– На парковку, – уточнил я.
– Не надо!
– Почему?
– Вдруг нас Маргарита увидит, – захныкала Елена, – мне не жить тогда! Она меня убьет!
Я направил свой седан в самый дальний угол площадки и притормозил.
– Вы говорите об управляющей Лапиных?
– Да, да, да, – закивала девушка, – сучонка страшная. Могу все-все про нее рассказать. Врет! Постоянно!
– Стоп, – скомандовал я, – отвечаете на мои вопросы. Как попали в мою машину? Лгать о незакрытой двери не стоит.
– Я открыла автомобиль, – призналась Елена, – с детства умею любую тачку взламывать. Папа научил.
– Ваш отец профессиональный угонщик? – уточнил я.
– Нет, – возмутилась Федина, – сотрудник ГИБДД. Матвею Михайловичу иногда приходится вскрывать чужие «колеса». Он объяснил приемчики мне.
– Хорошо, когда отец ум в голову ребенка вкладывает, – съязвил я. – Зачем я вам понадобился?
– Когда вы разговаривали с Маргаритой, я террасу пентхауса подметала, – зашептала Елена, – окно открытым было. Слышала вашу беседу.
Я молча внимал девушке, похоже, она многогранно талантлива. Сумела взломать автомобиль, снабженный хорошей сигнализацией, а еще у востроносенькой нимфы длинные уши.
– Пообещайте рассказать правду Галине Михайловне, – потребовала Елена, – пусть хозяйка Маргариту выпрет. Все вам спасибо скажут. Брешет она. Не отдавала денег Алине. Забрала конверт себе.
– Маргарита Львовна присвоила зарплату мастера по маникюру? – уточнил я.
– Да! – с жаром подтвердила Елена.
– Обвинение в воровстве серьезная вещь, – продолжал я, – у вашей начальницы есть расчетная книжка с подписью Алины. Если последняя не держала в руках восемьдесят тысяч, значит, автограф поддельный. Странно, что воровка спокойно демонстрирует фальшивый росчерк. Еще большее недоумение вызывает поведение маникюрши. У нее отняли зарплату, а она молча уходит. Следовало прямым путем идти к Галине Михайловне.
– Все подходы к старухе закрыты баррикадами Маргариты, – пригорюнилась Елена, – она так устроила, что мать господина Лапина только с управляющей разговаривает, распоряжения через нее передает. А мы все заразе деньги платим. Алина отказалась делиться, Марго ее наказала и…
– Остановитесь, – попросил я, – давайте выпьем чаю, вы расскажете спокойно, что происходит.
– Только не в кафе при супермаркете, – затряслась Федина, – вдруг Марго припрется туда. Столики стоят на первом этаже в центре холла, кто мимо идет, всех посетителей видит. Поверните налево, по улице вперед и направо. Там кафе «Дом цыпленка», Короленко туда никогда не заглянет, она в плебейские заведения не суется.
Я молча поехал в указанном направлении и, войдя в кафе, оказался приятно удивлен. В небольшом зале было уютно и не пахло ничем дурным.
– Тут очень вкусные куриные кексы, – облизнулась моя спутница, – из белого мяса.
Я поманил официантку, сделал заказ и велел Елене:
– Рассказывайте.
– Дайте честное слово, что выполните нашу просьбу, – потребовала девушка.
– Если она будет разумной, то подумаю, каким образом вам помочь, – увернулся я.
Елена набрала полную грудь воздуха и затараторила без остановки. Нет ни малейшего смысла цитировать ее речь полностью, выделю суть.
Маргарита Львовна пришла на смену Ирине Михайловне, милой, доброй женщине, которая не гнушалась пить с прислугой чай на кухне и всегда шла навстречу подчиненным, давала лишний выходной, не проверяла чеки на покупки. Сотрудники были честными людьми, но, увы, в любой семье не без урода. Галина Михайловна наняла новую повариху, а заодно взяла на работу водителем ее мужа. Ольга и Семен казались приличными людьми, ни в чем дурном их никто не подозревал. Но потом в пентхаусе появилась Маргарита Львовна, а Ирину Михайловну уволили. И началось! Новая управляющая живо уличила Ольгу и Сеню в махинациях с деньгами, оказалось, что они вытаскивали из мусора у касс чеки на большие суммы, а на самом деле мужик брал продукты на рынке в палатке, где торговали просроченным товаром. Не успела Галина Михайловна выставить вон ворюг, как Маргарита опустила карающий меч на голову горничной Кати, которую поймали у лифта с сумкой, где лежали бумажные полотенца, туалетная бумага и средства для мытья полов, раковины…
Не прошло и трех месяцев, как весь состав прислуги полностью обновился. Из «старичков» остались лишь Елена, которая убирала нежилые помещения, в личные комнаты хозяев ее не допускали. И шофер Алексей, но он служит в доме с незапамятных времен, считается кем-то вроде родственника Лапиных.
Елена знает, как трудно устроиться в приличный дом, где зарплату аккуратно выдают по тридцатым числам, кормят обедом и нет мужиков, которые пристают к горничным. За такое место надо держаться зубами, ногтями, угождать хозяевам. Лена старалась изо всех сил, лишний раз не попадалась на глаза Марго, но гром все равно грянул.
Маргарита Львовна вызвала Елену в свой кабинет и сурово сказала:
– Ты разбила зеркало в ванной для сотрудников.
– Нет, – испугалась Федина.
– Не спорь, – зашипела злобная баба, – все записано у охраны.
– Ей-богу, это не я, – заплакала Лена, – когда я уходила, зеркало целым было. Честное слово, поверьте.
– Ты уволена, – процедила Марго.
– Ой, не надо, – зарыдала Федина.
Девушка надеялась разжалобить начальницу, и ей это удалось.
– Ладно, – смилостивилась управляющая, – останешься в доме. Но придется заплатить за урон.
– Хорошо, – обрадовалась Лена, – из зарплаты вычтите, пожалуйста.
Лена знала, что ничего не испортила, но спорить с Маргаритой в этом случае себе дороже.
Начальница ухмыльнулась.
– Из оклада? Ты в курсе, сколько зеркало стоит?
– Тысяч пять? – назвала, на ее взгляд, запредельную для маленького зеркала сумму Лена.
Маргарита расхохоталась.
– Полтора миллиона. В доме Лапиных барахла не держат.
Лена едва устояла на ногах.
– Сколько?
– Буду изымать у тебя из каждой зарплаты двадцать тысяч, – деловито объяснила баба.
– Я получаю сорок, – промямлила Лена, – тогда уж лучше увольняйте.
– Как хочешь, – буркнула Короленко, – приноси миллион пятьсот тысяч рублей, и попрощаемся. Если убежишь, как от Антоновых, где разбила коллекционный фарфор, сразу поймаем. В отличие от Надежды Сергеевны, которая у Антоновых за хозяйством бдит, мне жалко не криворукую прислугу, а владельцев имущества.
– Откуда вы знаете? – оторопела Елена. – Я не нарочно сервиз кокнула. Нечаянно.
– За нечаянно бьют отчаянно, – отрезала управляющая, – ступай прочь. Завтра жду деньги.
Елена осталась на работе, и теперь Маргарита отламывает у поломойки ползарплаты. Федина абсолютно уверена, что остальные служащие поставлены в те же условия. Елена несколько раз видела, как другие горничные еле сдерживали слезы, выходя в день зарплаты из кабинета грымзы. Потом Лена случайно стала свидетельницей беседы Марго и Алины Рыбаковой. Елене велели помыть кабинет начальницы, сделать уборку следовало, пока управляющая куда-то уехала. А Лена обедала, она подумала, что Марго не узнает, когда в ее рабочей комнате елозили шваброй по полу, спокойно доела суп-котлеты, выпила чай, поболтала с коллегами. Кошка из дома, мыши пляшут. Едва Марго отлучалась из пентхауса, подчиненные расслаблялись и вели себя как им заблагорассудится. В конце концов Лена отправилась в кабинет Короленко, начала протирать подоконник и услышала голос начальницы:
– Алина, входи!
Елена перепугалась до полусмерти. Стояло послеобеденное время, солнце изо всей силы било с неба. Марго ненавидит яркий свет, за что заработала от подчиненных кличку Дракула. Начальница с наступлением теплого времени года всегда держит занавески в своей комнате закрытыми. Федина затаилась за тяжелыми драпировками, она боялась шелохнуться и стала невидимой свидетельницей разговора, который никак не предназначался для чужих ушей.
– Распишись за конверт, – велела Маргарита.
– Хорошо.
– Держи зарплату.
– Спасибо.
Послышался тихий шелест.
– Здесь всего сорок тысяч.
– И что?
– Мне положено восемьдесят.
– Вычет сделан.
– По какой причине?
– Разбита антикварная фарфоровая миска, в которой хозяйка руки парила.
– Вранье. Я все с собой приношу. Отдавай все деньги.
– Вручаю то, что госпожа Лапина велела. Эй, что ты делаешь?
– Хочу позвонить Галине Михайловне. Чего посерела? Думала, у меня ее мобильного нет? Ошиблась! Сейчас спрошу, сколько она мне денег в конверт положила.
– Поинтересуйся. Кстати! Твой Олег знает про квартиру на Осипова, где его баба с мужиками встречается?
– …!
– Ну? Чего не набираешь номерок хозяйки? Давай! А я твоему мужику расскажу, чем его жена с некоторыми клиентами занимается. Что за педикюр с маникюром она в переулке Осипова в доме десять, квартире один, делает. Так как, забираешь сороковку, и мы в расчете?
– Да пошла ты! …! Подавись! …!
Послышался звук шагов и хлопок двери.
– Какие мы гордые, – пропела Маргарита, – не захотела денежки взять? И не надо.
Раздалось бодрое треньканье.
– Алло! Бегу, Галина Михайловна, – скороговоркой выпалила управляющая.
По паркету снова застучали каблуки, и наступила тишина.
Елена легла грудью на стол и зашептала:
– Маргарита Львовна шантажистка. Она узнает все чужие грешки и потом отнимает у служащих их кровные.
– Судя по процитированному вами диалогу, Алина Рыбакова вольно ведет себя с клиентами мужского пола. Это порочащие ее сведения. Но вы-то просто разбили у прежних хозяев посуду. Неприятно, но не преступно. Отчего испугались и стали платить управляющей? – не понял я.
– Ну… э… э… – забубнила Федина, – сервиз погиб при таких… обстоятельствах… Я вам никогда всю правду не расскажу. Мне стыдно за свое поведение, сейчас так никогда не поступлю. Но когда сервиз разбила, мне только восемнадцать исполнилось. Откуда ум?
– Вам следовало уволиться, и конец неприятностям, – посоветовал я.