Людей, подвластных чужому слову, в выборных кампаниях не менее 35 процентов. Эту цифру называли и американские консультанты после победы Ельцина на президентских выборах в 1996 году, когда говорили об эффективности своих избирательных технологий. Сегодня побеждают не сами кандидаты в депутаты, мэры, президенты (вы только вглядитесь в них, разве нормальному человеку с непомутненным рассудком придет в голову сказать о них: «Я хочу, чтобы они управляли мной, моей страной»?), ясно, что побеждают выборные технологии. Российские специалисты не хуже американских владеют искусством одурачивания. Алексей Ситников, например, консультант в избирательной команде Ельцина, оттачивал свое искусство в лаборатории активных средств психологического воздействия Академии общественных наук при ЦК КПСС. Вице-президент Международной академии психологических наук А. Жмыриков, бывший заведующий кафедрой психологии на Высших курсах КГБ СССР, еще в 1979 году возглавлял секретную научную лабораторию, в которой отрабатывались специальные методики по воздействию на сознание. Методики эти до сих пор государственная тайна, но разве не парадокс, что секретным оружием бывший офицер КГБ запудривает мозги не врагам России, а за высокие гонорары оболванивает граждан России. Все равно, что офицер-ракетчик на боевом дежурстве даст команду «Пуск» комплексу, нацеленному на Ярославль с Костромой или Тюмень с Томском, только потому, что ему, офицеру-ракетчику, кто-то за это хорошо заплатил. Если один офицер за хорошую плату может секретным оружием дурить головы своему народу, то почему другой офицер за ту же плату не может их вовсе поотрывать?..
Нас убеждают, что технологии «промывания мозгов» — всего лишь безобидная агитация, рекламные трюки. На самом деле воздействие подобных технологий на нацию страшнее бомбардировок, потому что информационное оружие поражает генетику человека, воздействует не только на конкретного человека, но и на его потомство. Это генетическое оружие с обманно успокаивающим названием «информационное» по своей мощи, по своему поражающему воздействию должно по праву занимать сегодня ключевое место в ряду оружий массового поражения, и занимает. Только те, кто пользуется им, никогда добровольно не признаются в том, хорошо сознавая, что это тягчайшее преступление против человечества.
Но и без признаний мы воочию видим масштабы поражающей силы информационного оружия, эффективность технологий информационного террора, когда население России все больше и охватнее превращается в блеющее, мычащее, послушное кремлевским властителям быдло. Чтобы убедиться в этом, достаточно анализа итогов голосований, результатов опросов, графиков рейтингов. В каком безумном порыве отдает большинство населения свои голоса тем, кто ободрал их до нитки, лишил всяческой социальной поддержки, отобрал у них бесплатные здравоохранение, образование, гарантию иметь жилье, работу и заработок, и, продолжая истощать им, коренным народам России, принадлежащие природные богатства, лишь обогащается сам и обогащает Америку?
Телевидение — наиболее эффективное техническое средство обработки сознания масс. Вот почему на заре «перестройки» первое, что сделали с нашими мозгами, — их максимально настроили на телевизионный передатчик. Появились невинные с виду, наивные по форме и содержанию «мыльные оперы», замельтешили на экранах сериалы «Рабынь Изаур», «Просто Марий», из-за которых почти все население России, включая отнюдь не сентиментальных мужчин, стало сживаться с телевизором, не отходить от телевизора; мыслить телевизором. Из жизни большинства людей стали уходить книги, газеты, даже радио, с которыми человек чувствует себя гораздо более свободным в суждениях. Телевизор стал всем — окном в мир, другом, советчиком, сотрапезником, собутыльником, наконец. За сериалами последовал второй заранее рассчитанный информационный залп — на телеэкраны выпустили колдунов-гипнотизеров Кашпировского с Чумаком, чтобы опробовать массовое введение людей в транс на десятках миллионов подопытных. Без малого год проводились «психиатрические» сеансы, преступные по сути, чудовищные по своим последствиям, доказавшие, что средствами нейролингвистического программирования, словесного, а потому, на первый взгляд, безобидного воздействия, можно легко и безгранично увеличивать число внушаемых людей.
Нейролингвистическое воздействие на наши умы, искажающее здравые, нравственные понятия, подобно жесткому радиоактивному излучению, когда крови нет, кости целы, а человек болен, ничтожен, немощен, того и гляди замычит. Да и как сохранить ясный ум и твердую память, если реальный мир с его действительными понятиями добра и зла, истины и веры все время предстает в кривых зеркалах телеэкрана. Одно из зеркал искаженно представляет происходящее, другое — уродует русское языковое общение, третье — искривляет наше здравое восприятие мира с позиций добра, справедливости, правды, четвертое — ломает каноны национального мышления… И все эти экранные кривды, фокусируясь в человеческом мозгу, формируют из нормального человека безвольного, безрассудного, легко управляемого, послушного чужой злой воле болвана, готового голосовать за кого велят, — чего и добиваются специалисты по информационному террору
Для искажения информации не обязательно всегда нагло врать, достаточно нескольких простеньких приемов сокрытия правды через умолчание — и цель достигнута. История с дефолтом 17 августа 1998 года тому пример. В течение года мы слышали ежедневные почти военные сводки теленовостей: «доллар вырос — рубль упал». А что, доллар — цветок в горшке, который растет на биржах и вянет под воздействием природных стихий? И с какой такой крыши «стремительно падает» рубль? Но эти двое субъектов — доллар и рубль — навязывались нашему сознанию прямо-таки в очеловеченном виде, они могли самостоятельно расти, безоглядно падать, отчаянно бороться друг с другом, но с помощью олицетворения, литературного словесного приема умело скрывалась информация о том, кто на самом деле проделывает преступные финансовые аферы с валютой в стране, пока прикованные к телеящику граждане-зрители привычно завороженно, словно это очередной мыльный сериал, наблюдали, как вчера рубль чуть приподнялся, а сегодня, несчастный, опять упал, хорошо хоть не разбился, — переводили дух телезрители. Дело, как известно, кончилось разорением сотен тысяч простаков, прозевавших спланированную финансовую катастрофу.
Более сложный маневр искажения информации: инсценировка событий, своего рода театральный розыгрыш с немногими посвященными в пьесу участниками-лицедеями. Горько признавать, но почти все мы когда-то оказались доверчивыми зрителями спектакля под аншлаговым названием «Бунт Ельцина против Коммунистической партии и Горбачева». И конфликт был ненастоящий, и герои — противники по сюжету пьесы — деловито обсуждали дальнейшие коллизии за кулисами, настоящей была только развязка, та, что произошла в Беловежской Пуще, настоящими были аплодисменты одураченных ротозеев за бутафорской победой «демократии над тоталитарным режимом» прохлопавших развал страны. А вот «инсценировка» масштабом помельче, как говорится, для частных нужд и выгод.
Поимку жуликов с долларами в пресловутой коробке из-под ксерокса сами жулики через кривое зеркало своего телеэкрана представили в виде попытки… государственного переворота. Помните, как лихо закрутили сюжет! Посреди ночи внеплановый эфир, всклокоченный Киселев на экране, разбуженный демократами Лебедь, ощущение, что он в исподнем и ночном колпаке рычит о пресечении очередного ГКЧП. Обыватели дрессированно припали к экранам, заблажили «лишь бы не было войны», минута высшего напряжения, многократно усиленная решительными призывами демократов всех шерстей «стоять до конца», — и вот она, развязка, моментальная, как во всяком подобного рода лицедействе: «заговорщики» Сосковец, Коржаков и Барсуков, заклятые враги Чубайса, организовавшего аферу с коробкой из-под ксерокса, и все те, кто поймал воров с поличным, сняты президентом Ельциным со всех постов, победители Березовский с Чубайсом дают пространные интервью, глупые зрители, облегченно вздохнув, — переворот отменяется, войны не будет, — натягивают одеяла на головы.
Меняются лишь подмостки и актеры, сама режиссура одурачивания народа уже второе десятилетие остается прежней. Инсценировка к первой президентской кампании Путина, к примеру: чеченцы угрожают будущему президенту России физическим уничтожением. Какой ход в выборной гонке: кандидат в президенты подвергается смертельной опасности, но не трусит, делает смелые заявления, появляется на людях, а телекамеры напряженно следят за всеми передвижениями героя, зрители в азарте не отрывают глаз от телеэкрана: убьют — не убьют… Не убили — и всеобщее облегчение!
Особым случаем искажения информации являются так называемые рейтинги, которые готовят почву для нужных властям итогов выборов. Уже в 2000 году стало очевидно, что с уходом Ельцина конец эпохи разрушения государства Российского не наступит: президентский пост, как эстафетную палочку, принялись передавать друг другу так называемые преемники, не интересуясь при этом волей народа, а попросту подделывая ее под себя именно при помощи рейтингов.
Эстафета преемников опирается на феномен высокого рейтинга очередного назначенца в президенты. Все годы президентства Путина он имел запредельный рейтинг — 70–80 процентов поддержки населения. В 2007 году у толком никому не известного Дмитрия Медведева рейтинг тоже был просто рекордный, ни один самый успешный и любимый народом лидер, много лет управлявший государством, не мог бы похвастаться таким. Всероссийский опрос ВЦИОМ в январе 2007 года, согласно данным авторитетного журнала «Профиль», привел фантастическую, запредельную цифру — 82 процента избирателей готовы проголосовать за Медведева на выборах президента России. С чего это вдруг так прытко скаканул рейтинг Медведева с ничтожных четырех процентов, что замеряли в опросах населения еще год назад? Что за повальная любовь фонтаном забила из щедрых русских душ? Любовь эта именуется манипуляцией. Был опрос — был. Сколько человек опросили? — 1600 респондентов в 153 населенных пунктах 76 областей. Как проверишь? А никак! Многие граждане, потрясенные огромной цифрой рейтинга, кинулись сами опрашивать своих родных и знакомых, действительно ли народ так возлюбил очередного преемника. Ответы родных и знакомых с рейтингом упорно не сходились. Если кто и собирался голосовать за Медведева, то исключительно потому что «больше не за кого». Где же эти пламенной любовью обожающие преемника проценты?