– А она?
– Радовалась, но никогда их не носила. Может, это был способ уверить себя, что все хорошо?
– А жили бы вы в двухкомнатной квартире, а не на огромной вилле… – буркнула Саша, – и все было бы по-другому.
– Что?
– Нет, это я так, про себя.
– Мать когда-нибудь говорила о Белой Даме?
– Из легенды? Нет, никогда. А зачем о ней говорить?
– Как вы думаете, почему она отправила вас к тете?
– Мне кажется, я была третьей лишней. До моего рождения они вместе путешествовали, отец брал ее в деловые поездки. во всяком случае, я так слышала. А когда я родилась, матери приходилось оставаться дома. И в скорби я бы напоминала ей о потерянных 17ти годах жизни, когда она могла быть с отцом. Ну, а потом смерть отца… Нино совсем не причем, отец просто упал и умер. Это могло случиться и на день раньше и позже, и в постели, и в поездке. Жаль, что нам не удалось убежать, что мы наткнулись на отца. Тогда все были бы живы и счастливы.
– Вы знаете, где сейчас Нино?
– Наверное живет где-то с женой и детьми. Может, его мать знает?
– А где она живет?
– В маленькой деревне, откуда он родом, как в легенде. то вы говорили, так и называется, Dama Bianca.
– Ее там давно нет. – Саша рассказала Терезе и Лучии о случайном путешествии в деревню. – А тогда она тоже не знала, куда он делся?
– Я не спрашивала она уехала в свою деревню.
– А вы знаете, как Нино попал на работу к вашему отцу?
– Он часто навещал мамину сестру, они очень хорошо друг к другу относились, помогал ей. Мы и все вместе ездили, и отец один часто к ней приезжал. Там он и познакомился с Нино. Может, он напоминал ему самого себя? Отец тоже из бедной семьи, но пробился на самый верх, и Нино хотел того же, но без связей работы не найти
– Вы знаете о наследстве? – спросила Тереза.
– Да, но у меня все хорошо. я работаю в хорошей компании, у меня хороша квартира. Я не хочу сказать. что деньги будут лишними, я всегда мечтала путешествовать.
– Вы замужем?
– Нет, я так никого и не встретила, но не теряю надежды. В наше время 37 лет не возраст, никто и не задумывается о семье в моем возрасте.
– А Нино? Вы о нем вспоминаете?
– Может, это иллюзия, и за двадцать лет он превратился в идеального мужчину в моей памяти, но мне кажется, что я все еще люблю его.
– Вы молодец, что приехали и пошли в полицию.
– В детстве все было неправильно, и сейчас я хочу узнать, кто убил мою мать. Это все, что я могу сделать для своей семьи. Я могу увидеть тело моей матери, я не спросила в квестуре это возможно? – Лучия повернулась к Терезе.
– Это невозможно. После завершения всех экспертиз ее кремировали. так было в завещании.
– Я не удивлена, отца тоже кремировали. Мать никогда не была верующей и не ходила в церковь.
– Но у ее кровати лежала Библия.
– Может, что-то изменилось за двадцать лет…
– Вы когда-нибудь видели погребальную этрусскую урну у вашего отца?
– Конечно, он только и говорил о своей коллекции, а эта урна была его любимым приобретением. Он так радовался, когда принес ее домой! А мне казалось, это жутко, там же хранили прах.
– А картину «Мадонна фьорентина»?
– Я не интересовалась картинами, у отца был их много. Просто с этой урной он так носился!
– У вашей матери был медальон в форме сердца?
– Нет, никогда не видела.
– А фамилия Гренелли вам что-то говорит?
– Никогда не слышала.
– И вы ничего не знали о матери все эти двадцать лет?
– Я каждый год отправляла ей открытки. Она ни разу не ответила, – Лучия уставилась в окно.
Тереза встала:
– Нам пора, думаю, вы еще увидитесь с Лучией она остановилась в отеле напротив квестуры.
– Спасибо, что познакомили нас. – Саша проводила женщин до дверей.
Глава 8.
Следующим утром дождь не прекратился. Саша лениво позавтракала, полистала новости в интернете, выходить из дома не было никакого смысла, вид из окна не радовал- серая пелена затянула горизонт.
Она даже обрадовалась, когда зазвонил телефон. Тереза поинтересовалась, не хочет ли Саша съездить с ней и с Лучией на виллу Бьянкоспино, Лучия отказывалась ехать туда, и Тереза, как Саша заметила раньше, совсем не горела желанием соваться туда лишний раз. Вот втроем уже как-то веселее.
Честно говоря, и Саша не рвалась в дом с привидениями, было в нем что-то зловещее и неприятное. Но втроем действительно веселее, хотя вместо двух женщин она, конечно, предпочла бы взвод полицейских.
Тереза заехала через час, в машине уже сидела Лучия. Знакомой дорогой они доехали до виллы, и долго сидели, никто не решался выйти первым. Наследница тоже не изъявляла такого желания. Серое небо, проливной дождь и поникший плющ вокруг окон подчеркивали чувство отчаяния, охватившее дом. И Лучия это чувствовала острее остальных.
Наконец она вышла из машины, не раскрывая зонта прошла к дверям, повернула врученный полицией ключ, осторожно огляделась.
– Боже мой, что здесь случилось?
– Я надеялась, это вы сможете нам объяснить. Вы единственная наша связь с прошлым. Вы можете сказать, что изменилось, и что не на месте.
– Все изменилось и все не на месте. Это совсем другой дом. Все изменилось, все!
– А что больше всего изменилось? На самый первый взгляд.
– Фотографии. Их было много, в красивых рамках. по всему дому. Больше ни одной нет. И родителей, и моих, и родителей матери.
– Это удивляло и экономку.
– Может, они в альбомах?
– Каких альбомах?
– Их было море. Свадебный альбом родителей, фотографии со всех праздников. Мои фотографии со школы. Очень много альбомов.
– Никаких альбомов мы не нашли.
– Надо же, я так хорошо помню свадьбу родителей. Мать редко пускала меня в их спальню, но иногда разрешала примерить шляпки, разные наряды.
– А где она хранила драгоценности?
– Вот здесь, – Лучия подошла к комоду, открыла его и удивилась: – Ничего нет.
– Она могла переместить их или продать.
– Но зачем? Не верю, что она избавилась от украшений, она их просто обожала.
Лучия долго не решалась войти в свою бывшую комнату. – Я была так несчастна, я думала, меня никто не любит. А когда я нашла человека, которого полюбила и который, как я думала, любил меня, все рухнуло…
Она удивленно рассматривала комнату матери.
– Как странно… это была комната Анны, прислуги. Интересно, она еще жива?
– Да, ей за 90, но она хорошо себя чувствует, живет у своей дочери.
– И мебель та же, что и раньше… зачем мать сюда переехала?
– А фотография на стене над кроватью тоже была? Возможно, это фото Анны?
– Нет, что вы, Анна повесила сюда красивую картинку с морем, пальмами. А Библия, книга с легендами – это совсем не похоже на мать… как же она изменилась!
Лучия бродила по комнатам, словно искала что-то.
– Что вы ищете?
– Мою жизнь.
– В каком смысле?
– Хотя бы что-то, что связано с той, прошлой жизнью. Может, так чувствуют себя люди с Альцгеймером? Все вроде также, но не так, они не узнают свою жизнь… Это мой дом, я здесь жила, но… все совсем по-другому.
– Прошло двадцать лет.
– Не в этом дело. Я не могу объяснить. Все так, как было, но не так. Это не мой дом.
– А почему мать уволила Анну, как вы думаете?
– Уволила? Я не знала. Наверное, я уже уехала.
Ветер усилился и деревья стучали ветками в окна, от чего становилось еще неуютнее. Слышался шум дождя в реке.
– Ваша мать любила реку?
– Не знаю. Она всегда ругалась из-за сырости.
– А что вы еще помните о последних днях дома?
– Кто-то приезжал, уезжал… я сидела в своей комнате. Помню ругань, крики, но я не выглянула. По голосу мать была очень зла. Больше ничего не помню. Мне здесь очень неуютно и даже страшно, давайте уедем отсюда! Это был кошмар… отец мертв, Нино исчез, мать винит меня в смерти отца… А я винила себя во всем, и в уходе Нино и в смерти отца и не знала, что делать.
– Вы уже решили, что будете делать с домом?
– Продам. Я не смогу здесь жить. Я даже возвращаться сюда не хочу.
– Но вы же заберете что-то на память?
– Я об этом не думала. Но одна я в дом не приду. Можно, я позвоню вам, если понадобиться сюда приехать?
Они высадили Лучию возле отеля, и Тереза повезла Сашу на ферму.
– Мне кажется, у Элены Виллани был психический срыв. Она заперлась в своей комнате. Нино пытался с ней поговорить, даже записку под дверь подсунул. Лучия думает, что он извинялся, объяснял, что действительно не виноват. Но она не открыла. Она была в таком состоянии, что это даже хорошо, Лучия боялась, что она набросится на Нино. В полиции адвокат оттаскивал ее от парня.
– Я понимаю, что она переживала, – задумчиво сказала Саша. – Но запереться на двадцать лет… ей бы помощь психиатра в тот момент, но она всех прогнала, некому было помочь.
Когда Саша вошла в дом, зазвонил телефон. Это был Никколо. На заднем плане слышался смех, звон бокалов.
– Все в порядке? Как ты?
– Все хорошо, и ты, как я понимаю не скучаешь.
– Я взял несколько дней отгулов, у Сары неприятности с документами, я обещал помочь.
– В каком смысле помочь?
– Сходить с ней в разные инстанции.
– Как мило, а она сама не может?
– Она стесняется и теряется.
– Еще милее. Инстанции включают ресторан?
– Мы просто зашли пообедать. Почему ты так все воспринимаешь? Она моя подруга детства, я не могу отказать.
Да, активную деятельность развила графиня делла Ланте! Никколо спросил, удобно ли ему перезвонить через час, но Саша сказала, что будет занята. Или он искренне пытается помочь Саре и не видит, что происходит, или у них все прекрасно и он просто пытается быть вежливым с Сашей.
Он все же перезвонил. Извинился, объяснил, что просто разрывается, и работы по уши, и Саре отказать неудобно.
– Тебе дадут медаль, – съязвила Саша.
– Где? – Не понял полковник.