В принципе, что хотел, я по нему уже увидел, однако нюансов много не бывает.
— Что делает Национальное иммиграционное управление. — Собеседник деловито продолжает лекцию, старательно вытирая руки бумажным полотенцем. — Паспортный контроль. Проверка всех въезжающих-выезжающих, включая сканирование виз, биометрию. Администрирование виз. Продление, отмена, временные разрешения. Контроль иностранцев. Наблюдение за пребыванием, учётом, нарушениями.
— Познавательно.
— Ещё — гражданство, ПМЖ, решения по предоставлению или аннулированию статуса. Координация с Министерством Общественной Безопасности — передача «интересных персон» в контрразведку. — Смятая бумажка отправляется в мусорку.
— Да сколько угодно, пусть проверяют, — отмахиваюсь. — Я чисто технически не успел бы ничего нарушить, даже если бы очень хотел — только на землю сошёл. Вот, по пути на пограничный контроль сюда завернул — в сортир сходить. Повторюсь, в вашей стране гражданин Японии Решетников впервые, а в старые поросшие мхом годы отпечатки пальцев на границе ещё не сканировали. И программ распознавания лиц не было, во всяком случае, сегодняшнего класса. Молчу про возрастные каскадные изменения физиономии за столько лет.
— Паспорта приехавших проверяют не солдаты и не офицеры МОБ, а гражданские сотрудники Иммиграционного управления — они в форме (серо-синей), с жетоном и бейджем.
— Для чего мне это? Сейчас же пойду и сам увижу, нет?
— Если система срабатывает — например, отмечает служебный паспорт Японии — они отправляют внутренний сигнал нам.
— В Министерство государственной безопасности?
— Да. Причём это не худший вариант.
— Какой худший? Мы же о моём случае говорим?
— Если напрямую вызывают офицера, прикомандированного к аэропорту, но внешне продолжают действовать спокойно, как обычный пограничник.
— Где я учился, считали: при усиленных проверках (напряжённость КНР–Япония, визит высоких лиц) контроль таких как я занимает до шестидесяти минут, с возможной короткой беседой или «проверкой цели визита». Я ошибаюсь?
— Напряжённости в отношениях сейчас нет, — медленно кивает хань. — Я очень рассчитываю, что всё будет, как вы говорите.
— Вы не контролируете ситуацию? Здесь инкогнито? — до меня наконец доходят нюансы его эмоций. — Ваши вообще не в курсе, что вы тут?
— Об этом потом. Что произойдёт на практике, если всё в норме: ваш служебный паспорт отсканируют, он отличается по обложке и номерам от обычного. Сотрудник на въезде может задать уточняющий вопрос, например, «цель визита», «место проживания». Покажете приглашение/визы/меморандум, если они есть.
— Мой визит согласован с вашим МИДом по официальным каналам.
— Это здорово (я туда не стучался и не в курсе). Рекомендации: держите официальное письмо или приглашение при себе — даже если виза уже вклеена.
— Хорошо.
— Не используйте автоматические терминалы, хотя они там будут — лучше проходить через офицера.
— Понял.
— Если на входе нормальная смена видит, что вы пара из МИД Японии, могут сопроводить к отдельному окну (так делают во всех крупных аэропортах КНР, но здесь и сейчас не поручусь). В багаже есть что-нибудь эдакое?
— Нет. У нас пустые рюкзаки, с собой реально трусы да носки.
— Это очень хорошо: если даже будет досмотр багажа — то скорее поверхностный и вежливый. Но вам, получается, и более глубокий не страшен.
— Принял.
— Идёте дальше по этому коридору. Если нет вмешательства, как я сказал — идёте в линию «Foreigners» и занимаете место в очереди к офицеру пограничной службы.
— А тут разве не vip будет? Меня разве не за отдельной стойкой будут пропускать? Мы пошли по дипломатическому коридору, мысль была: пропустят — хорошо, развернут — стану в конец общегражданской очереди.
— Нет, по дипломатическому в данный момент не пропустят, даже если бы захотели — неактивно. Этот коридор физически упрётся в барьер-заграждение, сейчас аккредитованных дипломатов не ждут, потому что их нет на прилётах — вот и не было команды. У барьера будет указатель — вам придётся стать в общую очередь.
— Вроде ничего военного? Для чего вам было так напрягаться — пробираться сюда?
— Мне же нужно посмотреть, с кем имею дело. Я говорю, вы слушаете — я наблюдаю, как вы слушаете. Умному достаточно.
— А если бы я вам не понравился?
— Если бы я сейчас принял отрицательное решение, то не стал бы продолжать с вами контакт. Вопрос Ван Бай Иня решался бы иначе.
— К нему проявляют интерес другие люди? Другие структуры?
— Да. Это и есть причина нашей встречи тут. Причём интерес идёт с разных сторон.
— Кто?
Санузел vip зоны достаточно премиален — дальше есть подобие комнаты отдыха с зелёными растениями. Прохожу вперёд, занимаю ближайший диван:
— Сюда хоть женщин води, — замечаю искренне. — Атмосфера дворца.
Интересно, не взбредут ли сейчас в голову Уте абсолютно аналогичные интересные мысли. Она — персонаж безбашенный и где-то эгоцентричный, с неё станется и сюда заглянуть, на мужскую половину.
Так подумать, с точки зрения логики она права в своём анализе: немолодой неудачник возрастом под сорокет, невеста ушла, раньше не был женат, детей нет, даже из съёмной квартиры вышибли.
Сексапильная образованная миллионерша, которой нет тридцати и которая заслуженно топ-менеджер большой корпорации — по определению за пределами даже самых смелых ожиданий подобного персонажа. По-хорошему, «ожидания» в последней фразе стоит заменить на «мечты».
Увы, не всё в этом мире подчиняется логике.
— Что вам известно о бюро специального контроля при Центральном Комитете коммунистической партии КНР? — китаец устраивается рядом.
За стенкой вовсю шумит вода — плещется Ута.
— Вы уверены, что тут подходящее место? — веду рукой. — По классике, курилки и такие места в первую очередь оборудую…
— Мы отключили, моя служба. Я всё же ещё действующий генерал и свой визит сюда оформил как часть операции.
— Так просто? — ненаиграно впечатляюсь.
— У нас тоже конкуренция между направлениями. Я не пожарник с рынка, подобная возможность есть у доброго десятка подведомств, моё — одно из них. Так что вам известно о бюро специального контроля?
— Впервые от вас только что услышал о его существовании.
На лице собеседника стремительно проступает неприкрытое разочарование.
— Но если включить мозги, идея давно просилась, — забрасываю ногу на ногу, а руки за голову. — Ваш Товарищ Председатель — не очень хороший экономист, спорный политик, поскольку популист — заранее прошу простить моё критичное мнение, если оно вас чем-то обижает.
— Вы не гражданин нашей страны, можете думать что угодно. Мы ваших тоже терпеть не можем, какие бы ни были. Продолжайте ближе к теме.
— А всё, финиширую. Он по факту установил монархию, убрав ограничение в два срока и подковёрными методами уйдя на третий. Видимо, не на последний, да?
—???
— В вашу Конституцию достаточно жёстко, без учёта критики населения, введены непопулярные изменения — ограничений на срок правления Председателя больше нет. В переводе на простой язык: товарищ Си будет править пожизненно ну или сколько сможет оставаться интегратором.
Китаец оживляется:
— Интегратором чего?
— Непрекращающейся клановой борьбы в ваших верхах, — пожимаю плечами. — Весь мир видел трансляцию, как предыдущего вашего Председателя, товарища Ху Цзинь Тао, уносили под руки со съезда крепкие ребята в одинаковых инкубаторских костюмах. С горячими сердцами и чистыми руками, — последней иронии собеседник не улавливает. — Кстати, видеоряд видели все, кто хотел и не хотел, но что Ху Цзинь Тао тогда сказал? Было видно, что рот открывается не просто так.
— У вас не показали или не перевели? — интерес в глазах хань становится выпуклым.
— Где смотрел я, банально звука не было. Так что он сказал, когда его выносили со съезда, наплевав на мировой резонанс и репутационные потери?
— Примерно ваше содержание. «Отмена ограничения в два срока — откат на десятки лет во времена Мао. Си, ты неправ, не отбрасывай страну в тёмные времена».
— Внутренняя разведка.
— Что? — взгляд собеседника застывает.
— Ваше бюро специального контроля — это внутренняя разведка. Причём структура наверняка не интегрирована ни с кем и работает в интересах ну очень узкой группы. В голове которой находится известная персона. Ваш Ноль-первый.
— Вы сейчас это сами поняли?
— Да.
— Как?
— Когда на волне демократических преобразований автократ начинает укреплять пожизненное правление, он первым делом реанимирует либо создаёт с нуля — в зависимости от того, что было в наличии — внутреннюю разведку. Классика жанра.
— Аплодисменты вашим преподавателям, хотя я бы и не был столь категоричен в обобщениях.
— Судя по тому, что я знаю о вашей стране, раньше функция простаивала.
— И?
— Сейчас стала актуальной — в связи с третьим и наверняка непоследним сроком товарища Си во главе самой передовой партии мира. Вероятнее всего, ваше бюро специального контроля при Центральном Комитете — эта самая внутренняя разведка и есть, раз вы спросили. Я ответил на ваш вопрос?
— Кажется, вы хотели добавить что-то ещё.
— Так, исключительно мысли отставного логиста корпорации Йокогама. Не знаю, стоит ли.
— Говорите.
— По роду работы, если я верно определил вашу ведомственную принадлежность, вы как минимум косвенно в курсе изменений у нас — которых Принцесса Акисино жаждет, но которые не пройдут.
— Точно не пройдут? — глаза китайца становятся пронзительными-пронзительными. — Вы так уверены?
— Увидите сами через несколько месяцев, сразу после выборов. Так вот, в Китае и Японии, обычно от взаимной симпатии далёких, мы сейчас наблюдаем на удивление синхронные процессы.
— Два лидера близки методически, несмотря на различные названия партий, и оба хотят закрепиться, — близкий друг Миёси Мая упирает локти в колени и наклоняется вперёд вопросительным знаком. — Хотя я и не должен вам этого говорить.