ак и не вернулась в особняк. Кухарка тоже сбежала одним зимним утром. Ходили слухи, что она обварилась кипятком в результате «несчастного случая на кухне» и получила ожоги третьей степени.
Никто в точности не знает, что случилось в доме Картерхуков в ночь на 7 января 1897 года, но пролилось немало крови. Патрик Картерхук был заколот в собственной кровати, на его теле насчитали 117 ножевых ран. Жену Патрика, Маргарет, зарубили топором, когда она бежала по лестнице на чердак. Топор так и торчал у нее в спине. Десятилетнего Честера утопили в ванне. Роберт повесился на потолочной балке в своей комнате. Он явно принарядился по случаю: на нем был синий воскресный костюм, залитый кровью родителей и все еще мокрый от воды из ванны, в которой нашел страшную смерть его младший брат.
Под статьей была размытая старинная фотография Картерхуков. Четыре мрачных лица в ворохе викторианских оборок. Худой мужчина за сорок с аккуратной заостренной бородкой, миниатюрная блондинка с грустными пронзительными глазами – светлыми, почти белыми. Два мальчика. Младший светленький, похожий на мать; старший темноволосый и черноглазый, с легкой ухмылкой и ироничным наклоном головы. Майлс. Старший мальчик был похож на Майлса. Не как две капли воды, но сходство было несомненным: самодовольство, чувство превосходства, угроза.
Майлс.
Можно ли уничтожить дом, если снять окровавленные половицы и залитую водой плитку, разобрать балки, на которых повесился Роберт Картерхук, снести стены, которые слышали крики? Могут ли призраки жить в выпотрошенном доме? Или от зла так легко не избавиться? Ночью мне приснилось, как невысокая фигурка открывает дверь в комнату Сьюзен, крадется по полу и спокойно заносит над спящей мачехой сверкающий разделочный нож с кухни за миллион долларов, а в комнате пахнет шалфеем и лавандой.
Я проспала все утро и проснулась в темноте. Бушевала гроза. Я смотрела в потолок, пока солнце не село, затем оделась и поехала в Картерхук-Мэнор. Бесполезные травы я оставила дома.
Дверь открыла заплаканная Сьюзен. Ее бледное лицо словно светилось во мраке дома.
– Вы и правда медиум, – прошептала она. – Я собиралась вам звонить. Становится только хуже.
Она рухнула на диван.
– Майлс и Джек дома?
Она кивнула и показала пальцем наверх.
– Майлс сказал вчера вечером совершенно безмятежным тоном, что собирается нас убить. И я действительно его боюсь… потому что… Уилки… – Она снова заплакала. – О господи.
В комнату медленно вошел кот. Старый потрепанный котяра с торчащими ребрами. Сьюзен указала на него:
– Вы только посмотрите, что он сделал… с бедным Уилки!
Я присмотрелась. На месте хвоста у кота торчал неопрятный клок шерсти. Майлс отрезал коту хвост.
– Сьюзен, у вас есть ноутбук? Я хочу вам кое-что показать.
Она провела меня в библиотеку и усадила за викторианский стол, который явно принадлежал ее мужу. Щелкнула выключателем, и в камине взвился огонь. Нажала кнопку, и ноутбук ожил. Я показала Сьюзен веб-сайт и статью о Картерхуках. Она читала статью, и я ощущала на шее ее теплое дыхание.
Я указала на фото:
– Роберт Картерхук вам никого не напоминает?
Сьюзен кивнула, словно в трансе:
– Что это значит?
Дождь стучал в черные оконные стекла. Как мне не хватало ясного синего неба! Дом давил невыносимо.
– Сьюзен, вы мне нравитесь. Мне мало кто нравится. Я желаю вашей семье добра. И мне кажется, это не я.
– В смысле?
– Вам нужна помощь. Я не могу вам помочь. С этим домом что-то неладно. Мне кажется, вы должны уехать. Мне плевать, что скажет ваш муж.
– Но если мы уедем… Майлс останется с нами.
– Да.
– Значит… он исцелится? Если покинет этот дом?
– Сьюзен, я не знаю.
– Что вы пытаетесь сказать?
– Что вам нужен кто-то получше меня. У меня недостаточно знаний. Я не могу ничего сделать. Мне кажется, вам нужно уехать сегодня же. Поселитесь в отеле. Возьмите две комнаты. Заприте дверь между номерами. А потом… мы что-нибудь придумаем. Но если честно, я могу вам помочь только своей дружбой.
Сьюзен пошатнулась, хватаясь за горло. Она отпрянула, пробормотала: «Извините» – и выскочила за дверь. Я ждала. Запястье снова пульсировало от боли. Я обвела взглядом комнату, полную книг. Не видать мне здесь вечеринок. Никто не станет рекомендовать меня своим богатым подругам-истеричкам. Я сама все испортила; я дала Сьюзен ответ, который пришелся ей не по душе. Но впервые в жизни я чувствовала, что поступила порядочно. Не говорила себе, что поступила порядочно, а просто поступила порядочно.
Я увидела, как Сьюзен пробежала мимо двери по направлению к лестнице. Майлс следовал за ней по пятам.
– Сьюзен! – крикнула я.
Я вскочила, но не смогла себя заставить выйти из комнаты. Раздалось неясное бормотание. Не то настойчивое, не то злобное. А потом ничего. Тишина. Ничего. «Выходи». Но я чертовски боялась выходить в темный коридор.
– Сьюзен!
Ребенок, который запугивал младшего брата и угрожал мачехе. Который преспокойно заявил мне, что я умру. Ребенок, который отрезал хвост любимцу семьи. Дом, который нападал на своих жильцов и манипулировал ими. Дом, который видел уже четыре смерти, но считает, что этого мало. «Спокойно». В коридоре было по-прежнему темно. Ни следа Сьюзен. Я встала. Пошла к двери.
На пороге внезапно возник Майлс, чопорный, с прямой спиной, как всегда, в школьной форме. Он загораживал мне выход.
– Я сказал вам, чтобы вы больше не приходили, но вы пришли. Пришли не раз и не два, – рассудительно произнес он, как будто говорил с провинившимся ребенком. – Вы же знаете, что вы умрете?
– Майлс, где твоя мачеха?
Я попятилась. Он шел ко мне. Он был еще совсем ребенком, но мне было страшно.
– Что ты сделал со Сьюзен?
– Вы до сих пор не поняли? Сегодня вечером мы умрем.
– Майлс, прости, я не хотела тебя расстраивать.
Он засмеялся, из уголков глаз разбежались морщинки. Воплощенное веселье.
– Нет-нет, вы неправильно поняли. Она собирается вас убить. Сьюзен собирается убить нас обоих. Посмотрите на комнату. Думаете, вы случайно сюда попали? Посмотрите внимательно. Посмотрите на книги.
Я внимательно смотрела на книги. Каждый раз, когда я убиралась в этой комнате, я жадно смотрела на книги и представляла, как украду одну или две для своего маленького книжного клуба с…
С Майком. Моим любимым клиентом. Здесь были все книги, которые я брала у Майка за последние несколько лет. «Женщина в белом», «Поворот винта», «Призрак дома на холме». Я радовалась при виде знакомых книг – вот какая я умница, прочла столько книг из такой шикарной библиотеки! Но я не была начитанной особой, я была всего лишь тупой шлюхой в правильной библиотеке. Майлс достал из ящика стола свадебную фотографию. Летний закат за спинами невесты и жениха окутывал их мягким ореолом. Сьюзен выглядела великолепно – полной соблазна и жизни версией знакомой мне женщины. Жених? Лицо было смутно знакомым, но член я вспомнила сразу. Я два года дрочила мужу Сьюзен.
Майлс щурился, глядя на меня. Комик, ждущий, когда до зрителей дойдет шутка.
– Она собирается вас убить, и я совершенно уверен, что меня тоже.
– В смысле?
– Сейчас она внизу, звонит в «девятьсот одиннадцать». Она велела мне вас задержать. Затем она поднимется, застрелит вас и скажет копам одно из двух. Первый вариант: вы аферистка, которая притворяется ясновидящей, чтобы наживаться на эмоционально уязвимых людях. Вы сказали Сьюзен, что можете помочь ее психически неуравновешенному сыну, и она вам поверила, но вы только и делали, что приходили и обкрадывали ее. Когда она сказала вам об этом, вы разозлились и застрелили меня, а она застрелила вас в рамках самообороны.
– Мне не нравится этот вариант. Как насчет второго?
– В вашей честности нет сомнений. Вы искренне верили, что в меня вселился злой дух. Но оказалось, что никто в меня не вселялся, я самый обычный подросток-психопат. Вы слишком надавили на меня, и я вас убил. Она боролась со мной за пистолет и застрелила меня в рамках самообороны.
– Зачем ей тебя убивать?
– Она меня не любит и никогда не любила. Я не ее сын. Она пыталась сплавить меня родной матери, но той я даром не нужен. Тогда она попыталась отправить меня в интернат, но отец не позволил. Моя смерть станет для нее облегчением. Так уж она устроена. Она зарабатывает тем, что выявляет и решает проблемы. Она практичная злодейка.
– Но она кажется такой…
– Тихой мышкой? На самом деле она не такая. Она хотела, чтобы вы считали ее такой. Она красива и успешна. Настоящая звезда. Но ей было нужно, чтобы вы считали ее легкой жертвой. Чувствовали свое преимущество. Скажете, я не прав? Разве не этим вы зарабатываете на жизнь? Дурачите дурачков?
Мы с матерью десять лет играли в эту игру. Одевались в обноски, притворялись, чтобы вызвать жалость к себе. И я не распознала ее, оказавшись по другую сторону барьера.
– Она хочет убить меня… из-за твоего отца?
– У Сьюзен Бёрк был идеальный брак, а вы его разрушили. Мой отец ушел. Он ее бросил.
– Уверена, что несколько… встреч тут ни при чем.
– Она считает, что дело в этом. Она выявила проблему и собирается ее решить.
– Твой отец знает… что я здесь?
– Еще нет. Он и правда все время в разъездах. Но когда он узнает, что мы мертвы, услышит рассказ Сьюзен… Когда она поведает ему, что была ужасно напугана, нашла визитную карточку ясновидящей в его томике «Ребекки» и от отчаяния решила обратиться за помощью… представляете, что он почувствует? Его сын мертв, потому что он ходил к шлюхе. Его жене пришлось защищать свою семью и убивать, потому что он привязался к шлюхе. Он за всю жизнь не сможет возместить Сьюзен пережитый ужас и чувство вины. В этом и соль.
– Вот как она меня нашла? По визитной карточке?
– Сьюзен нашла карточку. Это показалось ей странным. Подозрительным. Отец любит истории о привидениях, но он отъявленный скептик и не станет посещать гадалку. Разве что… это никакая не гадалка. Она проследила за ним. Записалась на прием. И когда вы вышли из задней комнаты с его томиком «Женщины в белом», ей все стало ясно.