– Лучше позвоните ему, сегодня он какой-то грубый, – посоветовала секретарь.
– Спасибо. – Лейси, взяв записку, подняла глаза на секретаря, отпуская ее. – Будешь уходить, закрой за собой дверь.
Эрл Хэтли исполнял обязанности председателя КПДС. Бывший судья и истинный джентльмен, он был одним из немногих, кто на памяти Лейси искренне заботился о престиже профессии судьи. Видимо, он держал телефон в руке, потому что сразу ответил на звонок. Отложите все дела, распорядился он, и живо в Верховный суд, на срочное совещание.
Через пятнадцать минут Лейси вошла в маленькую переговорную, где ее поприветствовали четверо. Эрл предложил ей сесть в конце стола.
– Я опускаю вступление, Лейси, поскольку мы упускаем время, а дело не терпит отлагательства.
Она воздела руки вверх, сдаваясь и демонстрируя смирение.
– Внимательно вас слушаю.
– Этим утром Шарлотта Баскин подала заявление об уходе, причем прямо с сегодняшнего дня. Обе стороны испытали облегчение. Она не годилась для этой должности, как, уверен, вам хорошо известно, – на нее часто жаловались. Но мы опять остались без исполнительного директора.
– Меня-то хоть не увольняют? – осведомилась Лейси без малейшей тревоги.
– Нет, без вас мы как без рук, Лейси.
– Благодарю.
– Вам известно также, что Шарлотта была четвертым исполнительным директором за два года. Говорят, при ней сотрудники комиссии вконец распустились.
– Ничего не поделать – все подыскивают себе другие места. Мы годами ждем, когда упадет нож гильотины. Чего еще вы хотите? Трудно сохранять энтузиазм, когда наш и без того хилый бюджет год за годом урезают.
– Мы все понимаем. Это не наша вина. Мы в одной лодке.
– Знаю, вы не виноваты. Виновные известны. Но трудно работать при слабом руководстве, а то и вообще без него, да еще при слабеющей поддержке законодателей. Губернатор совсем о нас забыл.
– На следующей неделе я встречаюсь с сенатором Фауинклом, – сказала Джудит Тейлор. – Он, как вы знаете, председатель комитета по финансам, и там считают, что нам могут увеличить финансирование.
Лейси, улыбнувшись, кивнула, изображая признательность. Все это она уже слышала, и не раз.
– Вот какой у нас план, Лейси, – заговорил Эрл. – Вы – старший следователь, звезда организации. Коллеги вас уважают, если не сказать больше. Мы просим вас согласиться на должность временного директора на время, необходимое для подбора постоянного.
– Нет уж, спасибо.
– Вы не слишком торопитесь с ответом?
– Вы сами сказали, что дело экстренное. Я здесь уже двенадцать лет и знаю, что к чему. Большая контора – это сплошная головная боль.
– Это же только временно.
– В наши дни все временно.
– Но вы хотя бы не думаете увольняться?
– Мы все об этом думаем. Кто станет нас осуждать? По закону мы, как все госслужащие, имеем право на прибавки к жалованью, если законодатель не жмется. Но нам урезают бюджет, и у нас нет выбора, приходится экономить на всем, кроме зарплат: на численности персонала, оборудовании, поездках, дальше продолжите сами.
Вся четверка уныло переглянулась. Ситуация выглядела безнадежной, оставалось только разойтись, отказаться от должностей, разъехаться по домам – и пусть жалобы на судей разбирает кто-нибудь другой.
Но Джудит проявила упорство.
– Помогите нам, Лейси. Займите должность хотя бы на полгода. Вы сможете стабилизировать работу комиссии и дать нам время, чтобы добиться увеличения бюджета. Вы будете боссом со всей полнотой власти. Мы вам доверяем.
– Полностью доверяем, Лейси, – подхватил Эрл. – Опытом с вами никто не сравнится.
– И зарплата неплохая, – добавила Джудит.
– Дело не в деньгах, – сказала Лейси. Исполнительный директор получал 95 тысяч долларов в год, неплохо по сравнению с ее нынешними 70 тысячами. Она никогда не разевала рот на директорскую зарплату и только сейчас подумала, что 25 тысяч были бы нелишними.
– Вы сможете все перестроить так, как сочтете нужным, – продолжил Эрл. – Нанимайте, выгоняйте, мы слова не скажем. Корабль тонет, необходимо удержать его на плаву.
– Вы говорите, что постараетесь увеличить бюджет, но как? В этом году его в очередной раз урезали до одного миллиона девятисот тысяч. А еще четыре года назад КПДС имела два миллиона триста тысяч в год. Это, конечно, мелочь по сравнению с шестьюдесятью миллиардами на управление штатом, но ведь нас учредил тот же законодатель, мы выполняем его указания.
– Мы тоже устали от сокращений бюджета, Лейси, – сказала Джудит с улыбкой. – Мы все время тормошим законодателей. Будем действовать сообща: вы управляете комиссией, а мы изыскиваем средства.
Лейси вдруг вспомнила Джери Кросби и задумалась. Что, если ее подозрения обоснованы? Что, если убийства продолжатся? Став директором, даже временно, Лейси смогла бы поступить с заявлением Джери по своему усмотрению.
А тут еще и деньги, немалая прибавка. Ей пришлась по душе мысль о перестройке в офисе, избавлении от мертвого груза бездельников и поиске юных талантов. Она вспомнила свой уик-энд с Элли, то, что они так и не продвинулись с планами на будущее. Радикальных изменений в ее личной жизни в ближайшей перспективе не предвиделось.
Четверка ждала, директора улыбались ей, надеясь на утвердительный ответ. Лейси, не переставая хмуриться, попросила:
– Дайте мне сутки на размышление.
Глава 13
Отслеживая Росса Бэнника, Джери привыкла исходить из ключевого обстоятельства: убийца обладает колоссальным терпением. Он ждал пять лет, прежде чем убить ее отца, девять лет, чтобы убить репортера, двенадцать, чтобы убить Кронка, и приблизительно четырнадцать, чтобы убить своего скаутского вожатого. Теперь Джери предстояло найти точку, в которой его жизненный путь пересекся с путем Ланни Верно, если такое пересечение вообще произошло, а для этого требовалось, как обычно, перелопатить гору информации из открытых источников за годы, а то и десятилетия.
Она подписала бессрочный контракт преподавателя и, будучи профессором, трижды в неделю читала лекции, имея регулярные присутственные часы. Со сдачей заказанной издательством книги она тянула уже не один год. Ей удавалось работать ровно столько, чтобы оставался доволен декан и ее студенты, но она была слишком занята темой убийств, чтобы преуспеть в преподавании так, как ее отец. Разведенная женщина, сохранившая привлекательность, Джери не располагала временем для личной жизни. С дочерью, аспиранткой в Мичигане, она болтала через день или обменивалась письмами по электронной почте. Почти ничего не отвлекало ее от истинного призвания – преследования убийцы. Она посвящала этому долгие ночные и даже утренние часы, придумывая версии, порой невероятные, то и дело упираясь в тупик. «Я гублю свою жизнь», – порой сокрушалась она, осознавая свое одиночество.
Джери догадывалась, что маляр Верно, переезжавший с места на место, не удосуживался голосовать, тем не менее она изучила регистрационные записи округов Чавес, Эскамбия и Санта-Роза. Она нашла в них двух Ланни Л. Верно. Один был слишком стар, другой мертв. Среди данных о регистрации транспортных средств обнаружился еще один, живой.
Поисковые машины, бесплатные и платные, нашли пятерых Ланни Верно только на флоридском «отростке». Проблема заключалась в том, что Джери не знала и не могла узнать, где именно проживал когда-либо «ее» непоседливый Ланни Верно. На момент убийства он определенно находился не во Флориде. Судя по донельзя лаконичному отчету, раздобытому Кенни Ли в ФБР, сожительница Верно показала, что они «были вместе» менее двух лет, проживая в трейлере под Билокси.
Раз у Верно была история общения с женщинами, то можно было предположить судебный развод. Джери провела долгие часы в Интернете, изучая данные по Флориде, но ничего полезного не нашла. Если у него были дети, то могли существовать проблемы с алиментами, но судебные протоколы тоже ничего не дали. Ветеран слежки с более чем двадцатилетним опытом, она знала, как мало можно почерпнуть из протоколов судов по семейным делам и по несовершеннолетним: слишком многое в них было скрыто от посторонних глаз.
Раз Верно зарабатывал на жизнь как маляр, то вполне мог иметь трения с полицией. Но приговоров Ланни не выносилось, во всяком случае во Флориде, в гражданском судопроизводстве он тоже не участвовал. Но внезапно Джери повезло: десять лет назад полиция города Пенсакола оцифровала свои протоколы, и теперь в «облаке» фигурировали все произведенные там аресты и судебные разбирательства за тридцатилетний срок. В 2.30 ночи, попивая диетическую колу без кофеина, она наткнулась на запись об аресте Ланни Л. Верно в апреле 2001 года по подозрению в попытке вооруженного нападения. Подозреваемый был отпущен под залог в 500 долларов. При перекрестной проверке она нашла еще одну запись: 11 июня 2001 года городской суд Пенсаколы признал Верно невиновным, дело было закрыто.
В то время Россу Бэннику было тридцать шесть лет, он уже десять лет занимался в тех краях юридической практикой.
Не тогда ли пересеклись их дорожки? И не там ли это случилось?
Вероятность была крайне мала – как и всегда в мире Джери, но…
Она обратилась к частному детективу из Мобила; впрочем, с таким же успехом он мог бы называть себя детективом из Атланты или откуда-нибудь еще. Дальние родственники похоронили Верно под Атлантой – информацию об этом разместила в Интернете дешевая контора ритуальных услуг.
Джери терпеть не могла платить частным детективам, но у нее часто не было другого выбора. Почти все они были белыми мужчинами средних лет, не приветствовавшими интерес женщин, особенно цветных, к давним преступлениям. Это был мужской бизнес, и чем белее мужчина, тем лучше. Почти все водившиеся у нее деньги она расходовала на частных сыщиков, слишком похожих на копов, с которыми они якшались, и общавшимися с ней в одном с ними стиле.
Ролли Тейбор, сам бывший коп, брал 150 долларов в час, был строг, но не придирался к ее легендам. Она обращалась к нему раньше и оставалась довольна. Он прикатил в Пенсаколу, заглянул там в полицию и обаял копов, направивших его на склад в нескольких кварталах от участка, где хранились материалы по давно забытым делам. Это были, главным образом, вещественные доказательства из зала суда, анализы жертв изнасилования, тысячи единиц всевозможного конфискованного оружия, а также невостребованные предметы и бесконечные ряды высоких шкафов со списанными делами. Пожилой служащий в выцветшей полицейской форме, сидевший в окошке, спросил, что нужно посетителю.