И я вот так – между ними.
И раздается стук в дверь.
– Инесса, – сказала Инесса и оценила меня своим женским взглядом.
Она смотрела на меня как на мужчину, и это обещало перспективы.
– Придурок! – взревел во мне Второй. – А как же Ира?
– Ах! – вздохнул Первый. – Ах!
Инесса выглядела…
Какая, собственно, разница, как она выглядела…
Когда тебе полтинник, то «выглядела» – это проблема первых десяти минут, ну, пятнадцати… А потом к любому «выглядела» привыкаешь.
Выглядела и выглядела… Ничего особенно отталкивающего или притягательного.
– Сергей, – я протянул руку и тоже посмотрел оценивающе. – Чаю?
– Если нет ничего более крепкого… – Инесса расхохоталась. – Шучу.
И пошел бессмысленный разговор про: «у вас симпатичная студия», «я люблю ваш театр, в последний раз смотрела…» И про: «я послушал, как поет Ирма, мне понравилось…», «ее песни… со вкусом… современно и умно́».
Тот самый разговор между мужчиной и женщиной, когда суть произносимых слов абсолютно не важна, потому что глазами, улыбками, да, наконец, опытом своим обмениваются мужчина и женщина совсем иной информацией.
Примерно такой:
– А ты одинокий какой-то мужик или мне кажется?
– И ты тоже?
– Может, склеится у нас что-то, как думаешь?
– Ты шустрая какая…
– Так ведь возраст… Чего тянуть… Я ж не зря раньше пришла.
– Понимаю.
– И я понимаю.
Это все понятно. Но молча.
Она – вслух:
– Ах, театр, театр!
Глазами:
– Ах, одиночество! Ах, любовь!
Я – вслух:
– Ах, Инесса, Инесса…
Глазами:
– Ах, одиночество! Ах, любовь!
Конечно же, заглянула Ирка – она должна была проверить, как тут у меня все.
Показала большой палец и язык. Что она имела в виду – не ясно, да и ладно.
Мне стало скучно, и я решил сказать что-нибудь хоть немножко провокационное.
И сказал как бы абсолютно некстати… То есть не по поводу того, что вслух, а по поводу того, что глазами.
– Знаете, – попытался улыбнуться я. – А вот в том, что раньше замуж выдавали неизвестно за кого, был ведь свой резон. Вам так не кажется? Слово «невеста» знаете, что означает?
– Что? – удивленно спросила Инесса, старательно продолжая делать вид, будто все, что говорилось словами, важнее того, что произносилось взглядами.
– «Невеста» значит «неведающая», которая не знает, кто станет ей мужем. И нормально. Веками так жили. И не мучились: подходит ли он мне, подходит ли она мне… Венчались и – вперед! И свыкались как-то, и все в порядке было.
«Это вы к чему?» – спросила Инесса глазами.
Но вслух не сказала ничего.
Я продолжил:
– Инесса, вы никогда не задумывались: какое количество времени, сил, энергии, да просто своей души тратят современные мужчины и женщины только на то, чтобы разобраться: подходит ли тебе он или годится ли тебе она? И при этом все равно ошибаются, расходятся, отправляются в новый поиск и снова ошибаются… Нет бы просто принять то, что есть, и успокоиться. Придумали эту дурацкую историю про две половинки яблока, которые, видишь ли, носятся по миру в поисках друг друга… Раньше не думали ни про какие половинки и жили себе спокойно…
Инесса явно не понимала, как реагировать, и потому буркнула довольно, признаться, нелепо:
– Всяко бывало.
– Всяко. Но меньше, чем сейчас, было всякого.
Инесса размякла, словно боясь себе признаться в том, что понимает: еще чуть-чуть – и слова будут о том же, о чем говорят глаза.
Я понял, что надо переходить в атаку.
Зачем это делать? – я уже не думал. Просто понеслась. И все.
– Вот вы, например, красивая и умная женщина… – Не родилось еще ни одной дамы, которой бы не понравился такой комплемент. – Красивая и умная, – повторил я. – А одинокая…
Инесса спросила именно то, что должна была спросить:
– Откуда вы знаете?
И тут зазвонил внутренний телефон: пришла Ирма.
Ну что ж… Начало было положено. А телефон Инессы у меня был. Что важно.
_______________________________________________
Я очень боялся натолкнуться на маму в коридоре, а то пришлось бы базарить не только, почему я так рано пришел, но и про ляговоз.
Но мама, к счастью, как всегда, лежала в своей комнате.
– Кто из Сережей пришел? – сонным голосом прошептала она, предполагая, видимо, что кричит.
– Мам, это я. Сейчас зайду к тебе.
Ляга нырнула в аквариум, сразу залезла на остров и уставилась на меня.
«Доволен жизнью?» – спрашивал ее взгляд.
Конечно, я все придумываю про Лягин взгяд. Наверное… Разве это столь важно? А разве про взгляды друг друга люди не придумывают?
– Доволен, – ответил я. – Все классно получилось, скажи?
Ляга выслушала меня.
Нет, ну, правда: она никуда не делась, она дослушала все, что я сказал, еще чуть-чуть посидела и только после этого нырнула в аквариум.
Она плыла неспешно, спокойно и даже как будто раздумчиво, словно какая-нибудь дамочка в бассейне после трудного дня.
Из комнаты раздался теперь уже действительно громкий мамин голос:
– Сынок, ты здесь? Что случилось?
Я сильно потер глаза, пошел к маме и сказал умирающим голосом:
– Мам, у меня голова раскалывается. Устал, наверное. Напишешь записку?
Мама приподнялась в кровати, изо всех сил изображая волнение.
– Боже мой, сынок, – привычно вздохнула она. – У тебя глаза такие красные. Что случилось?
– Устал, наверное. Напишешь записку?
– Конечно, конечно.
Мама поцеловала меня и опять углубилась в телевизор, по которому показывали очередное дневное ток-шоу про то, почему мы так плохо живем и кто в этом виноват.
Семен Витальевич был всерьез убежден, что человек, который пришел домой из школы, потом попрется обратно. Наивные люди, эти учителя!
Ляга сидела на своем острове, смотрела вдаль и думала о чем-то своем.
Интересно, о чем думает лягушка, сидя посреди аквариума и глядя на стену, которая ей кажется далью?
Впервые я подумал, что Ляге скучно и надо бы ей найти товарища.
Я не успел как следует подумать эту мысль: телефон сообщил, что пришла эсэмэска.
Ирка.
«Ты где?»
«Дома. Что я, тупой в школу возвращаться?»
«Тут все гудят, что ты ловко достал Витальевича».
«Ну, классно».
«Мне очень понравилось твое стихотворение. Оно про меня?»
Я задумался, потому что не знал, что ответить.
Хотелось что-нибудь пошутить, но не рождалось.
А может, не пошутить, а по серьезке вдарить про любовь?
Думал я, видимо, слишком долго – Ирка не выдержала.
«А когда ты познакомишь меня с любовью всей своей жизни?»
«Сегодня, как договаривались».
«Где?»
«Давай на автобусной остановке, а там решим».
«В два?»
«В два тридцать».
Почему я так написал?
Потому что хотел, чтобы было по-моему.
Почему я так хотел?
Не знаю. Хотел и все.
«Отлично! Жду с нетерпением встречи с любовью всей твоей жизни. Ужасно интересно».
Я лег на кровать и начал мечтать.
_______________________________________________
Открылась дверь, и вошла Ирма.
Она не оценивала ничего, не протягивала руку.
Она вошла, и сразу захотелось ее защищать. Бывает же такое!
С Ольгой, по-моему, так же случилось вначале.
– Это Ирма, – сказала Инесса.
Ирма не протянула руку, а просто поклонилась. Было в этом что-то старинное и замечательное.
Инесса улыбнулась:
– Ну, что смущаешься, звезда? Это Сергей. Звукорежиссер.
– Сергей, – сказал я и рассмеялся.
Ирма улыбнулась.
Она была смущена.
Бог мой! Она была смущена! Вы много видели сегодня женщин, которые смущаются?
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Так это все-таки мой труп…
Конечно!
Я должен это запомнить: меня больше не существует.
Это важно…
Меня больше нет. Все. Сдох. Конец.
Мне конец.
Можно вздохнуть с облегчением.
Раз – два – три… Проверка…
Поехали!
Как должна одеваться женщина, в которую ты влюблен?
Только вот не надо мне рассказывать, что, мол, женщина, в которую ты влюблен, никому ничего не должна. Треп это все и бессмыслица. Потому что если женщина хочет, чтобы твоя любовь длилась, – она, да, должна об этом думать. И ты – да, тоже должен думать об этом.
Вы оба должны думать о продолжении любви, если хотите этого продолжения.
Скажем, тебе необходимо говорить ей всякие слова о ней, потому что больше всего на свете женщины любят, когда им рассказывают о них. Ты просто обязан постоянно менять рубашки, футболки и свитера, потому что у женщин невероятно развит нюх… Может быть, это происходит оттого, что они – хищницы? Не знаю. Но она будет постоянно тебя обнюхивать, и если ей не понравится твой запах, ваша любовь имеет шанс очень быстро закончиться.
А еще ты должен постоянно помнить о всякой ерунде, которая их волнует.
Женщины – это такие существа, которых очень волнуют разные детали жизни. И вот, если ты, мужик, умеешь быть внимательным к этим деталям…
«Дорогая, ты сегодня идешь к зубному. Не забыла?» «Милая, ты вчера говорила, что хочешь красной рыбки, я купил». «Любимая, ты несколько раз сетовала, что мы давно не были в кино, может быть, сходим сегодня?»
Ах, если так получается… Ах, как же трудно так получается… Но если – ах! – все-таки выходит, то за такое внимание она отдаст тебе все: мысли, чувства, жизнь… Да все она отдаст мужчине за его умение обращать внимание на те мелочи, которые для нее составляют жизнь.
Женщина – это резьба по кости, она ведь из ребра Адама сделана. Мир вокруг – мир мужской, выстроенный мужчинами и для мужчин, кстати, именно поэтому он получился таким жестоким и неразумным. Женщина в мужском мире всегда чужак. Но именно поэтому так необходимо ей мужское внимание.
Но и она тоже должна думать о продолжении любви. Да… И это не так трудно. Но обязательно. Например, женщина обязана одеваться так, чтобы это вызывало восторг у ее мужчины.