22 мая 1990 года газета «Известия» опубликовала статью «О ценах, деньгах и социальной справедливости». В ней говорилось, что цены на государственную продукцию, как правило, ниже рыночных. Но это вовсе не означает, что она стране дешево обходится. Но главное в том, что никто не знает, сколько наиболее качественных и дешевых вещей не доходит до прилавка, а уплывает неизвестно куда. И сколько криминальных миллионов делается на этих дефицитах.
22 мая 1990 года еженедельник «АиФ» опубликовал статью «Где же ситец и парча?». В ней сообщалось: «После 1985 г. начался доселе невиданный экспортный бум: поставки тканей за рубеж выросли более, чем в 3 раза. Хлопчатобумажных – почти в 4 раза, льняных – в 7 раз. Внешняя торговля стала превращаться в дестабилизирующий фактор внутреннего рынка текстиля». Причем в «АиФ» речь шла только о государственном экспорте.
В 1992 году уже газета «Ленинградская правда» писала: «В СССР к 1990–91 гг. ежегодно производилось по 38 метров тканей на человека. из них 75 % мирового производства льняных тканей, 16 % – шерстяных, хлопчатобумажных – 13 %, и шелковых – 12 %. Только официально государством и совместными предприятиями вывезено 50 % льняных, и 42 % шерстяных тканей». Вот откуда возник дефицит постельного белья, не говоря уже о костюмных тканях.
Но частный вывоз из СССР намного превосходил государственный! Причем установить размеры этого вывоза было невозможно: Известно, что однажды на Съезде народных депутатов СССР был поднят вопрос по поводу отсутствия в стране зубной пасты. О причинах такого положения никто не задумался. Было принято решение закупить за рубежом зубную пасту на 60 миллионов долларов. Во Франции, где ее закупили, она стоила 15 франков (т. е. 3 долл. США). А в СССР она продавалась по 1 руб. Разумеется, вся эта паста на 60 миллионов долл., благодаря советским рыночным дельцам, оказалась снова за рубежом. Например, в Польшу ее высылали в посылках по 500 тюбиков, прямо в фабричной французской упаковке.
И если бы вывозили только зубную пасту! Еще пример. Известно, что в 1990 году в Турцию официально экспорта телевизоров не было. Однако туда было ввезено 2 млн советских телевизоров – почти годовая продажа телевизоров в СССР. Советские холодильники, свободно стоявшие в советских магазинах по цене 300–500 руб., в Африке продавились уже по 2–2,5 тысячи долларов.
В Интернете фигурирует информация о том, что в 1988 году одна иностранная семья сумела вывезти из СССР 392 холодильника, 72 стиральные машины и 142 кондиционера. А сотрудники только одного из СП переправили за рубеж 1400 утюгов, 138 швейных машин, 174 вентилятора, а также 3500 кусков мыла и 242 кг стирального порошка.
Так создавались финансовые основы миллионных состояний, но об этом сейчас предпочитают молчать. Русская специфика «невидимой руки рынка», о которой писал американский политолог Ральф Эпперсон, проявилась в массовой замене советских специалистов доморощенными «менеджерами» с мышлением: дай денег – и успех гарантирован.
Но продолжу анализ экономической ситуации в СССР. В мае 1988 года ее серьезно усугубил «Закон о кооперации», принятый ВС СССР по докладу Н. Рыжкова. Закон нанес страшный удар по государственным предприятиям, предоставляя кооперативам право перекупки у них дефицитного сырья и готовой продукции, а также переманивания наиболее квалифицированных специалистов.
Помимо этого кооперативы стали главным каналом перевода безналичных денег в наличные, что заставило правительство страны на порядок увеличить производительность печатного станка, т. е. денежную эмиссию. Так как бюджетный дефицит финансировался за счет денежной эмиссии, то его рост приводил к увеличению дефицита на потребительском рынке. С прилавков магазинов исчезало самое необходимое, даже мыло, сахар и табачные изделия. В регионах стали вводиться талоны и карточки покупателя.
В 1989 году под Вильнюсом были обнаружены два огромных металлических ангара, доверху наполненные товарами массового спроса: от гвоздей до стирального порошка. Кто-то умело вкладывал наличные в товары, которые при любой власти и в любое время пользуются спросом. Не сомневаюсь, что подобных складов на «черный день» было немало и в России.
Все это сыграло свою роль при проведении приватизации, когда эти товары вновь превратились в полноценные «наличные». Кооперативы позволили теневому сектора легализовать огромные «неофициальные» средства. Это привело к невиданной в СССР коррупции – начался тотальный подкуп всех и вся. Страна превратилась в огромный, как в Одессе, рынок, где можно было купить почти всё – от современного оружия до любой высокой государственной должности.
Но окончательную точку в создании базы для капиталистических отношений в СССР поставил «Закон о собственности», вступивший в силу с 1 июля 1990 года. Согласно этому закону, закреплялись три вида собственности: частная, коллективная и государственная. Объектами собственности стали земля, дома, недра, транспорт, средства производства, ценные бумаги, предметы материального и духовного производства и даже растительный и животный мир. Законом также декларировалась свобода «любой хозяйственной или иной деятельности» любых лиц и организаций, в том числе и зарубежных.
Положение коллективного собственника определялось его денежным вкладом в предприятие. При этом руководителям предприятий позволялось в качестве вклада вносить «интеллектуальную собственность» и ноу-хау, что предопределяло их господствующее положение в коллективе. В трудовые доходы включаются стоимость акций, дивиденды, наследство, ценные бумаги, «иные источники», якобы порождаемые «личными способностями».
Во многом благодаря этому закону была осуществлена «черная» приватизация всей социалистической собственности, созданной в СССР за более чем 70 лет. Несомненно, что Гайдар, Чубайс и их единомышленники приложили руку к созданию «Закона о собственности», но в тот период не в их силах было заставить советское руководство внести проект этого Закона на утверждение Верховного Совета СССР. Младореформаторы в горбачевский период были не во власти, а при власти.
В этой связи вернусь к первым главам книги, в которых рассказывалось, как зачинщики перестройки Горбачев и Яковлев запланировали перевод страны на капиталистические рельсы. За годы перестройки они сумели в ЦК и Правительстве создать мощную команду, поддерживающую их губительные начинания. Напомню о них.
Это, прежде всего, министр иностранных дел СССР Э. Шеварднадзе, председатель Совмина СССР Н. Рыжков, секретарь ЦК КПСС В. Медведев, председатель КГБ СССР В. Крючков, министр обороны СССР Д. Язов, министр МВД В. Бакатин, председатель Госплана СССР Ю. Маслюков, председатель Совмина РСФСР, затем председатель Президиума ВС РСФСР В. Воротников. И, видимо, к ним следует причислить председателя ВС СССР А. Лукьянова, который немало сделал для того, чтобы Горбачев был избран президентом СССР, а затем удержался на этом посту.
О том, что у Горбачева была команда, поддерживающая его губительную политику, Михаил Сергеевич проговорился во время своего выступления перед германской элитой в мюнхенском театре «Камершпилле» 8 марта 1992 года. Тогда он заявил: «Мы хорошо знали существовавшую систему. Знали ее изнутри. И понимали, что придется пойти далеко, и что это будет непросто… Делая свой выбор, мы были за перемены, мы были недовольны существовавшими порядками, не хотели мириться с безобразиями, творившимися под прикрытием социалистических лозунгов.
Все приходилось делать с оглядкой на идеологические догмы, – то есть на идеологию и программные заявления, установки возглавляемой мной КПСС, – откровенничал недавний генсек, – и на возможную реакцию партии… Историческую задачу мы решили: тот монстр рухнул, люди получили свободу, в обществе развернулись демократические процессы…» (Визит М.С. Горбачева в ФРГ 4–12 марта 1992 г. М.: Горбачев-Фонд, 1992).
Ссылка Горбачева на «мы» является свидетельством того, что Горбачев и Яковлев действовали не в одиночку. Но главным в этой команде был Александр Николаевич Яковлев. Известно, что о его реальной роли в крушении СССР проговорилась в интервью «Независимой газете» (10.10.1998) бывший советник Р. Рейгана по обороне и внешней разведке Джинн Киркпатрик. На вопрос о роли личностей в истории и политике XX века она назвала Яковлева наряду с такими фигурами, как Черчилль, Муссолини, Гитлер, Мао Цзэдун, Трумэн, Сталин. Удивленный журналист спросил: «Почему Яковлев? Встречались ли вы с ним?» Последовал неоднозначный ответ: «Пару раз. Я думаю, что он очень интересный человек и сыграл огромную и важную роль. Я надеюсь, что он знает, что я так считаю». Комментарии излишни для тех, кто знает биографию А. Яковлева.
Попутно сообщу, что широко цитируемая антикоммунистическая речь Горбачева, якобы произнесенная им в 1999 году в Американском университете в Турции, является банальной фальшивкой. Дело в том, что в Турции никогда не существовало такого университета. Это достоверно выяснили мои коллеги из Китайской Народной Республики. Говорю об этом потому, что тактика антигорбачевцев по созданию фальшивок, якобы компрометирующих Горбачева, позволяет бывшему президенту СССР заявлять: вот видите, какие примитивные фальшивки сочиняют мои противники. Попутно это позволяет Михаилу Сергеевичу к фальшивкам причислять озвученные подлинные факты его предательства.
Но вернусь к команде Горбачева. Как говорилось, реформаторы Гайдар и Чубайс в ней были на второстепенных ролях. В команде были фигуры более значительного политического масштаба. Именно они, видимо, вынудили Н. Рыжкова стать фактическим членом горбачевской команды и озвучивать губительные для СССР законы. Но это не оправдывает Николая Ивановича. В истории Союза ССР он, к сожалению, останется тем, кто способствовал принятию законов, подготовленных либеральными экономистами-антисоветчиками. А те хорошо представляли, что надо сделать, чтобы вбить очередной гв