С лица Элисон начал сползать румянец.
Но Элисон смотрела не на Фрэнка, она смотрела на свою дочь, пытаясь понять, как Холли отреагирует на то, что сказал Фрэнк.
Холли вопросительно взглянула на мать.
— Я — да, теперь припоминаю, кажется, заезжала. Я забыла паспорт дома.
— А к мисс Коллинз вы не заходили?
Холли оживилась и уставилась на мать. Похоже, все это оказалось для нее такой же новостью, как и для Фрэнка с Эммой.
Элисон покачала головой.
— Нет, к ней уж точно не заходила. — Она обвела всех взглядом. — Если вам кто-то сказал, что заходила, то это ложь.
Фрэнк и Эмма переглянулись.
Элисон Дэли говорила очень убедительно. И как теперь относиться к словам Рона Райана?
Крисси и Мэтт№5
Снаружи доносился стрекот газонокосилки. Судя по всему, с участка Соланке. У них дома жужжала стиральная машина — кто ж это затеял стирку? Мэтт?
Крисси ходила по дому как в тумане. Кэма не было ни видно и ни слышно. Он, видимо, еще отсыпался после вчерашнего вечера.
Она нашла Мэтта на кухне. Там кипела работа — сковородки на плите, тарелки вытащены из шкафов, крутится потолочный вентилятор. Увидев эту картину, Крисси подумала, не померещилось ли ей.
— Давай поговорим? — предложила она.
Мэтт посмотрел на нее. И Крисси убедилась, что ей не мерещится. Он смотрел на нее так же, как вчерашним вечером, после разговора насчет Оливии.
Крисси уже вторую ночь проводила без сна, глядя в потолок, но сегодняшняя ночь сильно отличалась от предыдущей.
— Поговорим о чем? — буркнул Мэтт.
— О нашем сыне. По-моему, с ним что-то происходит. Кажется, смерть Оливии ударила по нему сильнее, чем он хочет показать.
Мэтт приостановился у дверцы холодильника.
— Он еще ребенок. У детей все быстро проходит. Ведь он ее даже толком не знал, разве не так? Да и ты, в общем, тоже.
Крисси вздохнула. Опять он говорит загадками. Она слишком устала, чтобы играть в эти игры.
— Господи, Мэтт, ну наконец, скажи уж прямо. Откуда ты знаешь, что мы с ней переругались?
Мэтт скрылся за открытой дверцей холодильника и вынырнул с упаковкой яиц и пакетом бекона.
— Я тебя видел, — сказал он.
У Крисси дрогнуло сердце. Ей казалось, что оно бьется так, что слышно на всю кухню.
— Где видел? — спросила она.
Мэтт поставил сковородку на плиту.
— С твоим любовником. Ну, то есть не совсем так. Я не видел, как ты была с ним. Но видел, как он выходил из нашего дома, заправляя рубашку в штаны, с поганой ухмылкой на роже. Этого козла из №7, Рона.
Он выдержал многозначительную паузу.
— Я знаю, Крисси, принято считать, что у бухгалтеров с воображением не очень, зато мы хорошо умеем складывать два и два.
Это напоминало кошмар. Крисси потерла виски, голова так разболелась, что, казалось, вот-вот взорвется. Почему же она оказалась совершенно не готова к такому повороту событий, к тому, что обо всем узнает муж? Она столько раз представляла себе, как все ему расскажет… Может быть, в этом дело — она уверяла себя, что в конце концов все расскажет сама. А он, как оказалось, уже знает.
— Когда? — спросила она.
— Когда что?
— Когда ты его видел?
— Тебе это так важно? Даже не собираешься отрицать?
Крисси смотрела на Мэтта.
— А смысл?
Он презрительно фыркнул. Однако промелькнувшее на лице мужа выражение удивило Крисси.
Он казался уязвленным.
— Думаю, теперь смысла действительно никакого, — сказал он. — Это было несколько месяцев назад. И я не единственный, кто заметил. Я запарковался напротив дома Оливии. Помнишь, у нас тогда ремонтировали подъезд к дому? Я прошел вдоль ограды, чтобы не наступать на цемент, и как раз вовремя — увидел, как Райан выходит через заднюю дверь и идет через участок Миллеров. А потом я огляделся и заметил Оливию Коллинз, она смотрела из окна. Она меня не видела, зато я ее прекрасно разглядел. Ну и вид же у нее был, — Мэтт задумчиво смотрел вдаль. — Убитый, совершенно растоптанный.
Мэтт возобновил свою бурную деятельность, а Крисси почувствовала, что пол уходиту нее из-под ног. Она тупо смотрела, как он переворачивает шипящий бекон на сковородке. Он вел себя так, будто ничего не случилось, совершенно спокойно.
И это пугало.
— Я не могу такое есть, — сказала она.
— Это не тебе. Это для того самого ребенка, о котором ты так переживаешь. Ему же надо что-то есть иногда?
Крисси не отреагировала. Воскресным утром Мэтт всегда уезжал играть в гольф, а они с Кэмом — по крайней мере, до недавних пор — обычно довольствовались сухим завтраком из рисовых хлопьев и смотрели фильмы на дисках. В субботу она отдыхала от плиты и чада. Мэтт этого не знал, да и откуда ему знать. Он же вечно отсутствовал.
— Стало быть, ты не знала, что он спал еще и с Оливией? — сказал Мэтт. — Вы с ней не договаривались, случаем, как его поделить?
Крисси покачала головой. Она не знала. Да и до сих пор не укладывалось в голове. Из-за этого она и не спала ночь.
Однако… что ж тут невероятного. Если подумать, все вполне логично. Рон же не стеснялся грязно флиртовать с ней, несмотря на то, что она замужем. Она, правда, отвечала тем же, но у нее-то это из-за несчастного брака — отчаяние, безысходность, готовность пуститься во все тяжкие. Ну а он к чему стремился? В самом деле воспылал такой страстью, что забыл о ее муже и ребенке?
Но, если так, почему он никогда, ни единого разу, не предлагал ей бросить мужа и уйти к нему?
Ему был нужен только секс, немного поразвлечься. Это все, чего хотел Рон, — и с ней, и с кем угодно еще.
Ее жег стыд.
— Я после этого начал следить за вами, — продолжал Мэтт. Он раскладывал бекон на тарелке, разбивал яйца о край сковородки, и эти рутинные манипуляции смотрелись особенно дико. — Ты, он, она. Моя маленькая персональная мыльная опера. Потом я видел, как Оливия разговаривала с тобой на заднем дворе. У тебя был характерный вид застигнутой на месте преступления: якобы тебе плевать на нее, а сама мучительно пыталась найти выход из ситуации. Ты ведь знала, что я дома, и она, думаю, тоже знала. Что же она тебе тогда сказала? Отвали, или расскажу все мужу?
Крисси ничего не ответила. Ее глаза наполнились слезами.
— Ты тогда так завелась, стало быть, переживала. Видимо, испугалась, что я о вас узнаю, и поэтому попросила его больше не приходить, ведь верно? Ну, по крайней мере, какое-то время. А потом он снова появился. Где вы с ним резвились, Крисси? Где? В нашей постели? На этом столе? На кушетке?
У Крисси закружилась голова.
И вдруг в мозгу Крисси вспыхнула одна четкая мысль.
— Постой-ка, — сказала она. — Последнее время ты постоянно приходил с работы раньше, заставал меня врасплох. Ты же знал? Ты…
— Играл с тобой? — Мэтт повернулся к ней. — Да. Играл. Неприятно, правда? Узнать, что тобой манипулировали?
— Но почему же ты ничего мне не сказал? — прошептала Крисси. — Почему ты сразу же не стал выяснять отношения? А?
Она остановилась и тихо засмеялась, оценив иронию ситуации.
— Ты надо мной издевался. Тебе нравилось смотреть, как я паникую при каждом твоем неожиданном появлении. Отличный ход, Мэтт. Я и понятия не имела, что ты способен на такое коварство. Что ж, два сапога — пара. Видимо, тебя не особенно напрягали мои измены, раз ты ничего не пытался сделать.
Он повернулся к ней спиной.
Она сверлила его взглядом. Она изменяла, ладно, но кто таков ее муж — психопат или что похуже? На что еще он способен?
— Ты думаешь? — сказал он тихо. — Думаешь, мне все это нравилось? — Мэтт покачал головой. — Нет, Крисси. Я тебе не говорил ничего, потому что не мог. Не мог произнести это вслух, сказать, что знаю, чем ты занимаешься, потому что тогда это стало бы реальностью. А я не хотел, чтобы это стало реальностью. Я кого угодно могу ненавидеть, но не тебя. Только не тебя.
И Мэтт заплакал.
Крисси потрясенно молчала.
Оливия№4
Через несколько дней после моего разговора с Крисси о Роне я поняла, что вся ее крутизна только напоказ. Она явно приняла мои слова всерьез: прошло несколько недель, и я ни разу не видела, чтобы Рон хотя бы приблизился к дому Хеннесси. И она, конечно, ничего не сказала ему о нашем разговоре, потому что, лишившись доступа к ее телу, он стал захаживать ко мне почаще.
Я бы вполне удовлетворилась достигнутым, если бы не настал момент, где-то через пару месяцев, когда Крисси Хеннесси, видимо, решила, что не может жить без Рона, а он, потаскун бесхребетный, снова начал к ней бегать, и я целыми неделями оставалась ни с чем.
Конечно, не в моих правилах обвинять во всем женщину. Тут дело не только в Крисси. Это все он виноват.
Но как же мне его наказать?
Если рассказать Мэтту о делишках жены, жизнь, конечно, станет намного интересней, но Рон узнает о моем вмешательстве и наверняка прекратит со мной встречаться.
Мне хотелось не только преподать ему урок, но и привязать к себе — подставить жилетку в трудную минуту, чтобы он понял, что есть женщина, которая всегда на его стороне, которой нужен только он, он один. Не то что некоторым, которые ищут развлечений на стороне.
Я начала разрабатывать план мести.
И кто бы мог подумать, что Кэм Хеннесси ввяжется в мою кампанию против его матери и Рона.
Кэм — забавный мальчишка. Он рос на моих глазах (я могла только наблюдать со стороны, Крисси полностью игнорировала соседей). Помню его чудесным ребенком: играл на лужайке с пожарной машиной, пинал мячик, спотыкаясь и падая на толстеньких ножках, и непрестанно всем улыбался.
А потом подрос. К десяти годам Кэм превратился в тощего нескладного мальчишку, почти догнав мать. И не только ростом. Озлобленный вырос ребенок: недобрый взгляд, вечно сжатые губы.
Я его жалела. Без братьев и сестер детям приходится нелегко, я знала это по собственному опыту. Когда ребенок один, родители должны сами постараться, чтобы ребенку было с кем общаться. Мои родители в свое время этим занимались. Элисон