Или профессор Брайан Берк, умерший в шестьдесят два года: его тело нашли рядом с тропинкой неподалеку от его прелестного домика под Гэффни, Южная Каролина. Дело было в 1992 году. Глядя на его фотографию из курсового альбома юрфака, Бэнник вспоминал его сочный баритон и то, как он энергично расхаживал взад-вперед по аудитории. «Расскажите нам об этом деле, мистер…» Он всегда делал паузу, чтобы все начали ерзать и мечтать, чтобы выбор пал на кого-нибудь другого. В конце концов профессор Берк стал их любимым преподавателем, но Бэнник уже этого не застал. После нервного срыва, вину за который он свалил на Берка, он перевелся в Майами и стал вынашивать планы мести.
У Берка было двое взрослых детей. Сын Альфред работал в технической компании в Сан-Хосе, был женат, имел троих детей. Так дело обстояло полтора года назад, когда Бэнник проверял в последний раз. Сколько он ни рылся сейчас, найти новое место работы Альфреда не удавалось. По его прежнему адресу теперь проживали другие люди. Наверное, он поменял работу и переехал. Бэнник выругал себя за то, что не выяснил этого раньше. Сейчас ему потребовался целый час, чтобы отыскать Альфреда: тот перебрался в Стоктон, место его работы осталось неизвестным.
Дочь Берка звали Джери Кросби. Сорок шесть лет, разведена, один ребенок. По его последним данным, она жила в Мобиле и преподавала политологию в Университете Южной Алабамы. Найдя сайт университета, он убедился, что она по-прежнему там работает. Но вот что странно: на страничке факультета можно было полюбоваться фотографиями всех преподавателей политологии и уголовной юстиции, кроме нее. Скромность, наверное.
Колледж она закончила в Стетсоне, степень магистра получила в Говарде, Вашингтон, доктором политологии стала в Техасе. В 1990 году вышла замуж за Роланда Кросби, в первый же год родила дочь, через шесть лет развелась. В 2009 году поступила на работу в Университет Южной Алабамы.
Бэнника тревожил Мобил: Ролли Тейбор, детектив, нанятый неизвестным, тоже проживал в Мобиле. Он отправил Рейфа рыться в документах компании «Херц» и скоро уснул на диване.
В три часа ночи Бэнника разбудил будильник. Сон длился всего два часа. Умывшись, он почистил зубы, переоделся в джинсы и мокасины и запер Логово. Его путь лежал по автостраде номер 90 вдоль пляжа. Заправился он на круглосуточной заправке, принимавшей наличные и оборудованной всего одной камерой безопасности. Наполнив бак, Бэнник отъехал в тень за заправкой и поменял номерные знаки. На платных дрогах Флориды теперь фотографировали весь транспорт. Дальше, на север, он поехал по узкой безлюдной дороге, с нее свернул на федеральную трассу номер 10, поставил круиз-контроль на семьдесят пять миль в час и приготовился к долгой езде. Ему предстояло преодолеть шестьсот миль, времени на размышление было хоть отбавляй. Он выпил крепкого кофе из термоса, проглотил таблетку для бодрости и попытался насладиться одиночеством.
У него за плечами был уже миллион миль, проделанных в темноте. Девять часов были безделицей. Кофе, амфетамин, хорошая музыка – правильно все это сочетая, он мог ехать днями.
Дейв Аттисон был его однокурсником в Университете Флориды, ярым тусовщиком, умудрявшимся обходить по успеваемости почти всю свою группу. Они с Россом два года делили на двоих комнату в общежитии и часто вместе мучились похмельем. Дальше их пути разошлись: один пошел учиться на юриста, другой на дантиста. Овладев эндодонтией, Дейв стал известным дантистом в Бостоне и окрестностях. Пять лет назад, устав от снегов и долгих зим, он вернулся в родной штат, приобрел практику в Форт-Лодердейле и с тех пор благоденствовал, пломбируя зубные каналы и беря тысячу за любое удаление.
Они с Россом не виделись после того, как участвовали в праздновании двадцатилетия выпуска в отеле в Палм-Бич. Большая часть их однокурсников следили за неприкосновенностью содержимого своей электронной почты, но имелись среди них и ротозеи. Росс никогда не был компанейским парнем. Однако сейчас, оказавшись здесь проездом, Бэнник вдруг воспылал желанием выпить в воскресенье с давним приятелем. Остановившись в «Ритц-Карлтоне», он предложил тому встретиться в баре у бассейна.
Они обнялись, как и подобает бывшим соседям по комнате. Оба поседели и набрали вес, но наговорили друг другу комплиментов. Официанту, явившемуся далеко не на первый зов, они заказали выпивку.
– Что тебя сюда привело? – спросил Дейв.
– Смотрю жилые дома в Ист-Соуграсс.
– Ты покупаешь квартиры?
– Мы, группа инвесторов. Там и сям.
– Я думал, ты судья.
– Да, по воле избирателей Двадцать второго судебного округа, уже десять лет. Но судья во Флориде зарабатывает сто сорок шесть тысяч в год, так не разбогатеешь. Двадцать лет назад я стал покупать жилье для сдачи в аренду. Наша компания медленно росла, и сейчас дела идут неплохо. А у тебя?
– Спасибо, не жалуюсь. Больным зубам не видно конца.
– Жена, дети? – Росс поторопился первым затронуть тему семьи, отчасти чтобы показать, что она его не смущает. Со студенческих дней он подозревал, что однокурсники питают на его счет некоторые сомнения. Случай с Эйлин стал легендой. Потом он лгал, утверждая, что успешно встречается с другими девушками, но чувствовал, что их сомнения не рассеялись. Недаром он так и остался холостяком.
– Все хорошо. Дочь во Флориде, сын заканчивает школу. Рокси пять раз в неделю играет в теннис и не пилит меня.
По словам одного из их однокурсников, брак Дейва и Рокси вовсе не был крепким, они часто разъезжались. Когда их сын покинет отчий дом, они, скорее всего, признают поражение.
Им подали холодное пиво, они сдвинули стаканы. Мимо прошествовало блистательное бикини. Оба вытаращили глаза на это чудо.
– Да, были деньки… – восторженно протянул Росс.
– Нам скоро по полсотни, ты это осознаешь?
– Боюсь, что да.
– Думаешь, мы когда-нибудь перестанем глазеть на баб?
– Пока дышу, глазею, – ответил Росс избитой мантрой и продолжил медленно тянуть пиво. Он не собирался повторять заказ: обратный путь займет те же девять часов.
Они припомнили кое-какие имена приятелей и приятельниц из славного прошлого, посмеялись над своими глупыми поступками, розыгрышами, промахами. Обычная болтовня стареющих бывших однокурсников.
Пришло время пустить в ход фантазию.
– В прошлом году у меня произошла одна странная встреча. Помнишь Кору Лейкер из Женского братства?
– Еще бы, красотка! Теперь она адвокат?
– Да. Я был на совещании коллегии штата в Орландо, вдруг смотрю – она! Кора – партнер в крупной преуспевающей фирме в Тампе. До сих пор хороша собой. Мы выпили по рюмке, заказали еще. Она внезапно вспомнила Эйлин, кажется, они дружили. Кора была близка к слезам. По ее словам, это убийство никогда не раскроют. Якобы ей звонил какой-то детектив с вопросами об Эйлин как о члене женской организации. Кора бросила трубку. Ее напугало то, что ее сумели найти.
Дейв, фыркнув, отвернулся.
– Мне тоже звонили.
Бэнник с трудом сглотнул. Возможно, он не напрасно сюда притащился.
– Насчет Эйлин?
– Да, года три-четыре назад. Мы уже жили здесь. А может, уже целых пять лет прошло. Звонила женщина: назвалась автором криминальных романов, стала спрашивать о студенческих днях Эйлин. Сказала, что пишет книгу о нераскрытых делах, о женщинах, которых выслеживали, что-то в этом роде.
– Женщина?
– Да. Якобы она написала несколько книг, даже предложила прислать мне одну.
– Прислала?
– Нет, я прервал разговор. Это было в другой жизни, Росс. Грустно, что все так случилось с Эйлин, но я не могу это исправить.
В его нераскрытых делах роется женщина! Дальняя поездка обрела смысл.
– С ума сойти! Всего один звонок?
– Ну да. Я от нее избавился. Я же не мог ничем ей помочь. Тогда было столько шуму, теперь всего не упомнить. Пьянка, наркотики…
– Да, было дело.
– Может, поужинаешь с нами? Рокси так и не научилась готовить, но еду можно заказать.
– Спасибо, Дейв, у меня ужин с инвесторами.
Спустя час Бэнник уже ехал обратно, кляня загруженность федеральной трассы номер 95. Впереди у него было целых шестьсот миль.
Глава 27
Сейделл опоздала на летучку утром в понедельник на десять минут и, въезжая в комнату в инвалидном кресле, выглядела без пяти минут покойницей. Извинившись, она сказала, что с ней все в порядке. Лейси неоднократно предлагала ей взять отгулы на несколько дней и отдохнуть, но она боялась отдыха. Работа и была для нее жизнью.
– Наконец-то мы получили все данные от авиакомпаний, – начал Даррен. – Повторная угроза предъявить ордер сломила «Дельту». Теперь все отчитались: «Дельта», «Саутуэст», «Америкэн», «Сильвер эйр». Мы проверили все рейсы из Пенсаколы, Мобила, Таллахасси, даже из Джексонвилла в Майами и Форт-Лодердейла. Результат: за месяц перед убийством Перри Кронка никакой Росс Бэнник на юг не летал.
– Это если полагать, что он летал под своим именем, – уточнила Лейси.
– А как иначе? Мы же не знаем его запасных имен.
Она молча отпила кофе. Даррен продолжил:
– От Пенсаколы до Маратона одиннадцать часов на машине. Излишне напоминать, что отследить его передвижения на авто мы не можем.
– Как насчет записей о плате за мили?
– Штат хранит их только полгода, а потом сжигает. К тому же пункты оплаты легко объехать.
– Отели?
Сейделл захрипела – это наполнялись кислородом ее легкие – и сказала:
– Тоже иголка в стоге сена. Знаете, сколько на юге Флориды отелей? Тысячи. Мы проверили сотню средней ценовой категории и ничего не нашли. В одном Маратоне и рядом таких одиннадцать. Там тоже ничего.
– Все это напрасная трата времени, – махнул рукой Даррен.
– Это называется «расследование», – напомнила Лейси. – Бывало, самые мерзкие преступления раскрывались благодаря тоненьким ниточкам, поначалу казавшимся пустяковыми.
– Что ты знаешь о раскрытии мерзких преступлений?
– Немного, но я читаю книжки про серийных убийц. Очень занимательно.