Решетников, напряжённо размышлявший (точнее, гонявший своих мысленных тараканов по кругу), момент атаки предсказуемо пропустил и задорно взвился в воздух на добрую половину метра, приводя её в состояние окончательного восторга и полнейшего удовольствия.
— Так ты и щекотки боишься! — констатировала борёкудан с хищной улыбкой. — Аха-ха-ха, кому рассказать. Не переживай, я умею хранить тайны, — она подмигнула насупившемуся хафу, опять подхватила его под локоть и притянула к себе. — Ты реально считаешь, что сам справишься с этим искусственным интеллектом, который ещё даже не придумали?
— Да, если дать мне время и задаться такой целью.
— Финансирование? Производственная база? Влезать в долю не планирую, просто женское любопытство.
— Минимально необходимые деньги можно заработать, тоже вопрос времени. Производственных площадок в мире куча, первый прототип собирается как детский конструктор, из блоков разных производителей. Нужно только понять, что где заказать. — Он дал понять, что оценил, как она не задаёт сопутствующих вопросов.
Ни об источниках компетенции, ни об откровенном несоответствии официального бэкграунда реальным знаниям и навыкам, ни о прочей куче мелочей, так очевидных человеку её плана, но незаметных умникам из «благополучных» слоёв общества.
— Тогда последний вопрос по мотивам бассейна перед тем, как перейдём к насущным юридическим. Почему ты не сказал Агентству Моделей открыто, что хочешь производить сам в перспективе?
Троицу топ-менеджеров Йокогамы именно Решетников на неформальном уровне затеял звать так. Справедливости ради, некрасивых женщин среди них не было, а с недавних пор к привлекательным себя причислила и Моэко. Правда, в силу трезвого взгляда на вещи именно себя она бы считала моделью совсем другого бизнеса, гхм-кхм, весьма далёкого от показов мод — но тем не менее.
До похудения речь о подобном и близко не шла. Приятно становиться секс-бомбой в мужских глазах, когда всю предыдущую жизнь была умной и доброжелательной толстухой.
— Да я не то чтоб не сказал. Я ещё только взвешиваю перспективы и ни на чём не остановился, — искренне озадачился спутник. — И это, я учёл твою деликатность.
—???
— Ты не задаёшь лишних вопросов и не стремишься обязательно назвать все вещи своими именами вслух.
Она кивнула, подтверждая сказанное и расставляя все знаки над строкой.
— В общем, представь себе, что я неожиданно как в новом мире оказался: открыл глаза — а кроме работы и дома по большому счёту больше нет ничего. Жизнь как у белки в колесе.
— Занятная идиома. Так все живут. Ладно, большинство.
— Большинство может жить и дальше, — твёрдо возразил он, набирая очки в её персональном рейтинге. — А у меня как глаза открылись: к чему я иду? Что леплю из своей судьбы на перспективу? Кем стать хочу?
— Выступлю в стиле Хину, — хохотнула якудза. — Врежу в лоб, что на ум взбрело — никто не обвинит в недоговорках. Стереотипно считается, что ты уже миновал возраст взрослого мальчика и из своей судьбы всё, что можно, слепил. К тому моменту, когда тебе к сорока стало ближе, чем к тридцати.
— Фигня. Браться за ум никогда не поздно.
— Прикольно на тебя расставание с бывшей повлияло, — сопоставила Моэко внезапные метаморфозы Решетникова за неделю (если верить Агентству Моделей) с тем событием, которое им предшествовало.
Хаяси-сан, сидя в своей машине, оказалась свидетелем весьма занимательного события, судя по всему, ставшего началом того переформатирования личности, которое с метисом происходит сейчас.
Такидзиро, кстати, когда финансистка эпизод припомнила, веселился вместе со всеми.
— Я и хочу, и не хочу сам возглавить, — задумчиво продолжил он. — В чём смысл жизни?
— Продолжай, — борёкудан дала понять, что несказанные вводные уловила.
— Смысл жизни в постоянной самопрокачке, — хафу покосился, отслеживая реакцию.
Моэко снова кивнула, «понимаю и согласна».
— Вот новую жизнь я вроде как затеял, даже кое-что получается, — продолжил товарищ. — Но пока ещё не выбрал, по каким именно иерархиям качаться в первую очередь. Если по финансовой — можно и коллективом неплохо заработать, работы на всех хватит. Если же по социальной значимости или по противоположному полу…
— Поняла. Спасибо за честное разъяснение, — поблагодарила она, перебивая. — Мне было важно знать, к чему ты стремишься, до того, как внизу начнётся юридическое фехтование. Переходим к юстиции.
Решетников только что практически открыто сказал, что до сих пор не выбрал в жизни главного — ему было интересно всё (где-то она такую точку зрения понимала и даже отчасти завидовала).
Получится в Йокогаме укрепить позиции блока Хаяси и подняться вверх самому — хорошо. Получится интегрировать Хаяси с Хьюга и этим тандемом отстоять независимость от Мацусита — тоже хорошо.
Выгонят из Йокогамы к чёртовой матери? Да и ладно, есть резервные планы, какой бизнес затеять и на кого при этом опираться.
В устах другого подобной позиции Моэко бы снисходительно поулыбалась, но к потенциалу данного человека критично настроена не была: предчувствие говорило, за недосказанным стоит нечто большее, чем дежурные слова очередного прожектёра.
Решетников знал, как достичь любой из целей, просто сейчас привыкал к новому состоянию и не торопился: на уровне Агентства Моделей заявленного однажды обратно не переиграешь, если не хочешь в одно мгновение превратиться в балабола-пустышку по имени Сузуки Сёго.
— Получается, ты отдался потоку и плывёшь по течению? — обобщила она для себя.
— Можно и так сказать. С одним уточнением: как только понадобится выгребать, я начну это делать очень хорошо, неважно, в какую сторону. Просто пока абсолютно любой путь устраивает, как мячик с горы.
— Местами ты мыслишь как гайдзин, — констатировала она. — Видимо, кровь отца даёт знать.
— Или воспитание, — легко подхватил он.
— Или оно. Вместо заранее разработанного плана собираешься положиться на экспромты в узловых моментах судьбы.
— Есть поговорка, верю в народную мудрость, — хохотнул светловолосый.
— Какая?
— «Война план покажет».
— Никогда не слышала. До чего здорово у вас в Йокогаме готовят стажёров в логистике.
Он хмыкнул, покосился в её сторону, но никак не прокомментировал.
— Ладно. О философии поговорили, теперь к делу. Без судебного ордера тебя не имеют права…
Следующие несколько десятков этажей Миёси Моэко потратила на рутинную подготовительную работу в роли хорошего адвоката.
Телефонный разговор двух неустановленных абонентов.
— Сэмпай, прошу прощения за беспокойство.
— Срочные новости? — судя по голосу, старший оторвался от чего-то важного.
— Ваша дочь и Неприкасаемый включили меня в отдельный чат на троих. Моэко-сан грузит сюда документы и ссылки, я половины не понимаю. Попросили набрать вас, вот исполняю.
— Что за чат?
— Насколько могу судить, подготовка к встрече на первом этаже Йокогамы лихорадочными темпами. Визуально с улицы в холле наблюдаю омавари-сан и явно прокурорских в костюмах, держите картинку. Неприкасаемый направляется к ним, судя по материалам в мессенджере.
— Запрета на передачу информации из чата мне нет?
— Наоборот. Ваша дочь попросила предупредить вас лично, что я и делаю.
— Ничего не понимаю, кохай. Почему тогда в ту группу не включили меня? Зачем нужен ты в роли посредника?
— Моэко-сан просила передать дословно: сейчас в этой группе находятся адвокат, его персональный клиент плюс я, официальный водитель адвоката. Если туда включить вас — с вашим родом занятий и уровнем известности — у противной стороны может появиться возможность апеллировать к закону против борёкудан. Это нежелательно, а вы фигура очень публичная.
— Теперь понял. Стоп, погоди! В этой вашей группе три человека, но кто тогда адвокат⁈
— Моэко-сан сказала, что расчехлила собственную лицензию и будет защищать Неприкасаемого лично, если до этого дойдёт.
— Кс-с-ссс… — старший со свистом выпускает воздух через плотно сжатые губы. — Как всегда, я узнаю последним.
— Сэмпай, не понимаю упрёка, извините. Меня поставили в известность вот только что и первое, что я делаю — звоню вам.
— Это не в твой адрес, кохай. Это между мной и дочерью, не обращай внимания. К тебе претензий нет, напротив, я тебе более чем благодарен.
— Моэко-сан просила кое-что аккуратно донести до вас полунамёками, деликатно прозондировав перед этим ваше настроение, — в голосе звонящего слышится недосказанный вопрос.
— Доноси, — в интонациях старшего прорезается веселье. — Считай, прозондировал.
— Люди в штатском, прикрывающиеся омавари-сан, по её словам настроены на грязную игру. Может сложиться ситуация, когда она, как химэ всего клана, будет говорить от имени Семьи.
— Что-то Неприкасаемый всё меньше похож на рядового стажёра из логистики. Просто ворчу, не обращай внимания. Я тебя услышал.
— Во-первых, его уже повысили до снабженца, он больше не стажёр. Это и наши люди в Йокогаме подтверждают — прошли обновления в корпоративных контактах с его новой должностью.
— Помню.
— Во-вторых, ваша дочь очень просит не дезавуировать её возможных заявлений с позиций оя… Главы Семьи: она ссылается на цейтнот и говорит, что потом вам всё объяснит и вы обязательно поймёте.
— Ну да, как же. Поставить в известность и перед фактом, — старший вздыхает. — Это я снова не тебе, а себе. Почему она сама не позвонила? Настроить тебя на этот разговор со мной — больше времени нужно.
— О, она говорила, что вы об этом спросите. Ответ: комитет по встрече на первом этаже Йокогамы достаточно мутный. Она бы хотела избежать прямого звонка оя… Главе Семьи накануне возможных сложных разборок.
— Какая логика? Всё равно отлично известно, кто чья дочь и кто чей отец, — старший недоумевает.
— Она говорит, в случае разбирательств, вы поймёте в каком суде, ей будет легче свои решения обосновывать процессуальной необходимостью: дескать, это не связанные с отцом дела, поскольку с ним виделись два дня назад, а адвокатский договор с клиентом недавний. Её работа на конкретного подзащитного — исключительно личная адвокатская практика, а не продолжение политики Семьи.