Он поднял в воздух ладони.
— А никого из вас тогда я рядом не видел. Я бы запомнил, — серьёзно сказал Дэнда, — я всегда запоминаю лица и глаза. Если бы кто-то из вас хотя б мелькнул пару раз в тех местах — я думаю, и вы бы узнали меня. Я же круглыми сутками стоял возле выхода, на виду, вы не могли не заметить. Теперь понятно, офицер-сан, почему всё, происходящее в этом городе, — он повёл рукой вокруг, — хотя и не только моё дело, но и моё тоже?
Все помолчали.
— Тьху, не умею я красиво говорить. Предметы медицинского и гигиенического назначения на раздачу мы приобретали за свой счет, точнее, за счёт организации. Не за счёт государственного бюджета. Доставали у китайцев: производили под заказ, сами привозили, сами растамаживали. Может, хоть одного старика спасли, — Дэнда бесхитростно улыбнулся. — Глядишь, хоть один в итоге всех наших усилий не заразился. Если даже я, молодой и здоровый, из инфекционного госпиталя тогда еле вышел…
Неприкасаемый сделал шаг вперёд и в сторону, поймал взгляд сятэя и церемонно поклонился глубоким армейским поклоном, которым в Силах Самообороны приветствуют уважаемое начальство.
Сятэй отзеркалил жесть вежливости, подчеркнув походя, что отвечает конкретному человеку, а не всем прочим.
— Подобные эскапады хороши, когда ваша организация действует с государством заодно. — Самый главный очкарик наконец разродился. — Если же плевать против ветра, — он красноречиво перебрал в воздухе пальцами. — Вы поняли. В вашей жизни может появиться то, чего придётся опасаться.
— Государство — это и мы тоже, — возразил борёкудан. — Нас тоже стоит опасаться. Хотя бы потому, что мы, в отличие от многих, готовы за принципы идти до конца, каким бы он ни был.
— Интересный получается разговор. — Младший патрульный полировал взглядом носки ботинок. — Такое впечатление, что я слышу вызов в вашем голосе. Не опасаетесь прямого противостояния?
Конвойная группа безмолвствовала, с интересом наблюдая за развитием беседы.
— Нас меньше, мы не выступаем от имени всей страны, — простенько ответил якудза. — Но и у хатикю-сан всё в порядке с дисциплиной и организацией: если одновременно несколько сотен из нас выйдут на улицы, это будет очень сплочённый и сыгранный отряд. А ведь есть и товарищи по цеху. — Дэнда неожиданно представил не случавшееся уже несколько десятков лет и от этой картины воодушевился. — Знаете, мне кажется, после этого у вас всё только началось бы, я сейчас о проблемах. Избиратели, начальство, Кабинет Министров. Депутаты парламента, старая аристократия, Канцелярия Микадо. Нас, что ни говори, тоже не пять человек. А ведь попавшей в беду Семье могут прийти на помощь и другие Семьи, особенно если неправы те, кто закон защищает.
— Вы уполномочены говорить от имени Организации? — насмешливо вздёрнутая губа младшего очкарика вернула сятэя с небес на землю.
— Я никогда не бросаю слов на ветер, — вздохнул борёкудан. — Наведите обо мне справки, если позволяют возможности.
Приказ оябуна, который он прямо сейчас выполнял, Дэнда вслух вспоминать, конечно же, не стал.
— Дисциплина — это когда ты делаешь то, что ненавидишь, как будто ты это любишь, — ни к кому не обращаясь, заметил Неприкасаемый.
Сятэй качнулся вперёд-назад на сорок пять градусов, обозначая благодарность за мудрую мысль, которая ему понравилась и которую он решил взять на вооружение.
— Номера будем сверять? — Дэнда твёрдо посмотрел на старшего патрульного. — Двигателей, машин? Или вы уже столько на себя нагребли, что единственная возможная дорога — на увольнение? И тюрьма вас больше не пугает?
— Неожиданный контекст, — оживился протеже оябуна. — Стереотипно считается, что подобная угроза в подобной компании звучит в обратную сторону.
Блогер, продолжая вести съёмку, слабо ухмыльнулась.
— Это не угроза, а прогноз. В Эдогава-кай всегда соблюдались все договорённости с полицией, — покачал головой якудза. — Я небольшой человек, но в курсе. То, что сейчас происходит здесь, называется очень нехорошим словом, которое я не буду произносить.
— Теперь неловко спрашивать, что за слово, — ухмыльнулся хозяин костюма от Курихара.
— Беззаконие, — чётко проговорил борёкудан. — Но слава богам, мы в Японии, а не в Африке. И я очень хорошо знаю, чем подобное беззаконие в итоге заканчивается для виновных, — короткий поклон.
— Вы не представляете, с чем сталкиваетесь, — безэмоционально заметил старший очкарик. — Не пришлось бы жалеть.
— Я безгранично верю своим глазам, в Старших Братьев и в торжество справедливости. — Сятэй не отвёл взгляда, высокая цель позволяла выдерживать давление с лёгкостью.
Если бы он был лучше образован, он бы сейчас добавил, что ему жаль как раз их. И красиво объяснил бы, почему.
Но заумные споры и книжная премудрость не были сильной стороной Дэнда, оттого он по обыкновению промолчал.
Свои уже в курсе, прикрыть Неприкасаемого приказал Миёси-сама. Оябун просто предположить не мог, что окажется НАСТОЛЬКО прав.
Дело сятэя же — исполнять приказ. Прикрыть — значит, прикрыть. Цена и методы не оговаривались.
— Вы будете проверять фальшивые номера на угнанной тачке? — голос якудза затвердел, давая понять противнику, что шутки кончились. — Я сейчас наблюдаю такое небрежение служебным долгом, что мне становится страшно: куда катится Япония.
Телефонный разговор двух неустановленных абонентов.
— Сэмпай, это я. Извините, что напрямую, обстоятельства.
Короткая пауза.
— Узнал тебя, кохай! А-а-а, ты с того чистого телефона звонишь, понял.
— Да, он не понадобился, потому что странная история. Неприкасаемого на полном беспределе загребли в кобан с четырьмя моими «коллегами», с которыми он дрался. Я пытался вмешаться, пожалуйста, примите ссылку.
— Есть, пришло, посмотрю сразу, как поговорим. Можешь коротко самое главное?
— Сэмпай, цифры. Четверо дрались с Неприкасаемым, плюс блогер Вада Вака-сан, плюс я. Я и Вака-сан тоже едем в кобан, хотя нас и не хотели брать: мы по своей инициативе.
Пауза.
— Очень необычно, кохай. Никогда раньше этого не говорил вслух, но я изумлён по верхней планке. За цифрами твоими проследил, ты не упомянул ещё двоих друзей из ржавой хонды.
— Вот! Это главное. Патруль, который приехал на вызов, перед тем, как сказать хоть слово Неприкасаемому, откровенно сверялся взглядами с этой парочкой автобуса.
—?!!
— И я так подумал, сэмпай, но нет: это люди государства. Не могу доказать точно но… и… Теперь понимаете?
— Да. Ты молодец, кохай.
— Эти двое несмотря на запись блогерши в «контейнер» не сели. Ни в один из трёх.
Пауза со стороны звонящего, который рассчитывает на сообразительность собеседника.
— Ух ты. Три контейнера на шестерых? Я не ослышался⁈ Вас как Микадо возят?
— Ну, не совсем. Я сказал, что без меня они не поедут, сославшись на поддержку Семьи, если мои гражданские права будут нарушены: перед этим попросил меня официально внести в протоколы и задержания, и происшествия, и доставления.
— Внесли?
— Говорил под видеофиксацию, сэмпай. В итоге всех повезли вообще без протокола.
— Может, в кобане составят?
— Может, но я считаю, что нашему герою и мне заодно не помешал бы адвокат. Сэмпай посмотрите ссылку⁈ Я понял, что лучше вы увидите своими глазами, а потом я ещё раз перезвоню.
— Тебе в будке спокойно говорить дают, что ли? Пока везут?
— Не совсем. У нас с блогершей изымать средства связи не имели права — мы по своей инициативе едем. Меня вежливо попросили сдать телефон до участка, так я отдал им свой основной. Будка изолирована от кабины, двое спереди меня не слышат, звоню со второго, чистого.
— Аха-ха-ха, омавари-сан что-то сказали, когда твои картинки с Семёй на первом увидели?
— Нет, я им сам в лоб сказал, кем являюсь. Слово за слово, я открыто сообщил — сятэй Эдогава-кай, так и так.
— Что-то ещё интересное есть?
— Конвойные в полном составе погрузились к четверым коллегам и Неприкасаемому.
— Где-то логично в том раскладе, что ты дал. Ещё?
— Мне и Ваде-сан выдали по отдельному контейнеру, так что вы правильно сказали. Еду как Микадо.
— Понима-а-аю. Не хотят, чтобы вы выработали общую позицию либо сговорились.
Переговорив с расторопным подчинённым, Мая сходил по ссылке, после чего задумался.
На уровне Дэнда-куна, возможно, всё было и понятно — вот чёрное, вот белое, вот плохое, вот хорошее. Сятэй вполне логично занял определенную позицию, поскольку на его должности другая и не предусматривается.
Оябуну же, к сожалению, кроме конкретных тактических моментов всегда следует учитывать и стратегические.
Если запись блогерши будет обнародована, патрулю точно или в отставку (в лучшем случае), или даже дальше. Но кто такие двое в очках? Государство, здесь подчинённый прав; но кто именно?
Поразмышляв минуты две, Миёси-старший хлопнул себя ладонью по лбу: бой второго Неприкасаемого увлёк его настолько, что практически вернул в детство.
Оябун поддался эмоциям и забыл главное правило своей работы: каждый должен заниматься своим делом, а в государственных структурах он не разбирался, по крайней мере, настолько.
В следующую секунду Мая набрал абонента, в контактах обозначенного как двузначная цифра без имени:
— Технический вопрос, срочно. В кобан… номер участка… повезли нашего человека с четвёркой, по виду, наших же коллег. Вы меня понимаете?
— Да.
— На месте задержание не оформили. Есть возможность узнать, что там и как? Вообще, что происходит?
— Принял, ждите. Через пару минут наберу.
Миёси-старший едва успел набулькать в чашку чаю, как раздался ответный звонок:
— Выяснили. Из своих людей в том участке кое-кто оказался на месте, можно считать, повезло. Да, принимают пятерых, как вы и говорите, прямо сейчас. Но есть нюансы.
— Какие?
— Четырёх с нательной живоп