?
Я не стала сопротивляться: ни за что не побегу зареванная в туалет.
Одной рукой Джулиан поддерживал меня за подбородок, а другой промокнул лицо. При этом он казался таким сосредоточенным, будто я – макет, который нужно собрать по частям. Брови нахмурены, рот приоткрыт, и – готова поклясться – он даже задержал дыхание, будто опасаясь, что я могу рассыпаться от малейшего вздоха.
Как же давно я никому не позволяла видеть себя такой. Родителям уже не доверяла. У Лилли своих проблем хватает. Я поделилась с подругой опасениями за Эдриана, но пообещала себе не сломаться при ней.
– Как новенькая, – наконец подал голос Джулиан.
– Спасибо, – поблагодарила я, но это слово прозвучало слабо и бессмысленно в такое чудное мгновение.
– Не за что. – Джулиан опустил руки и вернулся на свой табурет.
На долю секунды мне захотелось вновь оказаться ближе к нему, хоть Джулиан и сидел в двух шагах. Как это возможно? Я с удовольствием проводила время с друзьями, наслаждалась их обществом, но Джулиан – другое дело. Тут было нечто большее. Меня влекло к нему, но причину этого влечения я постигнуть не могла – слишком уж мало времени прошло. Рита, наверное, поведала бы что-нибудь о родственных душах, в это я верила не больше, чем в гороскоп, который она читала нам с Эдрианом за завтраком на протяжении долгих лет.
– Ты точно уверена, что тебе лучше? – недоверчиво спросил Джулиан.
Моргнув, я осознала, что, видимо, ушла в себя и уже давно смотрела в одну точку.
– Да, конечно. Просто я кое-что поняла.
В его глазах зажглось любопытство.
– И что же?
– Ты не четверка, а восьмерка.
Если не больше.
Он расплылся в улыбке:
– Спасибо. И я не считаю тебя всего лишь пятеркой. Но ты и так в курсе. – Как бы между прочим он пожал плечами и не стал комментировать свое заявление.
Затрепетали бабочки в животе, но в этом не было вины теплого солнца и хорошей погоды. А может, Джулиан чувствует то же, что и я?
В памяти всплыло признание «Потому что ты мне нравишься». Эх, будь я посмелее и не так разбита после небольшого срыва, отважилась бы расспросить об этом. В отместку себе за трусость вытащила из рюкзака шоколадный батончик – на солнце он успел подтаять и прилип к фольге. Маленький кусочек шоколада, вкус сладости на языке – и мир стал чуточку приятнее.
– У тебя больше ничего нет на обед? – осторожно осведомился Джулиан.
Посасывая кусочек шоколада, я посмотрела на батончик.
– Ну нет.
Вздохнув и покачав головой, он разделил свой сэндвич и предложил мне половину.
– Ты вообще способна выживать в одиночку?
Я с благодарностью приняла угощение.
– А ты возьми меня к себе. Как Лоуренса.
– Ну вот и ты набиваешься в мою постель, – фыркнул Джулиан.
– Ты меня раскусил. – Усмехнувшись, я принялась расправляться с сэндвичем. На вкус он оказался столь же великолепен, как и тот на вечеринке.
В тишине мы съели общий нехитрый обед, а потом поделили растаявший шоколадный батончик.
Пальмовые ветви давали прохладную тень, но на крыше становилось жарче с каждой минутой. По спине потек пот, и, выудив из сумки заколку, я собрала волосы. Свежий ветерок коснулся шеи, и я облегченно вздохнула. Гораздо лучше. Джулиан все это время наблюдал за мной, а я только сейчас заметила, что на нем все еще рубашка с длинным рукавом.
– А тебе не жарко? – Риторический вопрос, и так понятно: его лоб блестел от влаги.
– Все в порядке.
Я и без того знала, что Джулиан пытался скрыть, и хотела, чтобы со мной он чувствовал себя так же комфортно, как и я с ним.
– Твой шрам меня совершенно не беспокоит, – заверила я.
Беззаботность утекла с лица Джулиана, оставив его выражение холодным, исчезла даже тень улыбки.
– Я рад, что тебя он не беспокоит. А вот меня – да.
Меня покоробил его резкий тон. На такое я не рассчитывала. Видимо, шрам докучал ему сильнее, чем предполагалось. Итак, вопрос: Джулиан переживал из-за покрасневшей кожи или, что более вероятно, воспоминаний о появлении шрама? Я бы поставила на второе. До сих пор Джулиан не производил впечатления тщеславного человека, придающего чересчур большое значение мнению окружающих. Я решила не спрашивать его, где он заработал шрам. Пусть расскажет все сам, когда будет готов, а я поделюсь с ним правдой об Эдриане, когда придет время. В качестве извинения я молча протянула Джулиану последний кусочек шоколада.
– Нам тоже пора выдвигаться, – сказал Джулиан по прошествии нескольких минут: студенты поднимались со своих мест, покидая Оазис.
А я бы с удовольствием осталась, но не стоило бросать Ализу в одиночестве на послеобеденных лекциях. Скрепя сердце я собирала вещи в рюкзак, как вдруг что-то упало на пол рядом со мной. Я вздрогнула, а Джулиан громко выругался.
– Зараза!
Молния на его наплечной сумке сломалась, и содержимое высыпалось на пол. Джулиан присел, подбирая вещи и складывая их обратно.
Машинально я наклонилась, чтобы помочь ему. Подняла ручки, книгу, разлетевшиеся листы, исписанные неровным почерком, с которым я уже была знакома по запискам на двери. Но среди цифр и букв я обнаружила кое-что еще. Опешив, я извлекла из бумаг рисунок обнаженного мужчины. На вид ему около сорока, он сидел на корточках. Ноги согнуты, член безвольно висит в промежности. Мужчина мечтательно смотрит вдаль. Шрам из тонких карандашных линий протянулся от шеи до живота.
– Что это? – Я протянула рисунок Джулиану.
Он забрал его.
– Тебе бы следовало знать. Ты ведь тоже рисуешь.
– Это твой рисунок?
– Нет, мне просто нравится таскать с собой рисунки голых мужчин. – Он закатил глаза и сунул лист между бумагами. – Естественно, я это рисовал. На одном из занятий.
– Я думала, ты изучаешь архитектуру.
– И это тоже, – заверил Джулиан, разбираясь с застежкой на сумке. К счастью, она не сломалась, а только разъехалась. – Рисование обнаженной натуры – один из обязательных предметов.
– В самом деле?
– Да. Учимся оценивать формы и пропорции.
– Не знала об этом, – произнесла я, чувствуя, что позеленела от зависти. Я бы отдала все что угодно, чтобы посещать этот курс. Конечно, можно изучать искусство дополнительно, но я опасалась, что приключится то же самое, что и с пачкой чипсов. Стоит только открыть, чтобы съесть всего один кусочек и удовлетворить желание, но не успеешь и оглянуться, как окажешься на полу с болью в животе от проглоченной в один присест пачки.
Джулиан убрал вещи в сумку, после чего мы сразу ушли из Оазиса и спустились вниз. Внутри здание показалось еще более мрачным и унылым после свежести и зелени сада. Маленькие тени плясали перед моими глазами, которые привыкали к изменению освещения.
– Во сколько ты сегодня освободишься? – поинтересовалась я у Джулиана, пока он придерживал для меня дверь на первом этаже. По коридорам тут и там сновали люди, сменявшие лекционные аудитории.
– В четыре.
Мы направились к выходу.
– Я тоже. Пошли домой вместе?
– Прости, не могу. Работа, – замер Джулиан.
– В «Ломаных чернилах»?
Он замешкался, бросив взгляд вдаль, словно на мгновение задумался о чем-то другом. Затем кивнул.
– Хорошо, может быть, в другой раз. – Я наклонилась и на прощание поцеловала его в щеку. Жесткая щетина уколола губы. Я подняла глаза на Джулиана: он так озадаченно на меня уставился, что я прикусила язык, стараясь не рассмеяться.
Отвернувшись и не сказав ни слова, я удрала. Заставила себя не оборачиваться и не смотреть на Джулиана, хотя и ощущала на спине его взгляд.
Итак, Джулиан трудился в салоне, меня не ожидало ничего, кроме пустой неприбранной квартиры, а потому я решила после занятий прокатиться по городу и проверить любимые места Эдриана. Что еще я могла сделать, чтобы найти брата? На этом мои идеи заканчивались, хотя я завела в ноутбуке папку «Частные детективы». Сохранила туда некоторые адреса, почитала отзывы в интернете, обследовала сертификаты и полистала форумы, но пока не осмелилась связаться с кем-то.
Первая остановка, как обычно, – любимое кафе Эдриана. Я заказала кофе и показала баристе фотографию брата, понадеявшись, что она его видела. Но ответ девушки оказался отрицательным. Посидев немного за столиком, я вышла на террасу – погода славная, Эдриан скорее расположился бы на улице. Дальше я двинулась в наш обычный кинотеатр, где мы смотрели «Дэдпул 2» за несколько дней до исчезновения брата. Я показывала его фотографию всем сотрудникам – и все напрасно.