— Я чувствую, что есть подтекст. Кто-то стоит рядом и с вашей стороны не очень удобно разговаривать?
— Да. По поводу первого: подаваемая с твоей стороны декларация сюда не должна меняться в течение месяца.
— Можно глянуть сам документ?
Хаяси-младшая мысленно хлопнула себя по лбу и распорядилась в сторону переводчика, затем вернулась к разговору:
— Сейчас тебе сбросят в мессенджер, только текст по-английски.
— Да какая проблема, — пробормотал Решетников. — Лишь бы не на хинди. О, есть. Так…
В следующую секунду метис продемонстрировал, что соображает быстро:
— Прочёл. Опасаться следует лишь того, что над нами, точнее надо мной, гром грянет по независящим от нас причинам.
— Да. Продолжай? — сухо предложила она, поскольку не хотела озвучивать внутренние нюансы корпорации здесь.
— В свете моих сегодняшних приключений, если меня решат уволить с великой должности стажёра, с точки зрения сингапурского регулятора это уже может быть воспринято как отклонение от нашей с ним договоренности.
— Это самый первый вариант докопаться. Могу сказать, наверняка есть и другие. Я впервые столкнулась с подобным: проблема не в законе, а в том, как его будут трактовать у Регулятора. У обоих Регуляторов, — поправилась Хонока.
— Продолжай. — Теперь Решетников дал понять, что и рядом с ним кто-то есть.
— Неучтённые риски в схеме. Когда мы с тобой расставались, — она пару секунд подержала многозначительную паузу, — наша совместная оценка выглядела иначе. А сейчас выходит…
— Это типичная коррупционная схема, заложенная на уровне законодательства, — уверенно перебил метис. — Если у сотрудника государственного органа имеется личная возможность трактовать — налагать ограничения и наказания по своему усмотрению — это однозначно толкуется как зашитая законодателями возможность коррупции.
Хаяси-младшая ошарашилась:
— Откуда ты это взял?
— Самый первый закон антикоррупционного пакета же, — встречно удивился Решетников. — Базовый. На нём построена вся сто тридцать седьмая поправка к Конституции. — После паузы, которая затянулась до неловкости, он предложил. — Дать ссылку?
— Да.
Через минуту Хонока, воспользовавшись онлайн переводчиком, закусила нижнюю губу:
— Это же их закон, не наш? У нас даже поправки такой нет.
— Ну да. Хаяси-сан, я предположил, что в первую очередь тебя будет волновать реакция со стороны нашего кредитора! — метис тоже озадачился. — Моя логика: чистых схем не бывает, если такие деньжищи дают под честное слово. Какие-то риски так или иначе…
— Говори дальше, — перебивая, она намекнула, что очень внимательно следит за его выводами и сама до этого недодумалась.
— Риски сортируем по степени важности. — Такое впечатление, хафу на той стороне даже головой кивнул, как университетский преподаватель. — С моей точки зрения, первая опасность в сделке — репутационная, подвести нашего партнёра. Того человека из-за океана, который рискует своими деньгами, отдавая их тебе без обеспечения. Я ошибся?
— Нет, прав. Я даже удивлена, как ты смог.
— Идём дальше, — похвалу топ-менеджера кое-кто пропустил мимо ушей. — То, чего боишься ты — по большому счёту, форс-мажор. Противодействие на уровне чиновников, с точки зрения твоих заокеанских друзей имеющее признаки коррупционного и от нас не зависящее.
Дальше она сказала то, чего никогда не спрашивала у нижестоящих:
— Ты представляешь их ход мышления? Знаешь, как они думают?
А что, по-английски Решетников говорит, половину времени гости с ним вообще смеялись — значит, и в остальных моментах может ориентироваться.
— Знаю, — уверенно заявил хафу. — Они, когда сталкиваются с коррупцией аборигенов — так они о нас думают — на исполнителей вину не возлагают. Искренне понимают и принимают. Опыт, верь мне.
Последние слова сняли все её сомнения. Хотя пока и неясно, откуда у Решетникова опыт такого плана.
— Спасибо, — искренне поблагодарила финансистка. — Одну часть ты мне проанализировать помог.
— Сколько осталось?
— Две. Первое: в случае срабатывания этого гипотетического риска ты должен будешь давать объяснения перед внешним Регулятором.
— Сингапурским?
— Да. И есть соглашение об экстрадиции, — напомнила она.
— То есть, если что-то в моей декларации меняется, твой нынешний Регистратор берёт меня за мягкое место — и направляет запрос нашим?
— Да. И тебя как минимум препровождают сюда для дачи объяснений.
Понятно, что это делается через запрос в Прокуратуру, которая, в свою очередь, перепоручает полиции — но это метис и сам сообразит.
Неприятный сценарий.
— Понял. Хаяси-сан, я не думаю, что мы должны этого бояться.
— Объясни.
Честно говоря, его ответ уже снял с её плеч целую гору. Однако почему-то хотелось послушать и подтекст — в непродуманность и наивность странного стажёра логистики теперь не верилось.
Разумеется, его ещё ждёт очень плотная беседа с Хонокой по возвращении (надо же для начала выяснить рамки такой необычной компетенции, как и источники), но сейчас пусть скажет хоть что-то.
— Если деньги не заходят тебе, Хаяси Юто теряет свой пакет акций. Правильно?
— Да.
— Долю в компании, положение, далее по списку — тоже теряет, так? Как бы не вместе с семьёй?
— Примерно. Не до уровня «вдрызг», но…
— Другого источника денег нет, правильно?
— Да.
— Ну всё! О чём спорить, если вариантов всё равно нет? Займодатель, сработай ТВОЁ опасение, зла держать не будет. — В следующую секунду Решетников словно спохватился. — О, ты меня в их группу добавила. Давай, я прямо там в течение пяти минут этот вопрос подниму? Честно и откровенно?
— М-м-м.
— Они мне ответят — пришлю тебе перевод?
— Не надо перевода, у меня рядом есть человек с языком. Пусть просто ответят.
— Делаю, — Решетников отключился и дисциплинированно набрал петицию на полтора листа в известном чате с такой скоростью, словно был роботом.
Когда ещё через пару минут пришёл ответ заокеанских партнёров, Хонока кивнула переводчику:
— Готовьте документы.
Решетников понял риски, принял их, а в некоторых вопросах ориентировался вообще лучше неё: например, что подумают гости из-за океана, она даже на уровне идей не представляла. В отличие от него.
Прочее решаемо, тем более что её фамилия мешком для битья тоже не является: если противная сторона решится на откровенные подлости (предчувствие почему-то ныло), Хаяси найдут, что им ответить.
Главное: Такидзиро вошёл в курс дела и дал согласие. Втёмную его никто не использует.
Хотя интересно, конечно: откуда он знает законодательство страны кредиторов? Причём даже не фискальное, а очень узкий сегмент — антикоррупционный блок?
Хонока видела, что от стажёра вдогонку их беседы ей пришли ещё какие-то сообщения. Поскольку главное было сказано, она подумала, что нестрашно, если прочесть и прослушать их позже.
Уже покинув офис Регистратора, она вспомнила о них и полезла за смартфоном.
Через пару минут, перечитав и прослушав на два раза, она закаменела лицом и набрала Уэки Уту.
Когда разговор с айтишницей завершился, Хаяси-младшая признала про себя, что от хорошего настроения не осталось и следа.
Рабочий кабинет Хьюга Хироя. Отдельное здание, принадлежащее акционеру на правах личной собственности.
— Хьюга-сан, как хорошо, что я вас застал!
— Куда бы я делся в это время? — сварливо отозвался акционер.
В периоды неожиданных разовых возможностей, как сейчас, он даже ночевал здесь, благо личный офис был оборудован всем, включая санузлы и место для сна.
— Они подставились! — молодой сотрудник только что не сиял от удовольствия.
— Рассказывай.
— Наш человек в Комиссии по ценным бумагам имеет контакты в Сингапуре. Когда стал известен маршрут Хаяси Хоноки, мы связались через него… — парень рассказывал минут пять, с ненужными подробностями, лучась радостью.
Хозяин кабинета не перебивал: исполнитель должен чувствовать свою значимость. Особенно в таких случаях, когда общий результат приблизился благодаря его личным усилиям.
— … зарегистрировали! Точно неизвестно, но с кем-то Хаяси-младшая говорила из офиса по-японски минут пять! Перед тем, как подписать документы!
— Я даже догадываюсь, с кем, — кивнул старик. — Вы молодцы, — добавил он. — Что предлагаете?
— Через… — парень глянул на часы, — … десять-одиннадцать часов мы будем знать точное имя.
— Почему думаешь, что это не она сама?
— Звонок, — докладывающий говорил уверенно. — До этого момента я сомневался, теперь уверен. Деньги скорее всего стоит ждать на подставное лицо. Когда выясним имя, останется понять, какие проблемы можем ему создать, — подчинённый старательно сдерживал рвущийся наружу восторг.
Данные из-за границы пришли рано утром. Хьюга Хироя ещё не спал:
— Кто⁈ — в первую секунду он даже не поверил, принимая лист из принтера. — Но почему он⁈ У них что, не нашлось кого-то посерьёзнее⁈ — старик развернулся к окну. — Бред. Не понимаю логики.
— Нам же проще, — уверенно заявил подчинённый. — Уж этому человеку мы очень быстро придумаем, как подпортить декларацию.
— Я уже придумал, — хмыкнул Хьюга-старший. — Три варианта навскидку, и это не всё. Ладно, теперь спать. Мы заслужили.
— А как же?..
— На свежую голову, — отрезал хозяин кабинета. — Теперь не к спеху. Они у нас в руках, можно не суетиться.
— Вы меня искали. — Постучавшись в стекляшку, дождавшись разрешения, захожу внутрь.
Замдиректора департамента указывает на стул напротив:
— Ты не возражаешь, если мы опустим ненужные вступления и сразу перейдём к делу?
— Это ваш кабинет, Абэ-сан, — что тут ещё скажешь.
— Без свидетелей можно не так официально, Такидзиро-кун. Просвети меня, пожалуйста, что происходит?