Противники советской власти наращивали свои усилия в борьбе. Для достижения своих целей иностранные спецслужбы стремились создать широкую шпионскую сеть на территории всей страны, в наиболее крупных промышленных и политических центрах, местах дислокации воинских частей и нахождения оборонных объектов. Шпионажем занимались лица, прошедшие специальную подготовку на курсах и в школах, профессиональные разведчики. Противник опирался на агентуру времен Гражданской войны, вербовал кадры среди интернированных, военнопленных, эмигрантов и др., использовал разного рода «инициативников» из числа изменников Родины.
Многие шпионы прикрывались дипломатическим статусом. Агентура противника возлагала большие надежды на антисоветски настроенных специалистов, занимавших в ряде случаев ответственные посты в советском госаппарате, учебных заведениях, кооперативах и даже наркоматах. Сбор сведений шпионы вели также под видом торговцев, промышленников, арендаторов, концессионеров. Центрами шпионажа на территории СССР были различные посольства, торговые представительства, миссии и общественные организации. Например, из показаний инженера Ю. Матова следует, что его организация, выполняя директивы, полученные из-за границы от съезда горнопромышленников(Париж), собирала данные о работе шахт юга России{1127}.
Особый интерес для спецслужб капиталистических государств представляли приграничные районы Советской России. Они их рассматривали не только как плацдарм для развертывания наступления в глубь страны, но и как место для заброски своей агентуры. На западном участке границы сопредельные приграничные пространства, ранее принадлежавшие России, стали ареной военно-политического противоборства. Руководители Финляндии, Польши и Румынии приобрели новых союзников, которые использовали территорию этих стран для борьбы с Советской Россией. Они даже шли на провокации. Так, в 1924 г. в Ревеле были скомпрометированы сотрудники советского полпредства: подосланный агент эстонской разведки вручил им личное письмо, якобы содержавшее ценные разведывательные данные. Они были арестованы эстонской спецслужбой и обвинены в шпионаже{1128}.
Следует иметь также в виду, что охрана многих участков государственной границы после Гражданской войны находилась в плачевном состоянии.
Руководство спецслужб противника предприняло усилия для координации своих действий в борьбе с Советской Россией. Так, англичане встречались с лидерами эмиграции во Франции, Турции, Чехословакии и Китае в целях объединения различных антисоветских групп. Разведки Германии, Франции, Польши и США предприняли усилия по согласованию своих действий с охранками Литвы, Латвии, Эстонии, Финляндии, Румынии, Чехословакии и других стран, для «борьбы с коммунизмом». 1 апреля 1921 г. в Пекине с участием японцев состоялось совещание главарей белогвардейского движения на Дальнем Востоке: барона Р.Ф. Унгерна, А.С. Бакича, Б.В. Анненкова, Савельева, Кайгородова и др., на котором при помощи японского Генерального штаба был разработан план военного нападения на Дальневосточную и Советскую республики. По этому плану предусматривалось одновременное вооруженное выступление белых в Приморье, вторжение в Забайкалье банд Унгерна из Монголии и Манчжурии и наступление белогвардейцев с китайской территории и на Амурскую область. Месяцем раньше в Лондоне состоялась встреча начальника английской секретной полиции с представителем спецслужбы Германии и речь шла о создании единой системы борьбы с большевиками. Значительно активизировались спецслужбы Англии, Франции, Турции, Чехословакии и Китая{1129}. В июне 1925 г. начальник польской дефензивы Сволькен посетил Швейцарию и Болгарию с целью привлечения спецслужб этих государств к уже существовавшему согласию в борьбе с партиями Коминтерна спецслужб Польши, Латвии, Эстонии, Финляндии, Румынии и Чехословакии{1130}. В декабре 1925 г. всем представителям Англии за границей был направлен секретный циркуляр, предписывающий выявлять политические эмигрантские группы и вести доверительные переговоры с их лидерами в Константинополе, Париже, Праге для использования этих групп в подрывных целях против Советской России. Савинковские группы в Варшаве, Париже, Праге занимались вербовкой и заброской резидентов в нашу страну.
Ф.Э. Дзержинский в записке З.Б. Кацнельсону 31 июля 1925 г. отмечал, что «можно безошибочно предвидеть в скором времени всякие выступления банд в СССР и попытки поднять восстание у Вас, в Грузии, для помощи Англии и Антанте. Ни на секунду не забывайте этого, чтобы события не повторились»{1131}.
Особую активность в ведении шпионажа проявляли англичане, опираясь на широкую агентурную сеть в различных учреждениях, редакциях газет, главках, концессиях и др. Сотрудники английского представительства стремились парализовать деятельность органов ВЧК-ОГПУ и всячески помогали противникам советской власти. Каждого посетителя спрашивали о том, кого из своих знакомых он подозревает в связях с ОГПУ, показывали им списки уже выявленных англичанами провокаторов, рекомендовали запомнить этих людей и никакого дела с ними не иметь{1132}. С англичанами сотрудничал бывший колчаковский офицер С.Е. Мазуренко, служивший в центральном управлении Морского транспорта и поставлявший информацию о военных перевозках английскому поверенному в делах Ходжсону.
Наиболее тесное взаимодействие было налажено между английской спецслужбой и дефензивой (военной контрразведкой) Польши, которая опиралась на украинскую антисоветскую эмиграцию. Правительство Польши стремилось расчленить Советский Союз на «независимые территории» путем активизации буржуазных националистов. По условиям Рижского мирного договора Польша обязалась уважать государственный суверенитет и не вмешиваться во внутренние дела России, не заниматься враждебной пропагандой, не допускать образования и пребывания на своей территории организаций и групп, ведущих борьбу с советской властью. Однако эти обязательства постоянно нарушались. Так, украинским националистам была предоставлена целая область с центром в Тарново. Там продолжало существовать марионеточное правительство «Украинской народной республики». Для переброски банд и агентуры в городах, расположенных вдоль границы с СССР (Дубно, Изъяслав и др.), были созданы нелегальные петлюровские штабы. В самой Польше находились остатки разбитой петлюровской армии общей численностью более 20 тыс. человек{1133}. Польша поддерживала террориста Б.В. Савинкова, бандитские рейды С.Н. Булак-Балаховича, атамана Ю.В. Тютюника, помогала националистам Украины, Белоруссии, Грузии, Азербайджана, Крыма и др.
В начале 1920-х гг. у Председателя ВЧК сложилось мнение, что Польша готовиться к широкомасштабной войне. Эту точку зрения он не изменил до конца своей жизни. «Целый ряд данных, — писал Дзержинский 11 июля 1926 г. И.В. Сталину, — говорит с несомненной (для меня) ясностью, что Польша готовится к военному нападению на нас с целью отделить от СССР Белоруссию и Украину. В этом именно заключается почти вся работа Пилсудского..»{1134}. Однако анализ многих документов не подтверждает правильности вывода Ф.Э. Дзержинского. Да и сам начальник польского государства Ю. Пилсудский говорил о том, что «он победил в одной войне и зачем ему рисковать другой?»{1135}.
Налицо было не только противостояние армий, но и разведок, и контрразведок. Ф.Э. Дзержинский отмечал, что польская разведка на Правобережной Украине «работает великолепно. Сведения у нее точные и быстро получаемые»{1136}. Значительные усилия польской разведки были направлены на установление тесных связей с петлюровцами и на привлечение на свою сторону украинских политических партий в Галиции, настроенных враждебно к полякам. Особое старание в этом проявляли генералы Безручко, Сальский и Чеботарев{1137}.
В декабре 1920 г. во время ведения мирных переговоров России с Польшей в Умани поручик дефензивы Жайковский завербовал бухгалтера комиссии по ликвидации военного имущества Ягодинскую, которая собирала сведения о частях Красной Армии, состоянии транспорта, планах военного командования. В июне 1923 г. в Россию был заброшен шпион Линчевский с подложными документами на имя Фомичева для сбора сведений о дислокации частей и учреждений Красной Армии в Пскове, Старой Руссе, Дриссе и Петрограде. Для ведения разведки он получил более 3 млн. марок.
В меньших масштабах шпионажем против Советской России занимались спецслужбы других государств, решая свои специфические задачи. Так, на территории Финляндии скопилось около 12 тысяч беженцев карелов. Самозваное «Ухтинское правительство», образованное в апреле 1920 г., было переброшено в Карелию и находилось на нелегальном положении. Его эмиссары вели усиленную агитацию среди беженцев за вступление в добровольческие отряды, которые должны были сражаться в Советской Карелии. Финские газеты публиковали объявления о вербовке в группы, уже посланные в Карелию. Костяк создаваемых формирований составляли лица, участвовавшие в боевых действиях в Карелии в 1919 г. и служившие в разведывательных органах финской армии, из перебежчиков финская разведка готовила агентов для заброски в СССР{1138}