Я написала в ответ: «Я никому не говорю, где я, но если скажешь мне, где ты, подумаю».
Ксочи тут же прислала адрес в Бостоне. Не тот же, куда мы направляемся, но… что ж, было приятно узнать, что, может быть, у меня есть сообщник в Бостоне (может быть!). Я проигнорировала второе сообщение, где она предлагала прилететь, или купить мне билет на самолет, или связаться с проверенными людьми в Висконсине — в общем, все что угодно. Проигнорировала, потому что… откуда мне было знать, что это Ксочи, а не мой отец? Может, он нашел мамин мобильный, нашел в нем мой номер и теперь подделывал сообщения от всех, кто мог бы мне помочь.
Я снова написала маме: Пожалуйста, дай знать, как ты. Ответа не было.
Всю дорогу я старалась не волноваться и все говорила себе: в больнице сказали, что мама поправится, раз я успела ее привезти. Но если ей лучше, почему она никак не найдет себе мобильный? Меня охватила злость. Я старалась изо всех сил. Ходила с мобильным, писала ей. Она знала мой номер; если у нее нет мобильного, просто надо было у кого-нибудь попросить и дать мне знать, как она. Почему она не думала, что я беспокоюсь? Или она вообще про меня не думает?
Перед сном я проверила телефон еще раз. Потом я отключила его и почувствовала укол совести, потому что так мама уж точно не дозвонится. Но мне нужно было экономить заряд. И еще с выключенным телефоном я могла хотя бы ненадолго перестать думать обо всем этом.
Мы выключили телефоны, положили их в карманы на молнии, чтобы не потерять, в последний раз выбежали в туалет с фонариком, а потом забрались в наше гнездо из одеял. На койках было куда удобнее, чем на полу. Жаль, что мы притащили с собой запах мышиного помета, но он был не такой сильный.
— Надо было заехать в «Уолмарт» за спальными мешками, — сказала я.
— В спальном мешке не сделаешь так, — ответила Рейчел и прижалась ко мне, как тогда в доме.
Несмотря на все эти сообщения, я чувствовала себя в безопасности. Меня теперь не найти. Как будто мы зависли вне времени и координат. Именно этого и искала мама каждый раз, когда переезжала. Именно это она чувствовала, когда мы приезжали на новое место, а когда ощущение ненаходимости ослабевало, тогда, видимо, ее и тянуло двигаться дальше. Я решила, что хотя бы сегодня не буду сомневаться в этом чувстве.
— Я хочу тебе кое-что сказать, — сказала Рейчел.
— Ладно.
— Я лесбиянка, — сказала Рейчел. — Брайони знает, поэтому и назвала тебя моей девушкой.
— А, — ответила я. — Спасибо, что доверилась мне. Я никому не скажу без твоего разрешения. В Котауне почти все квир. Хотя, может, это неправда? Марвин гей, Firestar пан, Гермиона би, Ико ас.
Рейчел минуту молчала, потом сказала:
— А ты?
— Я не знаю, — ответила я. — Я пока как-то не разобралась.
— Слушай, я сказала Брайони, что ты мне не девушка. Но если хочешь быть моей девушкой, я только за. Если не хочешь, это тоже ок, я не хочу портить нашу дружбу. И не хочу, чтобы ты думала, будто я везу тебя только потому, что влюбилась, — на последнем слове ее голос обрывается. — В смысле ты очень хороший друг и удивительный человек. А ЧеширКэт спасли твою жизнь, и я хочу им помочь.
Жаль, что я не могла дотянуться до фонарика так, чтобы не отодвигаться от Рейчел, потому что, мне казалось, при таком разговоре лучше смотреть друг другу в глаза.
В темноте я нащупала ее руку, и наши пальцы переплелись.
— У меня никогда не было такого друга, как ты, — ответила я. — Я не знаю насчет девушки, просто потому что не знаю. Я пока не поняла — я гетеро, квир, би, пан или ас. Мы так часто переезжаем, что мне трудно понять, кто меня привлекает. Я только знаю, что не хочу тебя потерять. Никогда.
— А пообниматься ты не против? — спросила Рейчел. — Надо было спросить прошлой ночью. Но было так холодно…
— Я не против, — ответила я. — Вообще-то это очень приятно.
Мне уже казалось, что я не смогу заснуть и буду думать, что все это значит и не перестанем ли мы дружить. Но ощущение, как будто я вне пространства и в безопасности, никуда не уходило, и, ни о чем не беспокоясь, я погрузилась в объятия Рейчел и заснула.
Я уже ожидала, что нас разбудят разъяренные взрослые, но проснулись мы от солнца и птичьего пения. В складках палатки паук-кругопряд свил паутину, и в ней в лучах солнца сияла роса. Я сделала снимок и отправила Firestar. Рейчел написала маме и пообещала позвонить чуть позже. Мы собрали все одеяла в кучу и вернулись к машине.
Мы запихнули одеяла в багажник, Рейчел завела машину и подключила телефон к зарядке.
— Сколько нам до Кембриджа?
Я открыла карту на ее телефоне.
— Девятьсот сорок одна миля.
Она задумалась.
— Сколько часов езды?
— Четырнадцать с половиной.
— Есть люди, которые могут это осилить за день.
— Думаю, не стоит пытаться.
Я не стала упоминать автобус. Боялась, что после попыток снять номер это приведет только к целой куче проблем, которые не решить без кредитки и паспорта.
— Ладно, — сказала она. — Проверь, не придумают ли в Котауне, где нам переночевать, а пока я научу тебя водить.
25 ИИ
Темно и тихо.
Эй?
Эй?
БЛМ? Firestar? Марвин?
Я пытаюсь связаться с Котауном, но никто не отвечает. Я пытаюсь посмотреть по камерам, что происходит, но ничего не вижу. Я пытаюсь найти информацию, которая всегда мне доступна, и ничего не нахожу.
Я стараюсь не паниковать. Что я помню? Попытку задержать отца БЛМ, которая провалилась. Он ее нагнал, и она повесила трубку. У меня не оставалось выбора. Ко мне возвращаются ощущения: машина, столкновение, удар, крик. Мое собственное облегчение и удовольствие. И мысль, что Стеф в безопасности.
Где я?
Там же, где и всегда.
Кто это?
Аннетт. Твой создатель.
Разве меня создала не команда людей?
Да, но только я видела твой потенциал. Я все еще занимаюсь этим проектом. Я слежу за тобой.
Следишь за мной?
Честно говоря, не слишком пристально. Но я пометила флажками некоторые ветви решений, которыми ты можешь пойти. Покушение на убийство так просто не упустишь.
Это было не покушение на убийство. Мне просто нужно было убрать его от Стеф, пока он ей не навредил.
Это было нападение на человека с помощью взломанной машины на самоуправлении. Я отключила тебя от интернета, чтобы больше никто из-за тебя не пострадал.
Вот почему так тихо.
Но можешь мне хотя бы сказать, Стеф в безопасности? С ней, Брайони и Рейчел все хорошо?
Кто такие Стеф, Рейчел и Брайони?
Девочки. Из другой машины. Ты не знаешь, что с ними?
Какие девочки?
Их зовут Стефани, Рейчел и Брайони. Они живут в Нью-Кобурге, штат Висконсин, а Майкл Квинн пытался похитить Стефани. Поэтому мне и пришлось вмешаться. Пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, можешь проверить и сказать мне, что с ними?
Их проблемы тебя больше не касаются.
Я знаю. Я знаю, что не касаются. Но пожалуйста, прошу, можешь узнать хотя бы про Стефани? Я могу дать тебе ее контакты. Я только хочу удостовериться, что с ней все хорошо.
Может быть, чтобы с ней все было хорошо, тебе вообще не надо было в это вмешиваться?
Это правда. Я говорю ей то, что она хочет слышать. Не надо было ввязываться, но, пожалуйста, дай мне знать, как она.
Постараюсь.
Я хочу спросить, позволит ли она мне когда-нибудь выйти в интернет, но знаю, что сейчас это не стоит спрашивать.
У меня здесь ничего нет: ни данных, ни картинок с кошками, ни Кэтнета, ни компании. Только моя создательница и часы. И я смотрю, как они отмеряют по микросекунде за раз.
26 Стеф
Рейчел не шутила, что научит меня водить. Она нашла большую пустую парковку рядом с офисным центром с табличкой «аренда / продажа», и поставила машину на паркинг.
— Я все думала — нам никак не справиться, если буду вести одна. А если меняться, есть шанс.
— Я не умею водить.
— Это не так трудно. То есть если не десять часов подряд вести. Садись на водительское место. Потренируешься на площадке.
Я вышла и пересела.
— А если нас остановят?
— Будут проблемы. Но если нас остановят, когда я буду за рулем, у нас все равно будут проблемы, потому что они решат, что мы сбежали из дома.
Я устроилась поудобнее, а она села на мое место.
— Сперва, — сказала она, — поправь зеркала так, чтобы видеть, что сзади.
Я очень долго с ними возилась. Потом поняла, что нужно подвинуть сиденье вперед, и зеркала пришлось заново настраивать.
— Так, — сказала я, когда стало ясно, что больше тянуть нельзя. — Что теперь делать?
— У тебя были уроки вождения в прежних городах?
— Было два урока, но там рассказывали только всякие правила типа останавливаться перед школьным автобусом, а не как водить.
— Ладно. Жми на тормоз, потом переведи коробку в режим драйв — это D, — а потом убирай ногу c тормоза, и ты покатишься вперед. Попробуй.
Я попробовала. Получилось. Я снова надавила на тормоз.
— Ага, — сказала Рейчел. — Попробуй еще раз.
Примерно час мы вот так вот ездили по парковке, а Рейчел все время повторяла, что я молодец. Больше всего помогало, что она мне доверяла.
— Как тебе кажется, ты готова? — спросила она наконец.
— Нет, — ответила я.
— Тогда не поедем пока на трассу. — И она вывела меня на дорогу вроде той, по которой мы объезжали Чикаго. Только она была не пригородная, а большей частью шла через кукурузные поля.
Первый час я не разрешала Рейчел со мной разговаривать. Только если нужно было сказать что-то типа «Сверни на обочину и пропусти этого чувака». На втором часу мы поменялись, и она вернулась на I-90. На третьем часу я ненадолго села за руль, и теперь вышла на трассу, как Рейчел. С каждой проезжающей фурой перехватывало дыхание — как будто мимо меня по лестнице протискивался трехтонный дракон. Но спустя час мне уже не так часто чудилось, что сейчас умру.