Она, превозмогая боль, делала упражнения – сочетание йоги и физиотерапии. Ей полагалось посвящать этому по полчаса дважды в неделю. В 10.04 зазвонил телефон. Не иначе, Джери, интересуется новостями.
Но нет, она услышала не самый приятный голос – Клея Видовича, с которым познакомилась накануне на встрече с представителями ФБР в Пенсаколе. Он сказал, что сожалеет о необходимости беспокоить ее в субботу утром, но, судя по тону, это была только формула вежливости.
– Мы не можем его найти, Лейси, – сообщил он. – Есть какие-нибудь предположения?
– Пока нет, мистер Видович…
– Просто Клей. Кажется, мы вчера решили обходиться без формальностей.
– Хорошо, Клей. Я его не знаю, никогда не видела, так что, увы, не имею понятия, где он околачивается.
– Ему известно, что в этом задействованы вы, что КПДС проводит расследование?
– Мы не связывались с ним напрямую, это лишнее, пока не закончится наша первоначальная проверка, но он все равно может о нас знать.
– Откуда?
– Бетти Роу, наш источник, считает, что он видит и слышит сквозь стены. До сих пор она почти не ошибалась. Когда занимаешься судьей, круги по воде так расходятся. Людей хлебом не корми – дай посудачить, особенно болтливы адвокаты и судебные клерки. Так что да, весьма вероятно, что Бэнник в курсе нашего расследования.
– Но ему не следует знать, что вы обратились к полиции штата и к ФБР.
– Клей, я понятия не имею, что Бэнник знает, а чего не знает.
– Понимаю. Послушайте, я не собираюсь мешать вашему отдыху в субботу утром, но вы в безопасном месте?
Лейси оглядела свою квартиру, нашла глазами собаку, посмотрела на дверь – как будто заперто.
– Конечно, ведь я у себя дома. А что?
– Вы одна?
– А это важно?
– Прошу меня простить. Но было бы неосмотрительно не предупредить, что мы предпочли бы, чтобы вы не оставались в одиночестве, пока мы его не найдем.
– Вы серьезно?
– Серьезнее не бывает, Лейси. Этот человек, действующий судья, уже двое с половиной суток как сквозь землю провалился. Он может быть где угодно, и он опасен. Мы его найдем, но пока вам, думаю, надо принять меры предосторожности.
– Со мной все будет в порядке.
– Не сомневаюсь. Прошу, звоните, если что-то услышите.
– Непременно.
Глядя на телефон, Лейси подошла к двери и проверила замок. Было великолепное весеннее утро – прохладное, безоблачное, она хотела заехать в свою любимую оранжерею, купить азалии и высадить их у себя на клумбах. Мысленно Лейси выругала себя: в такой прекрасный день просто нелепо чего-то бояться!
Элли все еще был в отъезде. Даррен повез девушек на пляж. Она обошла комнаты и проверила двери и окна, недовольная собой. Чтобы расслабиться, она опустилась на коврик для йоги и приняла позу эмбриона. Стоило ей сделать два глубоких вдоха, как снова завибрировал, напугав ее, телефон. Откуда у нее эта нервозность?
Звонил третий мужчина, игравший особую роль в ее жизни. Она была рада услышать голос Гюнтера. Он попросил прощения за то, что пропустил во вторник свой еженедельный звонок – разумеется, из-за экстренного совещания со своей новой командой архитекторов.
Растянувшись на диване, Лейси долго болтала с братом. Оба жаловались на скуку. Девушка Гюнтера – было неясно, серьезные у них отношения или нет, – тоже куда-то отлучилась. Поняв, что у Лейси нет планов на день, он еще больше оживился и в конце концов заговорил о ленче.
С прошлого раза минуло всего две недели, и его желание так быстро снова прилететь настораживало. Похоже было, что его настигают жадные банкиры.
– Я в часе от аэропорта. Лететь час двадцать. Договариваемся на два часа дня?
– Давай.
При всей его взбалмошности с ним ей будет спокойнее в предстоящие сутки. Она уговорит его остаться на ужин и переночевать в ее доме, и они, конечно, снова вернутся к разговору об ее судебной тяжбе.
После этого давно назревшего разговора ей сильно полегчает.
Глава 38
Первые два звонка остались без ответа, что было в порядке вещей, тем более в субботу. Он кивнул и попросил попробовать еще.
– Ты не мог бы опустить пистолет? – попросила она.
– Нет.
Он сидел в пяти футах от нее, спиной к огню, повесив себе на шею кусок нейлоновой веревки длиной дюймов в тридцать, она невинно свисала на грудь.
– Пробуй еще.
У нее совершенно онемели щиколотки и ступни, но это даже к лучшему: если он переломал ей ноги, то благодаря онемению она не чувствовала боли. Однако онемение поднималось все выше, и это уже походило на паралич. Она просилась в сторону туалета – он не пускал ее туда. Проведя в неподвижности уже много часов, она потеряла счет времени.
На третий ее звонок Лейси ответила.
– Привет, Лейси, как вы, дорогая? – пропела она настолько жизнерадостно, насколько возможно, когда на тебя направлено шестидюймовое дуло. Бэнник угрожающе приподнял пистолет.
Они обсудили погоду, чудесный весенний денек, потом заговорили о деле – о бесплодных поисках судьи, которые вело ФБР.
– Им его никогда не найти, – сказала Джери, глядя в бездушные глаза Бэнника.
Зажмурившись, она стала фантазировать: дескать, некий анонимный осведомитель снабдил ее важной вещественной уликой, которая изобличит судью. Обсуждать это по телефону нельзя, необходимо срочно встретиться. Она прячется в мотеле в двух часах езды, и ей все равно, какие у Лейси планы на вечер. Планы всегда можно отменить.
– Моя машина на стоянке с южной стороны мотеля. Остановитесь рядом с ней, я увижу, – сказала Джери. – Но только приезжайте одна, Лейси. Сможете?
– Конечно. Это безопасно?
– Не больше чем обычно.
Разговор вышел коротким, и когда он завершился, Бэнник расплылся в улыбке:
– Видишь, какая ты одаренная лгунья.
Джери вернула ему телефон.
– Не дай мне опозориться, отпусти в туалет!
Он отложил пистолет и телефон и наклонился, чтобы освободить ей ноги. Он хотел помочь ей встать, но она оттолкнула его: соприкосновение с ним вызвало у нее омерзение.
– Я всего на минуту, ладно?
Она постояла несколько секунд, позволяя восстановиться кровообращению. Вместе с кровью к ногам прихлынула боль. Он дал ей для опоры трость. Она испытала соблазн врезать ему этой тростью, чтобы отомстить за всех жертв, но для этого она пока недостаточно твердо стояла на ногах. К тому же он легко с ней справился бы, и ей бы точно не поздоровилось. Она побрела в маленькую спальню. Он остался сторожить дверь с пистолетом, а она заперлась в крохотном туалете, без душа и даже без раковины. Окна там тоже не было, а лампочка оказалась совсем тусклой. Она долго сидела на унитазе, испытывая облегчение и даже удовольствие оттого, что рядом нет его.
Хотя о каком удовольствии можно было думать? Джери осознавала, что ей не выжить. Не обрекла ли она на смерть также и Лейси?
Она еще раз спустила воду, хотя в этом не было необходимости. Все, что угодно, лишь бы оттянуть встречу с ним. Он постучал в дверь.
– Все, пора идти.
В спальне он указал на кровать:
– Можешь полежать здесь. Я побуду рядом. Окно заперто, его ни за что не открыть. Если вздумаешь взбрыкнуть, то будет, сама знаешь что…
Она чуть не сказала «спасибо», но вовремя осеклась и молча растянулась на кровати. При желании он легко мог бы на нее напасть и изнасиловать, но она чувствовала, что это не входит в его намерения.
В хижине было тепло, но она все равно укрылась пыльным одеялом и быстро уснула. Ее сломила усталость, страх и, возможно, остаток введенного ей раньше препарата.
Когда она уснула, он проглотил таблетку амфетамина, чтобы бодрствовать дальше.
Гюнтер никогда не отказывался от того, чтобы пустить пыль в глаза интересной женщине, пусть даже она была его родной сестрой. В этот раз его посетила блажь прилететь на ленч на самолете ради элитных морепродуктов. По его утверждению, не он один, а все на свете пилоты маленьких самолетов знали о заведении «Бо Уиллис Ойстерз» на берегу канала близ Хумы, Луизиана. Тамошняя взлетно-посадочная полоса длиной 4000 футов была с трех сторон окружена водой, приземление на нее требовало крепких нервов. До ресторана оттуда было десять минут пешком. В дневное время большинство посетителей составляли летчики, отдававшие должное хорошей еде.
Когда они приземлились и вылезли из самолета, Лейси проверила свой телефон. Ей дважды звонила Джери. Буквально через несколько секунд та позвонила еще раз, и они поболтали, пока Лейси шла за братом в ресторан. Разговор вызвал у нее некоторое недоумение, зато она узнала захватывающую новость: наконец-то появилась вещественная улика, с помощью которой можно будет прижать Бэнника!
У нее пропал аппетит, но она сумела проглотить полдюжины сырых устриц. Гюнтер за то же время справился с целой дюжиной, после чего атаковал сэндвич с жареными устрицами. Они поболтали о тете Труди. Когда первая тема для обсуждения была исчерпана, он поинтересовался новостями от Элли и по привычке засыпал ее советами: пора ей подыскать себе мужа, завести семью и забыть об одинокой жизни. Пришлось напомнить, что он – один из последних, чье мнение о долговременных отношениях ее интересовало. Такие разговоры у них обычно завершались смехом, благо что Гюнтер всегда был рад похохотать. Лейси задала вопрос о его текущем увлечении и наткнулась на то же равнодушие, что и двумя неделями раньше.
– У меня к тебе вопрос, – сказала она, глотнув чая со льдом. Гюнтер чуть не попросил принести холодного пива, утверждая, что никогда не ест устриц без пива, но отказался от этой затеи – все-таки его ждал штурвал самолета.
– Валяй!
– Мне сейчас позвонили, и у меня поменялись планы. Примерно в часе езды на восток от Пенсаколы есть городишко Крествью с населением двадцать тысяч человек. Там у меня в девять вечера встреча с важным свидетелем. Можно слетать туда и арендовать автомобиль?
– Почему нет? В любом подобном городе есть аэродром. А что случилось?