Было предложено этот приказ «весьма секретно довести до сведения и неуклонного исполнения всем политбюро»{1068}.
В борьбе с мятежниками и бандитами командование армии и руководители чекистов, парткомы РКП(б) и местные Советы не останавливались перед принятием крайних мер. Районы, охваченные бандитизмом и восстаниями, переводились на осадное и военное положение, предводители повстанцев и бандиты объявлялись вне закона. Пример подавала Полномочная комиссия ВЦИК. Так, в соответствии с ее приказом № 130 дома злостных бандитов предлагается разбирать и затем сжигать, а лиц, предоставляющих приют их семьям, рассматривать как укрывателей бандитов {1069}.11 июня 1921 г. по всем селам был оглашен новой,171-й по счету приказ Полномочной комиссии:
«…1. Граждан, отказывающихся назвать свое имя, расстреливать на месте без суда.
2. Селениям, в которых скрывается оружие, властью уполкомиссий и райполиткомиссий объявлять приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае не сдачи оружия.
3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на мест без суда.
4. Семья, в доме которой укрылся бандит, подлежит аресту и выселению из губернии и имущество конфисковывается. Старший работник в этой семье расстреливается на месте без суда.
5. В случае бегства семьи бандита имущество таковой распределять между верными Советской власти крестьянами, а оставленные дома сжигать.
6. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно*
Председатель полномочной комиссии Антонов-Овсеенко. Командующий войсками Тухачевский. Председатель губисполкома Васильев. Секретарь Лавров.
Приказ прочесть на сельских сходах»{1070}.
Широко была применена практика взятия заложников.
Только в Тамбовской губернии на 22 июня 1921 г. за особым отделом 10 дивизии числилось 1002 человека, из них бандитов 533, шпионов — 27, дезертиров — 114, заложников — 377 и за различные преступления был задержан 51 человек{1071}.
В оперативной сводке от 27 июня 1921 г. указывалось, что в районе Борисоглебска в районе села Туголуково разведкой 89 полка был захвачен, судим и расстрелян главарь банды. После этого взято 30 заложников и собран сход, на котором местным жителям объявлено о сдаче остальных членов банды. И если это условие не будет выполнено через 2 часа, то заложники будут расстреляны. В указанный срок сдались 99 человек{1072}.
29 июня 1921 г. Коллегия ВЧК заслушала вопрос «О тамбовских событиях». После доклада Дзержинского было решено: поручить Менжинскому представить сотрудников Секретного отдела к награде, а П.К. Студеникину отдать в приказе о действиях бронеотряда и других воинских частей ВЧК в Тамбовской губернии{1073}.
После заслушивания доклада командира автоброневого отряда 1 июля 1921 г. Дзержинский предложил Уншлихту образовать военную партийную комиссию с участием представителя Склянского и Левина для рассмотрения действий военных властей в борьбе с Антоновым; организовать комбинированный отряд с авточастью и конницей, чтобы он мог оперировать как самостоятельная армия; выработать с главкомом «твердые правила, запрещающие кому бы то ни было забирать для каких бы то ни было целей из авточасти отдельные машины» и подготовить инструкцию о борьбе с бандами авточастей{1074}.
В письме Дзержинского Манцеву от 1 августа 1921 г. он прямо указывает «измотался и расхворался», но главное то, что Самсонову «удалось проникнуть в самое сердце антоновщины и, кажется, Антонову не удастся уже воскреснуть…»{1075}.
Речь шла о том, что чекисты по заданию Ф.Э. Дзержинского под руководством начальника Секретного отдела ВЧК Т.П. Самсонова разработали и провели операцию, которая позволила им арестовать видных антоновцев. При этом особую находчивость проявил Е.Ф. Муравьев, который в течение полутора месяцев, постоянно рискуя своей жизнью, давал ценную информацию из лагеря Антонова и убедил все руководство повстанцами прибыть в Москву якобы на совещание всех антибольшевистских сил для координации своих действий в борьбе с советской властью. Все они были арестованы, кроме Антонова, который после контузии отлеживался на одном из хуторов.
По мере ликвидации больших формирований повстанцев, все большее значение приобретает агентурная работа. 10 ноября 1921 г. Президиум ВЧК счел необходимым вести ее в тесной связи с военным командованием и местными советами. Вместе с тем в приказе от 31 декабря 1921 г. подчеркивалось, что «отдел по борьбе с бандитизмом является единым руководящим органом, объединяющим борьбу на территории Республики»{1076}.
На другом фронте — борьбы с восстанием в Западной Сибири задачу его ликвидации удалось решить в более короткий срок. Оно началось 4 февраля 1921 г. в Ишимском уезде и за три дня достигло Акмолинска, а в марте-апреле перебросилось далеко на Север, от Тюмени и Тобольска, до берегов Карского моря, от Нарыма до Печеры, охватив некоторые районы Екатеринбургской, Челябинской, Пермской и даже Архангельской губерний, территорию около 1,5 млн. кв. км.
В черновых заметках от 24 июля 1921 г. об обстановке в Западной Сибири отмечалось: положение устойчивое кроме Ишимского района и Тюменской губернии, там не идет на убыль восстание; рабочие— полная пассивность, индеферентность, абсентизм огромный; ухудшение продовольственного положения, многие получают по 10 –7 фунтов; красный бандитизм — самочинные расправы, ненависть к бюрократизму; политбюро в большинстве несут службу связи красных бандитов. В партийной работе: «недостаток работ., бегство раб.; склоки; оппозиция; явления разложения — ком. ячейки — основа кр. банд; нелегальные организации; роль политбюро. Заражение барнаульской орг. белогвардейщиной. На рабочие ячейки нельзя рассчитывать, тоже на крестьянские. Разграбление амбаров комячейками.
В Ишимском районе ком. яч. были во главе восстания»{1077}.
Оправдывая жестокость мер, применявшаяся при подавлении восстания не только к повстанцам, но и к лицам, проявлявшим колебания, Ф.Э. Дзержинский писал 8 февраля 1921 г. Л.П. Серебрякову: «Красная Армия, видящая, как сажают раздетых в подвал и в снег, как выгоняют из домов, как забирают все, разложилась. Необходимо прислать сюда товарищей, бывших в голодных местах, чтобы они рассказали красноармейцам ужасы голода, чтобы в их душе померкли ужасы продналога в Сибири и поняли, что так надо было поступать (выделено Авт.), иначе — ведь армия наша крестьянская не вылечиться от виденных ею образов»{1078}.
Многие документы Дзержинского свидетельствуют о том, что они касаются и других городов и районов страны, где население выступало с оружием в руках против советской власти или готовились заговоры. Таковыми были Петроград, Башкирия и Северный Кавказ.
Одной из «срочных» мер ликвидации бандитизма на Северном Кавказе Дзержинский считал организацию «самой решительной борьбы с развивающимся политическим бандитизмом, в частности, объявление линии Северо-Кавказской железной дороги на чрезвычайного положения. Он также предложил усилить бдительность и очистить транспортные учреждений от враждебных и сомнительных элементов, составить об этом в ЦК «яркий доклад».
24 марта 1921 г. Дзержинский сообщил И.А. Апетеру, что два дня назад у него были Зудов и один из членов ВЦИК из Башкирии. Они просили вместо председателя башкирской ЧК Каширина прислать С.С. Лобова, но Оргбюро ЦК РКП (б) им отказало, поэтому необходимо дать указание И.Д. Каширину не отрываться от областкома, он «несколько партизан и с областкомом мало считается». От них же поступила информация, что весной — летом можно ожидать восстания{1079}.
29 марта 1921 г. Ф.Э.Дзержинский и В.М.Молотов направили в Стерлитамак областкому РКП (б) и Каширину телеграмму, поставив их в известность о том, что по имеющимся сведениями в ближайшее время можно ожидать восстания в Башкирии. Для своевременного и безболезненного его предупреждения необходимо «установить полнейший контакт работе всех органов Соввласти и (в) особенности строжайшая согласованность действий чека и облпарткомом в духе постановлений десятого партсъезда при полной взаимной информации о полученных директивах ЦК РКП и ВЧК. Только при условии такой дружной работы можно рассчитывать на общий успех дела{1080}.
6 апреля 1921 г. Дзержинский телеграммой Ф.Д. Медведю в Смоленск предложил срочно собрать «все сведения действительного участия польских властей для возбуждения дипломатическим путем дела», потому что сводки говорят о все усиливающемся бандитизме в приграничной полосе, питаемом поляками»{1081}.
12 апреля 1921 г. в телеграмме председателям губЧК Самары, Симбирска, Пензы, Нижнего Новгорода и Чебоксар предложил давать разведывательные и агентурные сведения и исполнять разведывательные заданий командующего войск Приволжского военного округа, ввиду того, что на его возложено руководство борьбой с восстаниями и бандитизмом{1082}