– Куда тебя отправят?
Он рассеянно оглянулся – так делают бывалые агенты, желая убедиться, что ни у кого вокруг не вызвали интереса, – и ответил:
– Пока это держат в тайне. Директор собирает специальную национальную бригаду по группам ненависти, меня вроде как приглашают в нее войти. Я еще не ответил ни да, ни нет. Даже если бы я согласился, то нет гарантии, что на мне остановятся. Это будет отряд элитных агентов.
– Так куда тебя потом могут перебросить?
– То ли в Канзас-Сити, то ли в Портленд. Пока это только предварительные наметки.
– Ты устал от Флориды?
– Нет, но я устал тратить выходные на погоню за преступными картелями. Устал жить в дешевой квартире, устал от неуверенности в будущем.
– Роман на расстоянии – это не для меня, Элли. Я предпочитаю, чтобы ты был рядом.
– Пока у меня нет планов на отъезд. Это так, возможность. Лучше поговорим о тебе.
– Я – открытая книга.
– Если бы так! У меня такой же вопрос: где будешь через год ты?
Она выпила вина. Выросший рядом официант долил оба бокала и испарился. Покачав головой, Лейси призналась:
– Сама не знаю. Вряд ли останусь в КПДС. Впрочем, я это твержу себе не первый год. Не уверена, что у меня хватит смелости уволиться – все-таки это очень надежное место.
– У тебя диплом юриста.
– Да, но мне скоро сорок, специализации нет, а это то, чего требуют юридические компании. Если я отправлюсь в свободное плавание и стану рассылать свое резюме, то как бы с голоду не умереть… Никогда не писала резюме! Мой единственный вариант – пойти путем большинства государственных юристов, карабкаться вверх по служебной лестнице, добиваясь повышения зарплаты. А мне хотелось бы чего-то другого, Элли. Наверное, к сорока годам меня настигает кризис среднего возраста. Тебе еще интересно?
– Может, кризис у нас обоих?
– Типа того. Недаром мы партнеры. Послушай, мы оба сомневаемся в своем будущем. Нам по сорок, плюс-минус, не в браке, бездетные, можем позволить себе риск или даже какую-нибудь глупость. В случае неудачи есть время все исправить.
Наконец-то Лейси все выложила. Переводя дух, она не верила, что зашла так далеко, и внимательно следила за его взглядом. В нем читалось любопытство и удивление.
– Я уловил два важных момента. Первый – «позволить себе». Я не могу в моем возрасте перестать работать и устроить себе кризис.
– А второй?
– Слово «глупость».
– Это образное выражение. Мы оба, как правило, не совершаем глупостей.
Появившийся рядом официант с подносом стал убирать со стола.
– Еще одну? – спросил он, забирая пустую бутылку.
Оба отрицательно покачали головой.
Они записали ленч на счет своего номера, обошедшегося, благо что был не сезон, в 200 долларов за ночь. При отъезде в воскресенье они собирались разделить счет. Они всегда так поступали. Каждый зарабатывал примерно 70 тысяч в год. Вряд ли можно было что-то откладывать на будущее, но о пенсии пока ни один не заикался.
Уйдя от бассейна, они подошли к кромке океана, но вода оказалась слишком холодной даже для того, чтобы быстро окунуться. Держась за руки, они побрели вдоль пляжа, без цели, слушая плеск волн.
– Хочу кое в чем сознаться, – сказал Элли.
– Ты никогда ни в чем не сознаешься.
– Дай попытаться. Примерно год я откладываю деньги, чтобы купить тебе кольцо.
Она остановилась как вкопанная. Они расцепили руки и уставились друг на друга.
– И что? Что с кольцом?
– Не купил, поскольку не уверен, что ты его примешь.
– А ты сам уверен, что хочешь это сделать?
После достаточно долгой паузы он ответил:
– Это то, что мы с тобой должны решить, правда, Лейси? Куда мы идем?
Она сложила руки на груди и провела указательным пальцем по своим губам.
– Ты хочешь взять перерыв, Элли?
– Перерыв?
– Отдохнуть. От меня.
– Вообще-то нет. А ты?
– И я нет. Предпочитаю, чтобы ты был рядом.
Улыбнувшись друг другу, они обнялись и побрели по пляжу дальше. Так ничего и не решив.
Глава 11
Письмо по электронной почте прилетело в воскресенье в 9.40 вечера, когда Джери была, как всегда, одна в своем таунхаусе – готовила на неделю лекции и все время порывалась включить телешоу. Письмо поступило на один из нескольких ее постоянных адресов, серьезно зашифрованный и редко используемый. Доступ к нему был только у четырех человек, и ни один не мог его отследить. С автором письма она никогда не встречалась и не пожелала бы встретиться; она даже не знала его настоящего имени. Она платила ему наличными, которые отправляла почтой, в конверте, на почтовый адрес в Кемдене, штат Мэн, принадлежавший некой мутной фирме «База Кей-Эл».
Он тоже не знал ее имени. В Сети она пользовалась ником «ЛуЛу», и это было все, что он хотел о ней знать.
Привет, Лу, хочешь подкину кое-чего интересного?
ЛуЛу? Она улыбнулась и покачала головой. Ей самой не верилось, сколько частоколов она нагородила вокруг себя за последние двадцать лет. Псевдонимы, временные почтовые ящики, грим, неприступные электронные адреса с двухфакторной идентификацией, целый мешок сотовых телефонов, в том числе дешевых одноразовых.
В своем одиноком мире она обращалась к нему как к Кей-Эл. Не зная, что на самом деле стоит за этими инициалами, она мысленно называла его Кенни Ли. Как ей удалось выведать несколько лет назад, Кенни Ли был некогда служителем закона, но его карьера почему-то прервалась. Она знала, что он потерял брата, ставшего жертвой преступления, так и не раскрытого. Это несчастье навсегда лишило его покоя.
– Привет, Кенни Ли, – пробормотала Джери и написала:
Сколько часов?
Меньше трех.
Хорошо.
Она никогда не слышала его голос и не знала, сколько ему лет: восемьдесят, сорок? Их «отношения» тянулись уже лет десять.
– Поглядим, что там у тебя, Кенни Ли, – сказала она.
Он брал 200 долларов в час, и она не могла позволить себе сюрпризов. Он был частным сыщиком, вооруженным одиночкой, продававшим свои услуги любому, кто соглашался за них платить. Среди его клиентов были семьи жертв, полицейские из захолустья различных штатов, фэбээровцы, журналисты-расследователи, романисты, голливудские продюсеры. Он поставлял информацию тем, кто хотел раскопать необходимые детали насильственных преступлений. Редко покидая свой подвал, он существовал в Сети, где изучал, выманивал, собирал, передавал и продавал самые разные сведения. Он сгребал статистику убийств со всех пятидесяти штатов и, наверное, проводил в информационном центре ФБР по насильственным преступлениям больше времени, чем любой другой человек, не состоявший на службе в бюро.
В том, что касалось убийств, особенно нераскрытых, Кенни Ли был лучше всех. Формально он вел свой маленький бизнес через одного юриста из Бангора, бравшего на себя контроль над исполнением его контрактов и переводом средств. Документы не оформлялись, все делали согласно договоренностям, которые заключались устно, без лишних глаз и ушей. Кей-Эл не рекламировал себя, но никому и не отказывал. Он прибегал к псевдонимам, брал плату наличными, постоянно сохраняя инкогнито как для своих клиентов, так и для убийц, которых те искали.
Спустя час Джери сидела в темноте и ждала, гадая, как поступить, если Кей-Эл сообщит о новой жертве. Иногда он ошибался. От ошибок никто не был застрахован. Десять месяцев назад он возник из ниоткуда и сообщил об удушении в Кентукки – на первый взгляд дающем пищу для размышлений. Джери заплатила ему за четыре часа работы, потом два месяца копала, а полиция взяла и арестовала человека, который сознался в этом преступлении.
Кей-Эл написал тогда, что сожалеет, но ничего не поделаешь, он занимается тысячами дел по всей стране, многие из которых вообще не сулят раскрытия.
Ежегодно примерно триста убийств в США официально квалифицировались как тот или иной способ удушения. В половине из них жертвы расставались с жизнью после сдавливания преступником глотки в разгар семейных ссор – такие дела расследовались достаточно быстро.
В остальных случаях жестокий убийца чем-нибудь стягивал шею своей жертвы и обычно оставлял на месте преступления орудие убийства. Это были электропровода, брючные ремни, банданы, упаковочные ленты, цепи, обувные шнурки, одежные вешалки, веревки, шнуры, шпагаты бесчисленных видов. Нейлоновая веревка, которой удавили отца Джери, пользовалась особой популярностью. Ее легко было купить в магазине или заказать в Интернете.
Убийства второй категории чаще всего так и оставались нераскрытыми.
Ноутбук подал сигнал, она открыла его, выполнила протокол идентификации, ввела пароли. Кенни Ли написал:
Пять месяцев назад в Билокси, округ Харрисон, штат Миссисипи, был найден задушенным некто Ланни Верно. Фотографий места преступления нет, но скоро могут появиться. Описание способа убийства звучит похоже: нейлоновая веревка толщиной 3/8 дюйма, тот же самый узел. Сильная травма головы, возможно, предшествовавшая смерти. Потерпевшему было 37 лет, маляр, убит в доме, где работал, свидетелей нет. Есть осложнение: по мнению полиции, случайного свидетеля этого убийства постигла та же участь, вот только веревка не использовалась. Сильная травма головы. По версии полиции, второй потерпевший привез для Верно получку – это был вечер пятницы, Верно ждал чека. Второе убийство запланировано не было, в отличие от убийства Верно. Улики с места преступления отсутствуют, оставлена лишь веревка. Образцы крови принадлежат только двум потерпевшим. Ни фрагментов ткани, ни отпечатков, ни иных улик, ни свидетелей. Очередное чистое – слишком чистое – место преступления. Ведется следствие, прессу держат на голодном пайке. Дело засекречено, нет ни фотографий, ни данных судмедэкспертизы. Как вам известно, то и другое обычно появляется не скоро.
Кей-Эл сделал паузу, давая Джери время на ответ. Она с огорченным видом качала головой, вспоминая свои часто бесплодные попытки добраться до годами пылившихся полицейских дел. Обычно чем меньше было у сыщиков ключей к разгадке, тем ревностнее дела охранялись от чужих глаз. Никому не хотелось признаваться, что он топчется на месте.