Кэм пытался сползти с кровати, но родители крепко взяли его за плечи.
— Я его не покупал, — ответил Мэтт. — Он сказал, что это ты.
Оба посмотрели на сына. Тот смотрел прямо перед собой, одновременно стараясь съежиться и стать невидимым.
— Это Оливия тебе подарила? — спросила Крисси, указывая на вещественное доказательство, лежащее на комоде.
— Э…
— Кэм! Почему ты мне ничего не сказал?
Мэтт покачал головой.
— Нет, Крисси. Вопрос в другом: с какой это стати такой подарок?
Крисси похолодела от ужаса, подозревая самое худшее.
Последние несколько месяцев Кэм совсем отбился от рук. А их соседка, с которой она была едва знакома, но которая, при каждом их соприкосновении, производила, мягко говоря, не самое приятное впечатление, — делала ее сыну подарки.
Плохое поведение. Подарки.
Неужели Оливия занималась с Кэмом каким-то непотребством? Крисси боялась, что у нее не выдержит сердце.
Кэм вздохнул.
— Я сказал ей, что видел ее с мистером Райаном и что я знаю, что мамочка рассердится, потому что ей тоже нравится мистер Райан. Я хотел, чтобы она от тебя отстала. А еще мне хотелось планшет.
Крисси зажала руками рот. Потом закрыла руками глаза.
Как ей теперь смотреть в глаза сыну и мужу? Ее сын, ее ребенок, знал, что у нее есть любовник. И знал, что из-за этого ей угрожают. Так вот откуда его скверное поведение! А она сразу же бросилась искать виновных на стороне.
Крисси готова была умереть со стыда.
Мэтт протянул руку, обняв Кэма, и положил ей на плечо.
— Все это правда, Кэм, — сказал он. Крисси не понимала, как ему это удалось. Он произнес это абсолютно обычным голосом. Спокойно, по-отечески. У нее бы так не получилось, прорвалось бы раздражение. Она бы вспылила.
— Твоя мама дружила с… этим дядей, но мисс Коллинз неправильно все поняла. Она нехорошо с нами поступила. Ты молодец, что хотел заступиться за маму, а вот то, что ты выпросил себе планшет, это уже плохо. Знаешь, как это называется?
Кэм скосил на них глаза.
— Э… шантаж?
Откуда он знает такие слова? Крисси готова была разрыдаться. Может быть, он слышал их разговор с Оливией?
«Не вздумай меня шантажировать».
Так Крисси сказала, когда последний раз заходила к Оливии. Она снова начала встречаться с Роном и не собиралась полагаться на ее добрую волю.
«Не смей подходить к моему дому, заходить на наш участок. Не смей лезть в мою семью. Еще раз сунешь нос в мои дела, я тебя прикончу, понимаешь ты? Прикончу».
Отвратительная сцена.
— Да, именно так это и называется, — сказал Мэтт. — И это не шутки. За такие вещи тебя может арестовать полиция.
— За мной придет полиция? — еле слышно, испуганно пискнул Кэм.
— Нет. Не придет. Но никогда больше не смей делать ничего подобного, ты понял?
— А за тобой они не придут, папа?
Крисси взглянула на Мэтта.
— Откуда такие вопросы? — спросил он.
— Я тебя видел тогда, когда вы с мисс Коллинз ругались.
Мэтт вздрогнул, и в его глазах промелькнул испуг.
— Что? — в изумлении спросила Крисси. — Ты же мне сказал, что не говорил с ней.
Мэтт со значением показал глазами на Кэма, и в его взгляде читалось: стоит ли нам обсуждать такие вещи в присутствии сына?
Крисси нахмурилась. Они уже и так зашли слишком далеко.
Мэтт вздохнул.
— Ничего особенного. Я просто не хотел забивать тебе этим голову, Крисси. Я сказал ей, чтобы она оставила нас в покое. — Он опустил взгляд на Кэма. — Просто дурацкий спор. Мне жаль, что ты это слышал. И мне жаль, что ты оказался замешан во всех этих глупых взрослых делах. Полиция к нам не придет, и мы не будем ничего им рассказывать об этих пустяках, хорошо?
— Мы будем врать?
— Нет. Когда о чем-то не говоришь, это не вранье. Это не имеет никакого отношения к тому, что мисс Коллинз умерла. Не знаю, что с ней произошло, наверное, несчастный случай. А эти вещи никак к делу не относятся.
Кэм кивнул, потом вопросительно посмотрел на мать.
Крисси тоже кивнула, хотя и несколько менее уверенно, чем муж.
Почему же Мэтт соврал ей? Ведь у них был разговор начистоту?
Кэм все еще вопросительно смотрел на них.
— Мы еще кое о чем хотим с тобой поговорить, — сказала она, решив, что остальные вопросы пока лучше отложить. До времени.
— Я их не украл. Вулф сказал, что нашел их у мамы в шкафу, и попросил меня спрятать. Он сказал, что его папа рассердится, если найдет.
Крисси и Мэтт переглянулись, в полном недоумении.
Кэм встал и подошел к своему комоду. Он открыл нижний ящик, где лежали аккуратно сложенные зимние свитера, и запустил руку вглубь. Оттуда он извлек пачку сигарет.
— Я их не курил, — сказал он. — От сигарет бывает рак легких, а потом умираешь. Там на пачке написано. Я просто их спрятал, потому что Вулф сказал, что не хочет, чтобы мама умерла.
Кэм, видимо, больше паниковал из-за пачки сигарет, чем из-за их открытия насчет происхождения планшета.
— Так-так-так, — сказал Мэтт, вставая и забирая сигареты у сына. — Похоже и у… — как ты ее назвала, Мать-Земля? — и у нее есть свои секреты, как у простых смертных.
Крисси не верила своим глазам. Ну ты даешь, Лили! Припрятанные сигареты представляли ее совсем в другом, дивном свете.
— Ну, что еще у тебя тут припрятано? — сказал Мэтт, оборачиваясь к Кэму. — Надеюсь, в шкафу трупов нет?
Кэм покачал головой.
— Ну и слава богу. — Мэтт все еще избегал смотреть Крисси в глаза, и от этого ей становилось неуютно. Все-таки когда же он успел поцапаться с Оливией?
— Да, так вот, о чем мы хотели с тобой поговорить, — продолжал ее муж. — Мы хотим переехать отсюда. В другое место, где тебе будет с кем играть. Но мы хотим быть уверены, что ты не против. Ты хотел бы? Чтобы мы переехали в другой дом?
На лице Кэма изобразился неподдельный восторг.
— Когда уезжаем? — спросил он.
Его родители улыбнулись от неожиданности.
— Скоро, — сказал Мэтт. — Как можно скорее. Давайте уедем отсюда и начнем все сначала.
Оливия№4
Мне так и не удалось подружиться ни с Лили, ни с Элисон, ни с Крисси, но я никогда особенно не расстраивалась по этому поводу. Особенно по поводу Крисси.
В конце концов, оставались еще Миллеры.
Поэтому разрыв с Эдом и Амелией оказался особенно горьким.
В первые дни после событий я особенно не заморачивалась по поводу мужчины, который устроил у них переполох. После визита Амелии я решила выбросить незнакомца из головы, да и самих Миллеров тоже. Они того не стоят. И, как бы там ни было, мне и без них хватало забот. Рон Райан опять повадился шастать в дом по соседству, а Крисси явилась ко мне со своим ультиматумом. Это меня волновало гораздо больше.
Но через неделю после инцидента у Миллеров я поехала в деревню, в аптеку, купить таблетки от головной боли. Тогда-то я и заметила машину таинственного незнакомца, того самого, что приезжал к Миллерам, у бара «Лошадь и борзая».
«Лошадь и борзая», помимо бара, служил деревенским мини-отелем. Конечно, если этот мужчина, как и Эд, приехал из Корка, нет ничего удивительного в том, что он остановился в деревне на ночь. Но почему он до сих пор здесь?
Я зашла в бар. Время было обеденное, самое время взять хороший сэндвич с салатом и выпить кофейку. Почему бы и не здесь?
Мужчина сидел у барной стойки с пинтой пива, злой как черт.
Сперва он не хотел со мной разговаривать. Даже не ответил на несколько дежурных замечаний о погоде. Брат серьезно недооценивал скрытность Пола Миллера.
Однако к выпивке он оказался неравнодушен и немного смягчился, когда я заказала ему еще пинту, а себе послеобеденный джин-тоник.
Стоило мне обронить, что я живу в Пустой Долине, он навострил уши. В этот день мы поговорили совсем немного: он нервничал, а я не хотела показаться слишком любопытной.
Но мы друг другу понравились, что несколько упростило дело. И договорились встретиться снова.
Холли и Элисон№3
— Ну что, ушла она? Твоя новая подружка.
Холли спустилась со второго этажа и нашла мать все еще сидящей у барной стойки, где та рассеянно грызла соломку, глядя в пространство.
Она слышала звук закрываемой входной двери и не смогла справиться с искушением спуститься и разузнать, зачем приходила Лили. Насколько она знала, только Вулф и Лили-Мэй бывали у Дэли в доме, их родители никогда здесь не появлялись.
Но главное, Холли хотелось выяснить, о чем мать успела проболтаться. Последнее время Элисон вела себя несколько странно.
— Эй, — ответила Элисон. — Иди сюда, посиди со мной.
Холли неохотно присела на табурет.
— И сколько ты уже выпила? — спросила она, глядя на бокал вина.
— Это только второй!
Холли пожала плечами:
— По-моему, мама, тебе полезно иногда как следует выпить и расслабиться.
— Очень щедро с твоей стороны.
— Ты знаешь, о чем я. Мне не нравится, что ты до сих пор не можешь отойти. После Оливии.
— Вот об этом я как раз и хотела с тобой поговорить.
— Неужели ты разговорилась и выложила все Лили? — ахнула Холли. — Ну как можно быть такой дурой, и уже второй раз?!
— Нет, Холли. Не выложила. Но с этим пора кончать: мы должны рассказать всем, что он с нами сделал.
Холли покачала головой.
— Нет, мама. Нельзя. Он нас найдет.
— Холли, — твердо сказала Элисон. Гораздо тверже, чем ожидала Холли. — А ты уверена, что не хочешь огласки, потому что его боишься? Может, ты просто не хочешь говорить об этом вслух? Может быть, ты просто не хочешь говорить о Розе?
Холли вздрогнула.
Роза. Красивое имя для красивой маленькой девочки.
Ее отец ни разу ее и пальцем не тронул. Она его принцесса, вот что он всегда говорил. И, когда Холли видела у матери синяки или слышала возню и крики, она понимала, что ей нужно быть хорошей девочкой и ни в коем случае не расстраивать папу.