Получив власть, Горбачев начал губительные для страны и советского народа эксперименты, звучно названные «перестройка» и «реформы». Желая понравиться Западу, он стал безоглядно сдавать позиции, которые СССР завоевал не только ценой 27 миллионов погибших в Великой Отечественной войне, но и ценой страшных лишений советских людей, создавших экономический и оборонный потенциал страны.
Самое страшное, что отзвуки предательских деяний Горбачева ощущает не только Россия, но и мир в целом до сих пор. Кровь, которой США и НАТО в 1999 году залили Югославию, а в 2001 году – Афганистан, в 2003 году – Ирак, в 2012 году – Ливию, и которая сегодня льется в Сирии, отчасти на совести Михаила Сергеевича, допустившего разрушение многолетнего биполярного мира.
На темы горбачевской «перестройки» написано и сказано более чем достаточно. Мне остается лишь добавить к этому цитату из памфлета известного русского философа-логика Александра Александровича Зиновьева под названием «Катастройка. Революция в Царьграде» (М.: Астрель, 2012).
«…Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев, утомившись от реформаторской деятельности, раньше обычного покинул свой рабочий кабинет в Кремле и уехал на свою подмосковную дачу. Он был не в духе и имел на то серьезные причины. Трудящиеся вместо минеральной воды, которую Михаил Сергеевич советовал пить вместо водки, пили самогон и всякого рода одуряющие жидкости. Снабдить трудящихся минеральной водой оказалось труднее, чем водкой.
…Дома Михаила Сергеевича ждала новая неприятность. Любимая супруга Раиса Максимовна, прозванная обожающими ее трудящимися Горбачушкой, категорически заявила, что она хочет в Париж… Но выкроить для этого пару дней никак не удавалось. Надо было каждый день проводить какую-нибудь реформу, а то и по две и более. И за соратниками надо в оба смотреть. Стоит чуть-чуть зазеваться, как обвинят в перегибах, недогибах и изгибах. И сбросят. И реформы отменят. И похоронят не в Кремлевской стене, а на Новодевичьем кладбище, где-нибудь рядом с Хрущевым…»
Помимо вышеизложенного не могу удержаться от соблазна в дополнение к Зиновьеву процитировать характеристику реформаторов, данную в 1858 году русским сатириком Михаилом Евграфовичем Салтыковым-Щедриным. В своем сочинении «Господа ташкентцы» он писал:
«Люди, которым дотоле присваивались презрительные наименования “соломенных голов”, “гороховых шутов”, “проходимцев” и даже “подлецов”, вдруг оказались гениями, перед грандиозностью соображений которых слепли глаза у всех не посвященных в тайны жульничества. Всех русских быков предполагалось посолить и в соленом виде отправить за границу. Все русские болота представлялось необходимым разработать, и извлеченные из торфа продукты отправить за границу.
…Хмель, лен, пенька, сало, кожи – на все завистливым оком взглянули домашние ловкачи-реформаторы и из всего изъявляли твердое намерение выжать сок до последней капли».
Да, Михаил Евграфович, будучи не только писателем, но и российским вице-губернатором, смотрел в корень проблемы. К сожалению, его предостережения о реформаторах оказались не услышанными, и, спустя 127 лет после Салтыкова-Щедрина, к власти прорвался «реформатор и мыслитель всех времен и народов» Горбачев, сумевший нанести стране ущерб, сопоставимый с ущербом от нацистской агрессии.
Сталинский период (1924–1953)
Для лучшего уяснения того, почему Горбачев сумел беспрепятственно вести разрушительную деятельность и никто его не остановил, обращусь к истории процесса утраты советскими людьми веры в социалистические ценности, завершившийся развалом СССР и отказом от социализма.
Но, прежде всего, напомню сталинский период, в котором вера в социализм у советских людей достигла апогея. И.В. Сталин, ставший после смерти В.И. Ленина главой Советского государства, сразу же оказался перед дилеммой – продолжать новую экономическую политику (НЭП), предложенную Владимиром Ильичом на Х съезде РКП(б) (март 1921 г.), или пытаться превратить Союз ССР в мощную индустриально-промышленную державу.
Известно, что НЭП позволила восстановить разрушенное гражданской войной хозяйство Советской России, наладить производство, реконструировать предприятия тяжелой промышленности, восстановить общероссийскую торговую сеть, провести денежную реформу и проверить на практике элементы долгосрочного планирования (план Государственной электрификации России – ГОЭЛРО). К середине 1920-х годов были восстановлены довоенные объемы производства.
Тем не менее к этому времени стало предельно ясно, что Советская Россия в отсутствие мощной индустриальной базы, как одинокий остров строителей социализма в капиталистическом океане, обречена на гибель. Ситуацию усугубляло то, что большевики не скрывали своей цели – уничтожить мировой капитализм. Напомню, что гимном СССР, вплоть до 1944 года, был гимн пролетариев «Интернационал», главный смысл которого был сосредоточен в словах: «Весь мир насилья мы разрушим до основания, а затем мы наш, мы новый мир построим…»
26 ноября 1920 года Ленин, выступая на собрании секретарей ячеек московской организации РКП(б), заявил, что «как только мы будем сильны настолько, чтобы сразить весь капитализм, мы немедленно схватим его за шиворот». В беседе с американским коммунистом Альбертом Рис Вильямсом Ленин подчеркнул, что период войн и революций в мире будет продолжаться 50–70 лет, но затем после ликвидации эксплуатации человеком человека и частной собственности – «через 75–100 лет страны объединятся в великую социалистическую федерацию или сообщество».
Все это было хорошо известно руководителям капиталистических держав. Вопрос тогда стоял – кто кого? Было ясно, что капитализм и социализм – это взаимоисключающие пути развития человечества. Особого выбора для Советской России тогда не было: или стать мировой индустриальной державой, или уйти в историческое небытие.
Единственным условием выживания Страны Советов в условиях ожидаемой войны была только ускоренная индустриализация за счет внутренних ресурсов. Без этого разговоры о социализме и коммунизме в СССР превращались в профанацию. Только мощная производственно-индустриальная база позволяла перевести планы построения социалистического общества в практическую плоскость и обеспечить безопасность этого строительства.
По мнению Сталина, отставание СССР от индустриально развитых капиталистических стран, составлявшее 50 и более лет, необходимо было преодолеть в считанные годы. Новая экономическая политика не могла обеспечить таких темпов. Помимо этого, она ежедневно возрождала и усиливала капиталистические аспекты в промышленности и сельском хозяйстве СССР. Сталин серьезно опасался идейного перерождения общества и партии. Об этом он говорил 9 июня 1925 года на встрече в Свердловском университете.
В этих условиях Сталин решил отказаться от НЭПа. Так началась сталинская перестройка, суть которой были: ускоренная индустриализация промышленности и коллективизация сельского хозяйства. Об этой перестройке следует поговорить более обстоятельно, так как именно тогда были заложены основы системы управления советским обществом, которая в основном сохранилась до Горбачева.
Основными методами решения задачи индустриализации было директивное государственное планирование и государственное принуждение, дополненное трудовым энтузиазмом миллионов. В декабре 1927 года на XV съезде ВКП(б) были приняты «Директивы по составлению первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР». Для реализации этих директив требовалось сверхнапряжение сил и ресурсов всей страны, помноженное на жесточайшую дисциплину и ответственность. Вот здесь пригодился опыт «военного коммунизма».
Только в отличие от 1918–1920 годов ставка делалась не только на принуждение, но и на энтузиазм трудящихся, строивших новое общество. Этот энтузиазм породил тогда в СССР стахановское движение и «встречные планы», намечавшие рубежи выше установленных планов. Безусловно, это было движение России к социализму, с определенными изъянами, но к социализму.
Первая советская пятилетка (1928/29–1932/33) была выполнена за 4 с половиной года. В строй было введено 1500 новых крупных государственных промышленных предприятий. Созданы новые отрасли народного хозяйства: тракторо-, автомобиле-, станко– и приборостроение, авиационная и химическая промышленность. Промышленное производство в СССР к 1932 году утроилось по сравнению с дореволюционным периодом.
На востоке СССР была создана 2-я угольно-металлургическая база – Урало-Кузнецкий комбинат. Построены Кузнецкий и Магнитогорский металлургические комбинаты, крупные угольные шахты в Донбассе, Кузбассе и Караганде, Сталинградский и Харьковский тракторные заводы, Московский и Горьковский автомобильные заводы и многие другие предприятия.
В годы пятилетки была проведена основная работа по реализации плана ГОЭЛРО. Программа строительства электростанций, намеченная этим планом, была перевыполнена. Вступил в строй Днепрогэс им. В.И. Ленина и целый ряд мощных тепловых электростанций. Фантастический рост был достигнут без иностранных займов, в опоре на собственные силы.
При этом отмечу, что технические проекты и оборудование за полновесную валюту и золото поставлялись из США и Германии. Иностранные специалисты, также за приличное вознаграждение, курировали внедрение этих технических проектов в жизнь. Но практическую реализацию грандиозных планов осуществили советские люди, захваченные идеей построить первое в мире государство социальной справедливости.
За годы первой пятилетки кардинально изменилось российское село. Было создано 205 тысяч колхозов и совхозов, 2,5 тысячи машинно-тракторных станций. Удельный вес социалистического сектора на селе увеличился с 2,7 % в 1928 году до 78 % в 1932 году. Произошел коренной технический переворот: в начале пятилетки во всем