— Почему?
— Когда он подаст на нас в суд, их совершённые преступления будет сложнее замолчать, — серьёзно ответил очкарик. — Потому что попытки такие уже происходят, причём даже не на уровне кабмина. Не факт, что мы сможем сопротивляться бесконечно.
— Чем оно опасно? Наверняка же есть какие-то подводные камни в инъекции? — неожиданно прорезалась Хьюга.
— Первая порция — по большому счёту стандарт. Гиповентиляция, брадикардия, гипотензия, обморок, — отмахнулся предположительно медик.
— Ничего себе, — Хаяси всё-таки икнула вслух.
— Это ещё мелочи! Также как и тошнота, рвота, запор, головная боль. Варианты похуже: лихорадка, дисфункция печени, мегалобластная анемия, развитие толерантности и привыкания. — Интеллигентного вида мужика несло, как маньяка. — Там ещё перечислять и перечислять! Возбуждение, спутанность сознания, гиперкинезия, атаксия, депрессия ЦНС. Ночные кошмары, — тип задумчиво поглядел на офицера как на вражеского пленного. — Нервозность, тревога, нарушения психики, галлюцинации, бессонница, головокружение, расстройство мышления. Но надеюсь, до такого не дойдёт — я же рядом.
Или он просто работу свою любит? — подумала Хонока. Одет дорого, по повадкам — откровенный задрот, если словами Уты. Значит, амбиции в сторону женщин ого-го, а удовлетворять их — вариантов мало, потому что кто с таким согласится… Сексапил ему надо было качать, причём начать стоило много лет назад.
В следующую секунду Хаяси хлопнула себя по лбу: Коюмэ! Не опоздать на индивидуальную сессию!
— Всё? Или что-то ещё стоит ждать? Я предупрежу медпункт АТЛЕТИКИ, — подняла подбородок Хину. — У меня есть реаниматолог в штате.
— Не стоит. Прочее менее серьёзно, — отмахнулся очкарик. — Аллергические реакции: ангионевротический отек, сыпь, эксфолиативный дерматит.
— В сравнении с расстройством мышления и правда мелочь, — согласилась пловчиха. — Но вы сказали, первая доза — стандарт. А что будет, если второй препарат ввести вслед за первым? Точнее, вторую дозу?
— Из него достану всё, если будет запираться. Но в итоге — необратимые изменения коры мозга, — серьёзно ответил немолодой ботаник в очках, про которого мордоворот-сятэйгасира сказал, что ему и в рукопашной целый армейский подполковник ничего не сделает.
— Его согласия спрашивать не будете? — ровно уточнила Йошида, о которой все забыли.
Похоже, её женский интерес к гостю поутих после услышанного.
— Вопрос уже ставился и ответ на него звучал. — Отчеканил якудза. — Хорошо, вот вам развёрнуто: нюанс лишь в том, капельница будет поставлена принудительно или фигурант согласится добровольно, — он без эмоций посмотрел на офицера. — Это не вопрос «да» или «нет». Это вопрос, будет ли он дёргаться секунд тридцать перед тем, как.
— Мы сейчас не частные лица, мы защищаем интересы Министерства иностранных дел Японии, — добавил другой борёкудан. — От внешних посягательств. Отвечать потом не отказываемся — вас никого не гоним. Снимайте, выкладывайте в сеть, мы не против.
Там же через 1 час 55 минут.
— Что это значит? — руководитель управления министерства обороны (и начальник гостя Йошиды по совместительству), едва появившись в кабинете, начал с повышенного тона.
Пользуясь списком контактов в телефоне армейца, чиновника высокого ранга вызвал по телефону лично сятэйгасира — по итогам занимательного интервью с его непосредственным подчинённым.
— Пожалуйста, посмотрите видеофайл. — Борёкудан без эмоций протянул планшет.
Шеф дремающего в кресле подполковника ускоренно промотал первые пять минут записи, затвердел лицом, перешёл к последней пятиминутке.
Досмотрев, вроде-бы-генерал (Хонока не вникала в чины — находилась под впечатлением услышанного) вернул гаджет:
— Повторяю вопрос, что всё это значит? И кто вы такие? — он мазнул взглядом по спящему сотруднику, не особо внимательно.
— Я — сятэйгасира Эдогава-кай, — крепыш назвал своё имя. — Мы все — граждане одной с вами страны. Я понимаю, что именно нарушил этим разговором, — тычок большим пальцем через плечо назад.
— И интересной фармакологией, — съязвил высокий посетитель, которого впору было звать не чиновником, а уже политиком.
— И этим тоже, — не стал спорить гангстер. — В отличие от вас, я не скрываюсь от ответственности и не прячусь за чужими спинами. Эта запись — ваша, — он повторно всунул планшет в руки начальника управления.
— Здесь слишком много народу, чтобы договариваться, — армейский демонстративно огляделся, задерживаясь на женщинах.
— Вы не поняли, — покачал головой подручный семейства Миёси. — Любые договорённости предполагают заинтересованность с обеих сторон. Об этом речь не идёт — вы нам неинтересны.
— Чего вы хотите? — чиновник расправил плечи.
Параллельно, финансистка хорошо это видела, он с чужой техники зашёл на портал своего министерства, к чему-то там подсоединился, вроде как сбросил ссылку. Видимо, отправил тот самый горячий файл.
— От вас — абсолютно ничего. — Якудза, будучи младше возрастом, смотрел на собеседника как старик на несмышлёное дитя.
— Цель звонка мне? Цель моего вызова сюда? И этого всего? — ещё один взмах рукой.
— Я в данном случае действую по поручению Управления анализа Министерства иностранных дел.
Армеец замер.
— Вы меня плохо слушаете, — продолжил сятэйгасира. — Я только что нарушил закон, — кивок на гаджет в чужих руках. — В отличие от вас, являясь честным гражданином, ставлю об этом в известность вас — заинтересованную структуру. Поэтому вы здесь — как начальник фигуранта. Ещё вопросы?
— Так дела не делаются, — предположительный генерал рассеяно упал в ближайшее кресло и опять мазнул отсутствующим взглядом по подполковнику. — Есть неписаные правила игры: определённые службы даже в нашей стране конкурируют между собой не то что не первый год, а даже не первое десятилетие! Нельзя выносить на лю…
— Расскажите это министру внутренних дел Мацуи Хироюки, — невежливо перебил гангстер. — Абсолютно случайно в этом помещении присутствуют сразу двое независимых людей, которые лично видели, как министр-сан говорил именно эти слова сотрудникам вашего министерства. После их задержания на месте особо тяжкого уголовного преступления, второго в их послужном списке только лишь по нашим данным.
Немного натянуто и не совсем правда по форме, подумала Хонока — там размахивали руками Решетников и Миёси Мая, не Министр Мацуи. С армейскими рубились именно они плюс патрульные полиции.
Но если не цепляться к форме, а смотреть в суть…
— В силу уникальности ситуации, до Эдогава-кай доведён закрытый меморандум между министерствами Внутренних и Иностранных дел, — продолжил сятэйгасира. — Ввиду остроты проблемы — предположительного систематического нарушения законодательства вашими структурами — Министерство иностранных дел обратилось к МВД с просьбой. По закрытым каналам. И эту просьбу удовлетворили.
— Какую просьбу?
— Ну мы же здесь, — ухмыльнулся якудза. — Отвечу намёком: вы внутри страны работать не имеете права, в отличие от МИД и МВД. Последнее имеет Общественный Совет, членом которого — с правом голоса — является и глава Эдогава-кай. С недавних пор. Не он один, но и он тоже.
— Как мне его тащить обратно? — чиновник резко повернулся к подчинённому, бросая чужой планшет на стол. — Он больше восьмидесяти килограмм весит.
— Если это ваш единственный вопрос, мы его сами донесём до машины, в которой вы приехали. В здании министерства будет кому помочь выгрузить? Или нам проехать следом?
— Не нужно. Просто несите в мою машину.
— Ты что-нибудь понимаешь? — Хонока задумчиво качалась сомнамбулой с пяток на носки перед дверью директорского лифта. — А то у меня мозги заколодило.
— Понимаю. МО не будет выступать с иском: Эдогава-кай в ответ на свои вопросы получили такие ответы от подполковника под запись, что армейцам проще самим удавиться в случае огласки.
— Я слышала. Этот генерал не хочет, чтобы запись всплыла?
— Очень не хочет, — серьёзно подтвердила Хьюга. — Потому что одно дело — бодаться с якудзой. А вот воевать с коллегами, с Министерством Иностранных Дел, с полицией… ты поняла. Ещё и по своей инициативе.
— Что будет с Решетниковым?
— Не знаю. Ты же присутствовала — кое-кто в КНР ушёл со связи и не появится до исполнения предписанного. Стандартная фишка у вояк. Когда некоторые команды исполняются, другие автоматически блокируются отсутствием связи.
— Я до последнего момента надеялась, что хотя б этот генерал прекратит бардак.
— Знаешь, в чём опасность хаоса? — неожиданно спросила пловчиха без какой-либо связи.
— Просвети.
— Хаос не контролируется снаружи. Это как лавина — надо или аккуратнее сначала, или потом уже поздно метаться в попытках чем-то управлять, когда понеслось. — Хозяйка бассейна пару секунд пронзительно смотрела на коллегу по совету директоров. — Насколько я поняла из их разговора, непосредственно Такидзиро-куну ничего не угрожает — не та ситуация. Только с его задачей могут быть осложнения, не с ним самим. С тем китайцем.
— Спасибо.
— Можно прямой вопрос тебе лоб?
— Да, — машинально брякнула Хаяси и тут же пожалела.
— Тебе какое дело до Решетникова? Ты ведь к нему никаким местом?
— Ты права. — Медленно выговорила Хонока, заставляя себя не моргать, не суетиться и глядеть Хьюге в глаза. — Мне нет до него никакого дела. И я уже опаздываю на встречу, нужно спешить. Извини, потом договорим.
— Тогда сперва вниз едем, тебя на парковку отвезём. — Традиционно бездушная глава регулярного менеджмента, похоже, ничего не почувствовала и первой шагнула в кабину лифта. — Я наверх не тороплюсь. Встреча важная? С кем?
— Тебе зачем? — огрызнулась финансистка, снова на автомате.
— На тебе лица нет. Если ты за руль решила с такой физиономией усесться — не лучшая идея. Хотела предложить тебе, давай отвезу. Могу на твоей машине, могу на своей. Не хочешь — не буду.