— Тебе это очень неприятно? Хочешь об этом поговорить? Я сейчас как психолог спрашиваю, — гангстерша огляделась по сторонам и без затей на манер младшей Хьюги взгромоздилась задом на ближайший стол.
— Не о чём там говорить. — Ута вздохнула и стала серьёзной. — Если твоему родному отцу до лампочки тот момент, что какой-то ублюдок хотел тебя в жопу ******, то тут как ни разговаривай. Воспитывать надо было папашу, а не меня, пха-ха-ха. Или у психологии иное мнение? — она «наивно» похлопала глазами.
— Мнение психологии с твоим совпадает, — вздохнула якудза. — Если честно. Но мало ли, я хоть попыталась. Без задних мыслей и искренне говорю.
— Я помню, — серьёзно кивнула айтишница. — И как ты ему колумбийский галстук² показала — тоже помню. И что у вас слова с делом не расходятся.
— Сделаю. — Пообещала борёкудан, не отводя взгляда и позволяя себя сканировать до самого затылка. — Если есть особые пожелания либо сроки — свисти.
— Спасибо. — Ута гибко наклонилась и достала злополучную сливовку из мусорки. — Будешь? Я, правда, из горла пила.
— Не буду и тебе не советую.
— Тогда и я пас, — посудина отправилась обратно в корзину.
— Эй, дамы! Ничего, что вы такое обсуждаете вслух⁈ Я сейчас про Танигути, главного разработчика МАЦУСИТЫ. — Решетников то ли засыпал на ходу, то ли из принципа реагировал с опозданием.
— Он уже не главный, — зевнула Уэки повторно. — Несколько часов как. Они устроили рокировочку, чтобы рассчитаться с моим родителем за меня: теперь главный разработчик у них — Уэки Юо, «прошу любить и жаловать».
— А Танигути куда дели? — цепко поинтересовался метис.
— Под папашу лёг. Говорю же, рокировка. Видимо, напрочь убирать бывшего патрона батя поостерегся: а ну как в тяжёлой гонке за рыночное лидерство интеллектуальных мощностей не хватит? — хозяйка кабинета постучала полукровку по лбу. — А так и овцы целые, и волки сыты. Всем хорошо кроме меня.
— Мы наедине обязательно обсудим твои персональные санкции в адрес Танигути, — твёрдо пообещала якудза. — Без Такидзиро-куна. По девичьи и конфиденциально. Не должен такой тип безвозбранно топтать землю. Может у меня ещё свои дети будут — чтоб дочь с таким персонажем по одной улице ходила? Пф-ф-ф.
Хафу подавился водой, которую набрал в кулере и затеял было пить из пластикового стаканчика:
— Моэко-тян!..
— Народ, на первую часть расширенного совета я не пошла, но после перерыва явлюсь на продолжение. — Ута за секунду превратилась в трезвую и адекватную. — Пожалуйста, цель вашего визита? Не то чтобы я вас выгоняла, но вдруг вы от меня чего-то хотите. Вдруг на это время надо.
Там же, через несколько минут.
— … согласен, что если я тебе помогу, ты оказываешься передо мной в неоплатном сексуальном долгу? — айтишница смотрела в глаза логиста спокойно и взгляда не отводила. — За эдакую-то услугу?
— Именно в таком виде расплата? — озадачился не на шутку Решетников. — Может, можно сойтись на каком-то взаимовыгодном компромиссе?
— Я уже на тебя запала, поздно. Влюблённость произошла — у меня мозги заклинило. О другой оплате речи не будет.
Собеседник едва уловимо расширил крылья носа, собираясь ответить.
— Такидзиро-кун, вот только без истерик! Ты мальчик взрослый, меня подбиваешь на откровенную угловщину. — Ута подошла вплотную, так, что их носы почти соприкоснулись. — Твои помидорчики, фигурально, зажаты даже не дверью, а стальной дверцей тяжеленного сейфа: одно неловкое движение, бац — и ага. Я отлично осознаю перспективы собственной юридической ответственности в связи с твоим нетривиальным гаджетом, если подпишусь!
— Там не всё так грустно. Можно выйти на условный, если возьмут за зад, — абсолютно серьёзно заявила якудза. — С учётом твоего персонального досье и отсутствия криминальных записей — максимум двушка. Повторюсь, скорее всего — два года условно, я бы дала восемьдесят процентов вероятности.
— А-а-а-ха-ха-ха-ха, вот это предложение! — веселья даже изображать не пришлось. — Мужик приходит к нечужой фемине, с ней у него какие-никакие отношения. Ладно, не интимные, но всё же.
— Ута-тян!..
— Вместо простого, примитивного и животного секса, — она не дала метису себя перебить, — парниша через адвоката предлагает два года кутузки! Как тут не радоваться, — она стремительно обвила его ногой, как в бальном танце, руки бросила на плечи.
— Не совсем простого и не совсем примитивного, — угрюмо потупился Решетников. — Мне не нравятся твои слова. При всей моей благодарности хотя бы даже за твою встречу с отцом.
Ута оставила его в покое, отступила на шаг и запрыгнула на второй стол напротив якудзы:
— У меня уже мания. Пара минут дела — и вопрос закрыт, мой несговорчивый стажёр логистики. Вставил, вынул, пошёл дальше. Кроме тебя самого никто не возражает. Тебе чё, жалко⁈ — она искренне недоумевала. — Такидзиро-кун, ау! Потрёмся пупками — моё эго удовлетворится! Дальше стану обратно белой и пушистой, напряжение спадёт, — айтишница несколько раз ткнула указательным пальцем правой руки в кольцо, образованное большим и указательным левой.
— Ты сейчас хитришь. На самом деле про себя думаешь, что не против за меня замуж — не в Японии, в другой стране. Переезд, считаешь ты про себя, стыкуется и с нашими бизнес-планами, по крайней мере, на ближайшие несколько лет, — хмуро выдал неуступчивый персонаж, полируя взглядом носки ботинок.
— Хренасе ты проницательный, — не смутилась Уэки-младшая. — Но тут такое дело. Такидзиро-кун, ты не можешь меня обвинять в том, чего я пока не совершила. Согласен?
— А я и не обвиняю. Я объясняю тебе причины и логику собственного решения.
— Ну и разговор у вас, — адвокат напомнила о себе покашливанием. — После сегодняшнего суда я уже думала, меня в этой жизни не удивишь. Но ваша пикировка — нечто. Я в восторге, продолжайте.
Тон гангстерши, однако, даже намёка на веселье не содержал.
— Я своего никому не отдам и получу, что хочу, по-любому. Вы ко мне сами пришли, — Ута испытывала невнятный охотничий азарт.
— Давай меняться? — предложила гангстерша. — С Танигути разбираться — тоже не совсем законопослушное деяние. Извини, что таким тоном, но ты первая начала, кто кому больше… Давай услуга за услугу?
Там же, спустя некоторое время.
Вытянувшееся лицо Решетникова доставляло.
— Я даже готова снять свои хищные притязания в твой адрес, — весело призналась айтишница. — Увидеть такой твой хабитус дорогого стоит.
— Неожиданно просто, — хафу растерянно тёр затылок. — Не ожидал именно этого решения.
— И не должен был — ты же не инженер. И не директор департамента инженеров, — ухмыльнулась Ута половиной лица. — При всей твоей гениальности, она относится всё же к другим областям, не к чистой электронике. Да, в это кресло меня посадил папаша, — она похлопала по подлокотникам, — но работала в нём я уже сама.
— Можешь повторить персонально для меня простыми словами? — попросила борёкудан вежливо. — Вроде по отдельности кое-что уловила, но в сумме.
— Нафига? Тебе-то технические детали зачем? Ты не технарь, никогда им не будешь, — сдерживать зевоту решительно не было сил.
— Ему, если что, к моим контактам лететь. Хотела бы понимать глубже.
Ута смилостивилась:
— Простыми словами для дилетантов. Ты была права: язычок трогать ни в коем случае нельзя. Сигнал уйдёт, устройство считается скомпрометированным, дальше всё прописано в законе.
— Но если не снимать?.. — растерянное лицо якудзы стало ещё одной порцией бальзама на душу. — Будет же видно, куда он делся?
— Не будет. Не вдаваясь в подробности, тебе непонятные: наша аппаратура после недавних апгрейдов позволяет сигнал расшифровать и скопировать.
— Что потом?
— Ты в курсе, Моэко-тян, что каждый браслет индивидуален, как отпечатки пальцев? — Уэки-младшая использовала искажённые понятия исключительно с целью быть понятной даже дебилу — поджимало время.
— Да.
— Вот наш искусственный интеллект отпечатки пальцев этого товарища аккуратно скопирует, — Ута нагнулась, почти касаясь лбом собственных коленей, чтобы не вставать из кресла.
Левой рукой она поддёрнула мужскую штанину, указательным ногтем правой щёлкнула по электронике:
— И скопирует так, что не отличишь.
— Потом? — адвокат ловила каждое слово.
— Потом с нашего стационарного оборудования Йокогамы я дам в эфир более мощный сигнал, идентичный этому, — айтишница старательно удержалась от озвучивания мнения о чужих умственных способностях. — Базовая станция задвоенный сигнал посчитает за единый и будет дальше ловить более сильный. Бинго.
— Хм.
— Такидзиро-кун летит, куда вам там надо, и встречает, кого хочет. Ты говоришь — за четыре дня апелляция браслет отменит?
— Да. Реалистичнее — неделя, но…
— Четыре дня. — Ута тоже умела быть жёсткой, даже с близкими. — Всё это время контроль будет считать, что логист Решетников банально не выходит из небоскрёба, а там и твоё решение сделает снятие браслета законным. Так?
— Не совсем, но если в целом… Насколько технически возможно подделать «отпечатки пальцев», которые динамически меняются по случайному алгоритму? — якудза затвердела лицом, демонстрируя, что из первой части разговора поняла больше, чем старалась показать.
— Абсолютно невозможно, — честно признала Уэки. — Именно на этой невозможности и строится подобный контроль.
— Но…
— Однако у нас очень хорошее оборудование. Плюс у меня есть кое-какие связи по линии инженеров, не буду говорить, в каких структурах — это подстраховка.
Решетников на последних словах сделал стойку — уловил недосказанный намёк.
— Это страховка, — нехотя повторила Ута. — Вы, в принципе, ко мне правильно пришли. Я ведь тоже где-то училась. И сперва на бакалавриате, а потом на магистратуре не только в бадминтон и в теннис за университет выступала — мрамор науки тоже грызла.