Из окна гостиничного номера на третьем этаже судья Бэнник следил в бинокль за стоянкой. Он видел, как Лейси и Даррен вошли в здание. Через десять минут подъехал неприметный седан с номерами Миссисипи, из которого вышли двое мужчин в костюмах и галстуках – они явно направлялись на важное совещание. Рядом затормозил черный кроссовер. Все его четыре дверцы разом распахнулись, и федералы, трое мужчин и женщина в аккуратных черных костюмах, поспешили за первыми двумя. Последние двое, тоже в черных костюмах, приехали на машине с флоридскими номерами.
После 10.10 никто уже не приезжал. Бэнник, опустившись на край кровати, принялся растирать себе виски. Он только что стал свидетелем прибытия сотрудников из штаб-квартиры ФБР в Вашингтоне и представителей полиции Флориды и Миссисипи.
Узнать, о чем они совещаются, судья не мог: Рейф не сумел проникнуть во внутреннюю сеть ФБР. Но Бэнник вполне представлял, что происходит, и знал способ уточнить это в деталях.
Собравшиеся расселись вдоль длинного стола в самом просторном помещении офиса. Две секретарши принесли кофе и печенье. Все представились, Даррен попытался записать все имена. Главный, руководящий специальный агент Клей Видович, предложил приступить к работе и занял место во главе стола. Справа от него расположились специальные агенты Суарес, Нефф и Мюррей, слева шериф Дейл Блэк и детектив Непьер из Билокси. Рядом с ними сидели два детектива из полиции штата Флорида, Харрис и Вендель. Лейси и Даррен заняли места на дальнем конце стола, в какой-то степени это напоминало о том, что они не копы.
Обращало на себя внимание отсутствие кого-либо из полиции Пенсаколы. Подозреваемый был местным, с обширными знакомствами. «Язык твой – враг твой» и так далее. Словом, местные могли только помешать.
– Документы готовы, – начал Видович, – протокольные требования соблюдены, ФБР официально приняло дело. Мы здесь – объединенная оперативная группа и должны сотрудничать по всем направлениям. Шериф, что вы скажете о представителях полиции штата Миссисипи?
– Их, конечно, полностью поставили в известность, но меня попросили не рассказывать о нашем первом совещании. Полагаю, они готовы подключиться, если понадобится.
– Не сейчас, возможно, позже. Лейтенант Харрис, вы уведомили полицию Маратона?
– Нет, сэр, но уведомлю, если в этом возникнет необходимость.
– Хорошо, пока обойдемся без них. Итак, мы все ознакомились с резюме по делу и обо всем проинформированы. Мисс Штольц, с вас все это началось, вам и придется выступить с сообщением на несколько минут.
– Разумеется. – Лейси лучезарно улыбнулась. – Единственной женщиной на совещании, кроме нее, была агент Агнес Нефф, сурового вида ветеран, удержавшаяся от улыбки.
Лейси встала и отодвинула свой стул.
– Началом послужила жалоба на судью Бэнника от некоей Бетти Роу. Это псевдоним.
– Когда мы узнаем ее настоящее имя?
– Теперь, когда вы приняли это дело в работу, – сразу, как только пожелаете. Правда, я бы предпочла не привлекать ее как можно дольше.
– Очень хорошо. Почему она подала жалобу?
– Ее отца убили в девяносто втором году близ Гаффни, Южная Каролина. Дело почти сразу перешло в разряд безнадежных, и она исполнилась решимости самостоятельно найти убийцу. Много лет она этим одержима.
– Речь о восьми убийствах, верно?
– Ей известно о восьми. Возможно, жертв больше.
– Так и будем считать. Ей известен только мотив?
– Мотив и метод.
Видович посмотрел на Суареса, тот вскинул голову.
– Это один и то же человек. Однотипная веревка и узел – его визитные карточки. Мы получили фото с места убийства Шнетцера в Техасе: та же веревка, тот же узел. Данные вскрытия говорят о том, что применен такой же удар по голове таким же оружием. Оно похоже на плотницкий молоток: проламывает череп в точке удара, от которой во все стороны расходятся трещины.
Видович перевел взгляд на лейтенанта Харриса и спросил:
– Убийца был знаком с ним в прежней жизни?
– Именно так, – подтвердил Харрис. – Много лет назад оба были здесь адвокатами.
– Мисс Штольц, вы сами не знакомы с этим судьей?
– Нет, не имею этого удовольствия. Раньше на него не поступало жалоб. Незапятнанный послужной список, хорошая репутация.
– Как занятно! – сказал Видович всем присутствующим, и все нахмурились, покивав в знак согласия. – Мисс Штольц, – продолжил он, – что он, по-вашему, предпринял бы, если бы мы просто обратились к нему с кое-какими вопросами? Он – хорошо известный судья, представитель судебной власти. Он не знает о фрагменте отпечатка. Зачем ему отказываться от сотрудничества?
– А зачем ему сотрудничать, если он виновен? По-моему, он либо исчезнет, либо потребует адвоката. Просто так он не подставится.
– Существует опасность бегства?
– По-моему, да. Он хитер и располагает ресурсами. Двадцать лет он мастерски избегал разоблачения. Думаю, он может пропасть в мгновение ока.
– Благодарю вас.
Лейси, сев, обвела взглядом присутствующих.
– Понятно, что нам нужны его отпечатки, причем свежие, – сказал Видович. – Агнес, расскажите нам об ордере на обыск.
Агнес Нефф, по-прежнему чрезвычайно серьезная, заглянула в свой блокнот.
– Вчера в Вашингтоне я встречалась с юридической службой. Они считают, что ордер можно будет получить. У нас есть подозреваемый в убийстве, даже в двух, дело в Билокси, загадочный отпечаток, который не с чем сличить… Юристы советуют настаивать на ордере. Прокурор Миссисипи в курсе дела и готов обратиться к одному из мировых судей.
– Где вы собираетесь проводить обыск? – спросила Лейси.
– У него дома и на работе, – ответил Видович. – Там сплошные отпечатки. Найдем совпадающий отпечаток – и дело сделано. Не найдем – извинимся и уедем. Бетти Роу сможет и дальше играть в Шерлока Холмса.
– Учтите, он фанатик безопасности и опасается слежки. Как только кто-то поскребется в его дверь, а тем более проникнет внутрь, он сразу об этом узнает. И тогда только его и видели!
– Вы знаете, где он сейчас?
Все покачали головами. Видович посмотрел на Харриса.
– Нет, мы за ним не следим, нет причины, – доложил тот. – Дело еще не заведено. Официально он пока не подозреваемый.
– Сейчас он в отпуске по медицинским основаниям, – сказала Лейси. – Утверждает, что проходит лечение от рака, как доносит один наш источник здесь, в Пенсаколе. Источник в суде уточняет, что он не сядет в кресло судьи по меньшей мере два месяца. То же самое сообщается на веб-странице окружного суда.
Видович нахмурился и потер подбородок. Все ждали.
– Для начала приступим к наблюдению, найдем его, – сказал Видович. – Получим у мирового судьи в Миссисипи ордер на обыск и предъявим его местному мировому судье. Будем искать подозреваемого, пока не найдем. Никуда он не денется! Мы проведем обыск.
Целый час они обсуждали установление слежки: кто, где, как. Лейси и Даррен заскучали, первоначальное волнение спало, и они попросили их отпустить.
Видович пообещал держать их в курсе дела, но было ясно, что они свою задачу уже выполнили.
Покидая город, Даррен спросил у Лейси:
– Ты расскажешь обо всем этом Бетти?
– Нет, ей лучше не знать, что происходит.
– Все, прощаемся с ней? Закрываем дело?
– Не уверена…
– Разве не ты босс?
– А кто же еще!
– Почему тогда просто не сказать, что КПДС устраняется?
– Ты устал?
– Мы юристы, а не копы, Лейси.
Трехчасовая дорога обратно в Таллахасси стала отдыхом. Был уже полдень пятницы, выдался удивительно прохладный для весны день, и они решили на время забыть о работе.
Пока обсуждалась его судьба, судья Бэнник примчался в свой торговый центр и через десять минут уже вытирал все у себя в Логове, начиная с компьютера. Он вынул жесткие диски, достал из тайников флешки, а перед уходом перезапустил камеры наблюдения и сенсоры. Теперь его путь лежал в Мобил.
Всю вторую половину дня он бродил по магазинам, пил эспрессо в «Старбаксе» и содовую в темном баре, гулял в порту, а потом до темноты бесцельно разъезжал на машине.
Глава 35
В простом белом конверте лежали все три ее стихотворения. Конверт был заклеен, на нем было жирно выведено черными чернилами: Джери Кросби. Почтового адреса на конверте не было, но этого и не требовалось: под именем было написано «Вручить лично». Он дождался девяти часов вечера и припарковался у обочины в двух кварталах от ее дома.
Вечером в пятницу у Джери не было никаких дел. Она переключала с одного телеканала на другой и боролась с соблазном поискать в Интернете сообщения о новых убийствах. После обеда Лейси сообщила ей по телефону, что в город нагрянуло ФБР, взявшее расследование под свой контроль. Джери должна была бы испытать облегчение: ее дело сделано, теперь за Бэнника взялись профессионалы. Но выяснилось, что не так просто избавиться от своей одержимости: нельзя просто щелкнуть выключателем и пойти дальше. Слишком долго она не мыслила себя без него и теперь не могла от него отделаться. У нее не было других целей, разве что работа, которую она запустила, и дочь. Кроме того, ее одолевал страх. Она гадала, как долго еще будет бояться. Сможет ли когда-нибудь прожить хотя бы час, не оглядываясь через плечо?
Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Схватив пульт, отключила звук телевизора, потом нашарила на столике у двери пистолет и выглянула через жалюзи наружу. Фонари заливали светом лужайки четырех жилых отсеков в ее ряду. Она не увидела ни души. В девять часов вечера в пятницу она не собиралась отпирать дверь, потому что никто не пришел бы к ней без предварительного телефонного звонка. Даже кандидаты на выборах не работали так поздно. Она ждала повторного звонка, сжимая пистолет и не позволяя себе посмотреть в глазок. Текли минуты, и то, что неизвестный больше не звонил в дверь и не стремился ее увидеть, делало ситуацию только хуже. Но вдруг это всего лишь детская шалость? Раньше на ее тихой улочке такого не бывало. Она поняла, что вспотела, у нее свело живот. Джери принялась глубоко дышать, чтобы унять сердцебиение.