Хину напряглась: сходным пассажем Такидзиро зацепил её во время их первой встречи, когда она по ошибке пыталась выцарапать его из бассейна, а он обоснованно возмутился и на каком-то этапе врезал из воды, что она — очень одинокий человек.
Как выяснилось впоследствии, хафу был едва ли не единственным в Компании, кто в принципе отсутствовал в корпоративных чатах, в которых мужики обсуждают её разнообразные бикини и их содержимое, иллюстрируя разговоры фотографиями из бассейна.
Соответственно, Такидзиро и правда видел её тогда впервые в жизни и в точку попал не потому, что знал заранее.
Да и не знает никто о таком заранее, вздохнула про себя Хину. Разве что Моэко. Весь остальной мир искренне считает, что у людей нашего круга хлеб растёт прямо на деревьях.
— Ладно, не моё дело, — Такидзиро вздохнул ещё раз. — Хироя-сама, вы отстали от процедур собственной компании. Опуская ненужные детали, именно в мой адрес как акционера на должности от двенадцатого уровня кворум Наблюдательного Совета носит рекомендательный характер. Процедуры — Закон компании, по утверждённым процедурам ваш кворум должен быть подтверждён приказом моего непосредственного либо прямого начальства.
— А ведь Решетников мне гораздо более свой, чем ты, — Хину сказала это вслух.
Дед напрягся, по-прежнему избегая встречаться глазами.
— Казалось бы, с чего? — продолжила она. — Знаешь, когда-то я мечтала, как ты придёшь на мой выпуск в школу и сфотографируешься вместе со мной, получившей аттестат с отличием. Потом я мечтала, что это будет хотя бы в университете. Потом я начала работать здесь, — она хлопнула по крышке стола, — и столкнулась с тем, что твои, м-м-м, методики управления — даже не позавчерашний день, а прошлый век. Если не раньше. Про игры с нулевой суммой уже говорила?
— Давай ЭТО продолжим дома? — предложил старик ровно.
— Да нет у нас с тобой общего дома, — так же спокойно ответила она. — Если ты не заметил, я очень давно, ещё с отъезда родителей, живу то в квартире в Эдогава, то у Моэко-тян там же, то в апартаментах при бассейне, — Хину ткнула пальцем в потолок. — Я все эти годы лихорадочно латала твои дыры сотнями, а ты, оказывается, даже не интересовался, что в Компании изменилось благодаря Регулярному Менеджменту.
— Мне очень жаль, что я не был ни на одном твоём выпускном вечере, — дед конечно же врал, она это отлично видела.
Просто говорил то, что нужно сказать.
— Свои выпускные я бы тебе как-нибудь простила, да я и простила, — отмахнулась пловчиха. — Но сейчас ты показал, что не уважаешь персонал Йокогамы, сложившиеся отношения и вертикали, людей — всех вместе и каждого отдельности — и…
— Давай поговорим дома!
— … и Кодекс Менеджера Корпорации Йокогама, — припечатала Хину, не позволяя себя перебить и доводя мысль до конца. — Ты сейчас спросил, с кем я. Я тебе отвечу: с теми, кто много и тяжело работает, — она снова похлопала по столешнице, на которой сидела. — И сделаю максимум от меня зависящего, чтобы не дать усердных и добросовестных работников в обиду самодуру. Как думаешь, МОЕГО влияния хватит?
Следующую половину минуты они мерились взглядами.
— Андо-сан, возвращаясь к процедуре… — Такидзиро, по всей видимости, решил разрядить обстановку, переключив внимание близких родственников на себя.
Решил дать шанс нашим с дедом отношениям, поняла пловчиха. Приятно. Хотя и зря, точнее, бесполезно и поздно.
Я уже не та маленькая девочка, которая ждала в школе дедушку, чтобы тот обрадовался отличным выпускным оценкам. Когда он был нужен, его рядом не было, а теперь маленькая девочка научилась жить сама. Одна.
— … Вот итоги кворума Наблюдательного Совета в мой персональный адрес, — продолжил Решетников, обращаясь к начальнице. — Вы подпишете приказ о моём увольнении? Завизируете, так сказать, рекомендацию?
— Нет, — шефиня хафу имела вид любопытной кошки несмотря на все потенциальные неприятности для себя лично. — Забегая вперёд, Такидзиро-кун. Абэ-сама тоже не подпишет.
— Объяснить, почему так вышло? — вчерашний стажёр поймал полный гнева взгляд патриарха и не отпускал.
Действительно пытается не дать нам сцепиться по-серьёзному, окончательно уверилась Хину. Продолжить невидимую свару, начатую не здесь и далеко не сегодня.
Дед предсказуемо промолчал.
— Хьюга-сан, вы, учредители — что-то типа парламента, если компанию сравнивать с государством: вы издаёте законы. Но потом эти законы кто-то должен исполнять, в нашем случае — менеджмент. Увольнять меня должен менеджер, а вы к Менеджменту компании не принадлежите. — Такидзиро объяснял спокойно, без вызова, словно учитель классу. — Да, власти у вас в теории побольше, чем у уборщицы — потому что традиции — но легитимность ваших решений ровно такая же. Извините, если огорчил, — стажёр поклонился из положения сидя и развёл руками. — Вы просто упустили перемены в Компании за последнюю пятилетку.
Решетников не добавил «… в том числе, работу вашей родной внучки», но Хину его отлично поняла и так.
— Он этого не простит. — Аяка очень старалась, чтобы беззаботное болтание в воздухе ногой со стороны выглядело убедительным.
Хьюга-старший в итоге свалил в закат, напоследок разразившись некрасивой бранью. Двери в отдел он за собой предсказуемо закрывать не стал, оттого каждое их слово предыдущий состав снабжения ловил мало не локаторами.
— Было бы это самой большой проблемой, — Решетников внимательно наблюдал за лицом девочки Хину, этого не скрывая.
— Я уже взрослая. — Пловчиха сидела рядом с Андо на столе, в той же позе, точно так же болтая ногой, только смотрела вниз, а не вперёд. — Спасибо, Такидзиро-кун. Я оценила, было круто.
Аяка не поняла всего подстрочника, но плечи мысленно расправила: тот, кто допущен к подобным разговорам в роли своего, свой и есть.
Спрыгнув на пол, она процокала каблуками до выхода и решительно захлопнула дверь, потом вернулась на место:
— Что ты имеешь в виду? — каким-то шестым женским чувством менеджер уловила, что многослойный Решетников сейчас указывает не только и не столько на семейные перипетии Хьюг.
— Когда большие люди с верха пирамиды делают такие ошибки, что-то очень плохое обычно подкрадывается со стороны затылка, — пояснил подчинённый. — Не знаю подробностей, не мой уровень, но чувствую спинным мозгом: твой дедушка задумал и сделал что-то ещё, чего нам не сказал.
Девочка Хину начала открывать рот, но хафу продолжил:
— То, что он роет лично под меня, не в счёт. Что-то иное, более серьёзное.
— Есть идеи? — куратор Регулярного Менеджмента встряхнулась и стала собой обычной. — Мне тоже показалось, что-то мелькнуло. — Она требовательно смотрела в глаза светловолосого.
— Что-то по линии всё тех же акций. Сами не разберёмся, есть смысл позвать Хаяси Хоноку-сан. — Непрошибаемый метис легко выдержал недоумение покровительницы, от которого лично Аяка как минимум здорово поёжилась бы.
— Зови, — тряхнула волосами Хьюга. — На душе неспокойно. Если и ты что-то чувствуешь, надо разбираться.
Там же, через некоторое время.
Андо сидела в углу на приставном стуле для посетителей, переводила взгляд по очереди то на небожителей, то на Решетникова, и ловила каждое слово.
— … дополнительная эмиссия. Теоретически, они имели на это право. Если по уставу. — Хаяси Хонока была не по-хорошему спокойной.
Аяка некстати подумала: не видь она своими глазами, не поверила бы, что самые яркие представительницы враждующих группировок могут настолько слаженно отрабатывать натуральный мозговой штурм (не будем уточнять, кто модератор).
— Оспорить эмиссию не выйдет? — девочка Хину с половины пинка врубилась в новости от финансистки и, что удивительно, включилась в работу синергично, а не как оппонент.
— Нет. — Хаяси-младшая хотела сказать что-то ещё, но осеклась.
— Это поглощение, — подвёл итог совместной работы с небожительницами Такидзиро. — Смотрите, — он поднялся, подошёл к стене и принялся рисовать на доске для совещаний. — Акционерный пакет Уэки Юо, — двузначное число в процентах. — Это — размер эмиссии. — Ещё одно. — Хаяси Юто-сама уже в сознании, о дееспособности заявлено официально. Хонока-сан, я прав?
— Да.
— Что говорит такая сумма? — хафу прибавил первую цифру ко второй и обвёл получившееся в кружок.
— Если итог попал в одни руки, сменяется власть, — без видимых эмоций кивнула девочка Хину. — Ну или нам надо объединяться, — она посмотрела на финансистку, — но с моим дедом точно не вариант.
Обитательницы верхних этажей помолчали. Решетников задумался у стены.
— Такидзиро-кун, почему ты думаешь, что пакет, — пловчиха указала на доску, — в одних руках? Хонока-сан говорит, у Регулятора пока регистрации не было?
— Мне кажется, Уэки-старший глубже, чем все воспринимали.
— Объясни?
— Хину-сан, твоя уверенность базируется на том, что Уэки Юо лично сообщил твоему деду, «Продавать имею право только на бирже, не вам», так?
— Да.
— Со ссылкой на официальную позицию Регулятора, так? — продолжил светловолосый.
— Да.
— А что, если Уэки-сан сказал неправду?
Хаяси-младшая поднялась, заложила руки за спину и начала прохаживаться до входа и обратно:
— Это была бы чертовски сложная интрига. Хотя-я, зная отца Уты-тян лично, не скажу, что невозможная. Почему ты так думаешь? — она остановилась возле Решетникова и требовательно заглянула ему в глаза.
— Да по всем косвенным видно, — озадачился тот на ровном месте.
Аяка безмолвной мышью сидела в своём углу и ловила каждое слово.
— Во-первых, его уход с командой разработчиков. Помните, Хаяси Юто-сама сказал? Во-вторых, Корпорация в лице основателя подставилась, — хафу кивнул на схемы девочки Хину.
— Ещё?
— В-третьих, звонок мне от Танигути, начальника НИОКР Мацусита-Корп: там чувствовался подтекст, — светловолосый пощёлкал в воздухе пальцами, — я тогда не мог сообразить. Кое-кто из новых знакомых говорит: всё, что может быть истолковано как угроза, является угрозой до особого распоряжения. Сейчас мозаика сложилась.