«Весь мир у нас в кармане», — как любил частенько повторять Эд.
Первое подозрение, что они, возможно, поторопились, появилось уже в тот момент, когда такси подвезло их к дому и Эд увидел Лили Соланке, которая шла к своему дому на другой стороне дороги в сопровождении двух незнакомых людей. Его обеспокоил не столько сам факт появления незнакомых ему мужчины и женщины, сколько походка мужчины — ссутуленная спина и решительный шаг профессионала на задании. Профессионала, который пришел задавать вопросы.
Рассмотрев его как следует, Эд перевел взгляд на полоскавшийся на ветру кусок желтой ленты, оторвавшийся от калитки дома Оливии Коллинз.
Мужчина остановился и уставился на Эда и Амелию, которые ждали, пока водитель такси достанет чемоданы из багажника, чтобы с ним расплатиться.
В его взгляде читалось: у меня есть к вам вопросы. Эд хорошо знал этот взгляд, потому что на него уже так смотрели. Другой детектив, в другом месте.
Амелия достала из сумочки деньги и расплатилась с водителем, прежде чем Эд успел сказать ей, что передумал и что они едут обратно в аэропорт. Она даже не заметила полицейского, который остановился на полпути к дому Соланке и теперь направлялся к ним.
— Мистер и миссис Миллер, не так ли? — крикнул он.
Амелия чуть не выронила сумочку.
— Они самые, — ответил Эд подозрительным тоном, как и подобает человеку, когда незнакомец окликает его по имени у собственного дома.
— Я детектив Фрэнк Бразил. А там, с вашей соседкой, — это моя коллега, Эмма Чайлд. Извините, что так вот на вас набросился. Не знаю, слыхали вы или нет, у вас тут по соседству человек умер.
Эд кивнул. На вранье его не поймают. Как знать, может, Мэтт связался с ними не по собственной инициативе, а его попросили.
— Да, увы, знаем. Наш сосед, Мэтт, мне уже сообщил. Скверные новости. Мы, так или иначе, уже планировали возвращаться, но теперь, по крайней мере, успеем попрощаться с покойной.
— Ну да. В общем, мы опрашиваем всех соседей. Нам хотелось бы побеседовать с вами о мисс Коллинз. Можно зайти к вам, когда закончим с миссис Соланке?
— Мы же только что вернулись, — сказала Амелия. — В доме шаром покати, ни молока, ни чая, все покрыто пылью.
Детектив отмел ее возражения, энергично помотав головой.
— О, пожалуйста, не утруждайтесь. Просто поговорим по-быстрому. Мы не ожидаем какого-то особого приема. Совсем ненадолго, еще успеете разобрать чемоданы.
Амелия, видимо, хотела еще возразить, но в разговор вступил Эд.
— Никаких проблем, детектив. Извините, просто мы оба очень устали. Длинный перелет.
— Конечно, конечно, понимаю. Мы скоро придем. Может быть, соседи одолжат пинту молока, чтобы выпить чашечку чая и расслабиться. Вам явно не помешает.
Эд улыбнулся. Когда детектив отошел, он повернулся к Амелии.
— Оставь здесь, — сказал он, указывая на чемоданы. — Я их сейчас занесу, только забегу к Мэтту, одолжу несколько пакетиков, хоть чай заварить.
Амелия кивнула.
Эд подошел к дому Хеннесси, поднялся по ступеням к парадной двери и дважды позвонил, а потом начал стучать в дверь кулаком.
Дверь открылась, и появился Мэтт с таким видом, будто готов убить незваного гостя.
— О, Мэтт. Привет. А мы вернулись.
Мэтт выглядел удивленным и растерянным.
— Да, замечательно. Очень рад тебя видеть, Эд. Я сейчас немного занят. Тебе что-то нужно?
— Разве так встречают соседей, которых не было три месяца?
Эд расплылся в снисходительной улыбке: мол, ничего страшного, мы же друзья.
Мэтт натянуто улыбнулся в ответ.
— Извини. Нет, конечно. Я просто замотался. Сейчас небольшой аврал, знаешь, как бывает. Не ожидал тебя увидеть, разве вы уже собирались возвращаться? Ты же вчера ничего не ответил на мое письмо.
— Поэтому я и зашел. Мы уже купили билеты, и я увидел твое письмо только перед вылетом. Какая трагедия. Полицейский зацепил меня, как только я вышел из такси. Хотят поговорить. Что же с ней случилось-то? С Оливией?
Мэтт пожал плечами.
— Я же писал. Они пока не знают. А может, и знают, но ничего не говорят.
— Но разве это не естественная смерть? Из твоего письма я так понял. Зачем им понадобилось всех опрашивать?
Мэтт уже терял терпение. Эд заметил, что на верхней губе у него выступили капельки пота. Видимо, действительно замотался. И волосы поредели с тех пор, как Эд видел его последний раз. Надо бы ему следить за собой, Крисси-то у него красавица. Такой, как она, вряд ли понравится быть замужем за старым пнем, облысевшим к сорока годам.
— Ну, ведь у них же работа такая, разве нет? — сказал Мэтт. — Извини, Эд, я тут действительно совсем зашиваюсь. Мне надо…
Эд кивнул. Он развернулся и направился обратно к дому.
Работа такая, как же! Полиция никогда ничего не делает просто так.
Кому-кому, а Эду это известно доподлинно.
Оливия№4
Ох уж этот Эд!
Мой старый друг, бедняга.
Когда Эд и Амелия въехали в свой дом, я решила, что обрела наконец настоящих друзей. Они были на десять лет старше, но гораздо ближе мне, чем все остальные, кто переехал в Долину. Эд и Амелия много путешествовали. Эд умный, очень любит читать, а это для меня однозначный плюс. Когда кто-то сообщает мне, что не читает книг, я обычно улыбаюсь, киваю и мысленно снижаю уровень умственного развития баллов на тридцать.
Эд и я одно время обменивались книжками. Мы не пользовались электронными книгами и потому могли не только посоветовать друг другу хороший роман, но и дать почитать.
Амелия отличалась тихим характером, она обычно возилась на кухне, присоединяясь к нам с Эдом за кофе или вином, после того как мы уставали обсуждать достоинства и недостатки литературных жанров и стилей. Она не очень любила читать, но все равно была умной, интересной собеседницей.
Это Миллеры уговорили меня отправиться в мою первую групповую турпоездку. Убедили меня, что вполне можно ездить и одной. Так часто путешествуют одинокие люди, которым хочется посмотреть мир, но не хватает решимости ездить в одиночку. Питание организованное, люди общаются, болтают, но всегда есть отдельный номер, если захочется спокойно отдохнуть в тишине.
Я как-то раз уже ездила. Единственный раз отдыхала за пределами Ирландии — поехала на две недели в компании других женщин, коллег по работе, на курорт в Тенерифе. Мне такой отдых не понравился. Они целыми днями спали у бассейна, изо всех сил стараясь загореть, а всю ночь пили дешевые тинто де верано, от которых у меня изжога. Мне хотелось осмотреть окрестности, насладиться видами. Хотелось пить вино, от которого не заработаешь язву желудка, и обойтись без солнечных ожогов.
Эд и Амелия порекомендовали мне купить тур в Альпы, который начинался в Зальцбурге и заканчивался в Шамони. В юные годы я зачитывалась книгами из серии «Школа в шале», о чем уже совершенно успела забыть. Увидеть своими глазами заснеженные пики, эдельвейсы, выпить глинтвейна с жареными каштанами на рождественском рынке — от одной мысли взыграло сердце.
Все сложилось замечательно, как и уверяли Миллеры. Ну почти. Люди в группе были очень милыми и дружелюбными, но намного старше меня. Намного. Не как Миллеры, а уже пенсионного возраста. Они дружно меня опекали — большое им за это спасибо, — но все же я бы предпочла общаться с кем-то ближе по возрасту.
Тем не менее после этого мы еще больше сдружились с Эдом и Амелией. Мы долго, во всех подробностях обсуждали мою поездку, а потом принялись строить планы своих путешествий на будущее.
Под эти разговоры мы выпили немало бутылок бордо.
Все шло прекрасно до того рокового дня.
Какой же это шок, когда выясняется, что человек, которого, кажется, знаешь как родного, оказывается наглым лжецом. И не просто лжецом по мелочи.
Да, я понимаю, почему Эд нервничает по поводу предстоящего разговора с полицией.
Джордж№1
Джордж сбежал из Долины. Ну, чисто формально. На самом деле, просто оторвался от компьютера. Вынужденное бегство.
Он уже как-то заходил в паб «Лошадь и борзая» — раз он случайно столкнулся в деревне с Лили, и они зашли выпить по чашке кофе.
Однако Джордж не относился к категории мужчин, имеющих обыкновение ходить в бар и распивать пиво в одиночку. Он даже не знал толком, как себя следует вести в таких случаях. Может быть, нужно купить газету? Или смотреть спортивный канал на гигантском экране? Прилично ли заказать виски во время обеда, или на него посмотрят как на алкоголика? Ха! Уж лучше так, чем узнают, что с ним на самом деле.
Поддавшись спонтанному порыву уйти из дома, теперь, оказавшись в городке, он мучительно обдумывал каждый свой следующий шаг. Он раз пять открывал и снова закрывал дверцу машины, прежде чем наконец решился.
В конце концов он зашел в книжный магазин через несколько домов от паба и вынул из большой кучи на столе у двери свежеизданную книгу. Он пришел к выводу, что мало кто постесняется оторвать его от чтения газеты, но человека, погруженного в чтение книги, не побеспокоят.
— Читаете? И как вам книжка?
Бармен был довольно молод, наверное, еще нет и тридцати.
Джордж оглянулся, чтобы убедиться, что вопрос действительно адресован ему.
В пабе были другие посетители (судя по обилию красных футболок, предстояла трансляция какого-то матча), но в этом углу у стойки Джордж сидел один.
— Я ее, если честно, только что купил, — замявшись, ответил он.
Бармен сострадательно покачал головой.
— Подарил эту книжку матери на день рождения. Она потом сказала, что после такого чтения хочется вены вскрыть. Она, правда, большая поклонница Ли Чайлда, так что это я, наверное, ошибся в выборе.
Джордж перевернул книгу и зачитал вслух одну из аннотаций.
— «Одиночное погружение в самые сокровенные мысли и чувства, через десятилетия, классовые преграды, города и веси — экзистенциальный анализ человеческого сознания