.
Для подрывной работы против Советской России Антанта активно использовала и боярскую Румынию, на территории которой формировались банды и велась подготовка диверсантов. Военный представитель С.В. Петлюры при румынском правительстве атаман А.А. Гулий-Гуленко разместил свой штаб в Кишеневе. Штаб вел вербовку агентуры в Бессарабии, Буковине и Румынии. Всестороннюю помощь атаман получал от французского генерала Нисселя и польского генерала Сосновского, а также от правительства Турции. В 1923 г. на западном участке границы СССР были сосредоточены белоэмигрантские военные формирования общей численностью 43 тысячи человек{1139}.
Между многими спецслужбами существовала «разведывательная конвенция»: поляки обменивались информацией с японцами, японцы — с латышами и англичанами, литовцы — с финнами, финны — с эстонцами и т. д.{1140}.
На содержании иностранных спецслужб находились многие центры белой эмиграции: «Российский общевоинский союз», «Высший монархический совет», «Братство русской правды», «Народный союз защиты родины и свободы», «Российский фашистский союз» и др. Руководство этими объединениями с помощью засылаемых эмиссаров и агентов стремились установить контакт с внутренней контрреволюцией, создать новые и активизировать действовавшие контрреволюционные организации. Однако большее внимание они обращали на подготовку вооруженных восстаний, организацию диверсионных и террористических актов, бандитских налетов из-за рубежа, ведение антисоветской агитации среди населения.
В начале 1920-х гг. одним из серьезных противников советской власти оставался Б.В. Савинков, крайне опасноый противник советской власти, тесно сотрудничавший со спецслужбами и ведущими политиками капиталистических государств, которые осуществляли финансирование подрывной работы в Советском Союзе. В состав руководящей группы кроме Бориса Савинкова и его брата Виктора вошли А.А. Дикгоф-Деренталь, литератор, профессор Д.В. Философов, бывший штабс-ротмистр лейб-гвардии кирасирского полка Г.Е. Эльвенгрен, казачий полковник М.Н. Гнилорыбов, полковник С.Э. Павловский и некоторые другие, достаточно авторитетные личности. Под «внепартийные знамена» Савинкова стекались монархисты и либералы, черносотенцы и социалисты. Савинков засылал своих эмиссаров (они же резиденты его разведки) в губернские, городские, уездные и даже волостные комитеты образованного им Союза в западных областях России и Белоруссии. «Идеологическую работу» они подкрепляли бандитскими нападениями на советские учреждения, ограблениями банков и сберкасс, злодейскими убийствами партийных и советских работников, активистов, просто сочувствующих советской власти. Особой жестокостью отличались банды С.Э. Павловского в 1921–1922 гг. терроризировавшие приграничные районы Белоруссии. Павловский выделялся безудержной храбростью, собачьей преданностью Савинкову. Савинковские группы в Варшаве, Париже, Праге занимались вербовкой и заброской агентов в Советскую Россию.
Савинковцы разработали план создания в польской армии особых формирований из белогвардейцев и военнопленных. К весне 1922 г. их численность должна была достигнуть 100 тыс. человек. Предполагалось, что «Русская армия» будет вести операции самостоятельно{1141}.
Спецслужбы и эмигрантские центры использовали различные каналы для получения шпионской информации.
Одним из каналов проникновения агентов спецслужб противника был легальный въезд в страну. Огромное перемещение людских контингентов из страны и в страну в условиях Советской России было вызвано самой революцией и Гражданской войной, а также непринятием многими политики большевиков. Каких-либо серьезных ограничений на этот счет тогда не существовало. И после Гражданской войны под видом амнистированных, перебежчиков, реэмигрантов, бывших военнопленных или лиц, желавших «строить новое общество» приезжали тысячи людей. Из доклада Центроэвака видно, что с 1 января по 2 декабря 1921 г. перевозка за рубеж только через КПП Себеж, Остров, Ямбург составила 210 622, а из-за границы — 160 674 человека, всего же подлежало перевозке за границу и из-за границы 1 103 300 человек. Нельзя было не учитывать и того, что «репатрианты отд[ельных] стран периодически являются средством политического воздействия на их правительства…»{1142}. В большом их потоке трудно было распознать агентов. Спасаясь от безработицы, границу переходили граждане сопредельных государств. В 1922 г. только на участке Украинского округа границу перешли 4004 человека{1143}.
После Гражданской войны многие выходцы из России изъявили желание вернуться на родину. По имевшимся сведениям, таковых насчитывалось более 1,2 млн. человек. И только за несколько июньских дней 1921 г. через станцию Белоостров в Петроград прибыло около 1,5 тыс. бывших «кронштадтцев», а в начале апреля 1921 г. на турецком пароходе «Реид Паша» прибыло в Одессу 3,8 тыс. солдат и казаков, ранее служивших в армиях П.Н. Врангеля и А.И. Деникина. Всего же в 1921 г. через одесский порт вернулось на родину 17 тысяч бывших солдат белой армии{1144}.
Разведки капиталистических стран использовали в своих целях и некоторых из 53 тыс. интернированных красноармейцев, возвратившихся на родину в 1921 г. В конце августе 1920 г. они в составе 4-й армии, двух дивизий 15-ой армии и 3-го кавалерийского корпуса Г.Д. Гая вместе с ранеными и 2 тысячами поляками, взятыми в плен во время наступления, перешли границу Восточной Пруссии, были интернированы и находились в Германии до середины 1921 г.{1145}
Особые надежды спецслужбы возлагали на иностранцев, которых на 1 января 1925 г. только на территории РСФСР (без Московской губернии) проживало 146 190 человек, из них большинство (126 323) находилось на Дальнем Востоке, остальные — в европейской части страны. Следует отметить, что число граждан СССР только за один год, с июня 1924 по июнь 1925 гг. возросло на 7805 человек за счет иностранных подданных, получивших советские паспорта{1146}.
Пристальное внимание Дзержинского было обращено на некоторые общественные организации, поддерживавшие связи с заграницей. 18 июня 1926 г. он писал С.А. Мессингу: «Для меня, безусловно, ясно, что в Комитете по делам изобретателей нечисто ни на счет денег, ни на счет сношений с заграницей. Между тем никак нельзя к ним подойти. Нет ли у Вас материалов и каково Ваше мнение? Все, что у Вас есть по этому комитету, пришлите Герсону, которому я поручил заняться этим делом»{1147}.
Разведывательные службы противника вели разведку при помощи и под прикрытием посольского и консульского корпусов, заграничной агентуры, тайной агентурной разведкой и др. Вместе с тем особое значение придавалось изучению печатных материалов. Специалисты по разведке признавали, что даже «беллетристика, поскольку она выражает нравы, обычаи и быт народа, интересна для шпионажа, чтобы определить культурный уровень населения, чтобы иметь полное представление о силах страны».
Агентура спецслужб и эмигрантских центров стремилась использовать для сбора сведений, прежде всего официальные периодические и другие издания. Тем более, что в печати было много сведений о заводах военной промышленности, воинских частях и др. В статьях нередка давалась характеристика боевого состава, внутренней организации, дислокации частей и др. На основании публикаций газет «Правда», «Трудовой Дон», «Коммуна» и др. спецслужбы противника составляли сводки состоянии частей Красной Армии {1148}.
Добытые агентами материалы в Советской России публиковались в эмигрантской печати. Например, в апреле декабря 1921 г. в меньшевистском «Социалистическом вестнике» опубликовано совершенно секретное циркулярное письмо ВЧК № 5 от 1 июня 1920 г., в котором подробно излагались методы борьбы с меньшевиками, причем упор был сделан на агентурную работу{1149}. То же издание 10 декабря 1922 г. напечатало выдержки из секретного отчета Одесской губЧК за 1921 г.{1150}
Исходя из директив ЦК компартии и решений Советского правительства, органы ВЧК-ОГПУ под руководством Ф.Э. Дзержинского вели активную внешнеполитическую разведку по сбору и обобщению данных о капиталистических странах, в политических партиях и правительственных кругах Запада, решали задачи внутриполитического характера, осуществляли политический сыск, доставляли информацию политического, военного и научно-технического характера, внедряли свою агентуру в разведывательные и контрразведывательные органы противника, в зарубежные антисоветские центры. Для решения этих и других задач сентябрьским постановлением Политбюро ЦК РКП (б) (1920 г.) была создана закордонная разведка в системе ВЧК. В нем было подчеркнуто, что «только серьезная, правильно поставленная разведка спасет нас от случайных ходов вслепую». 20 декабря 1920 г. Дзержинский подписал приказ об образовании Иностранного отдела ВЧК. На работу в ИНО были направлены наиболее подготовленные сотрудники из военной разведи, в том числе Регистрационного отдела штаба Западного фронта. ИНО ВЧК — ОГПУ решал вопросы в тесном контакте с Разведывательным управлением РККА и НКИД.
В конце Гражданской войны Дзержинский отдал распоряжение Менжинскому подготовить совещание сотрудников Региструпа и ИНО ВЧК для решения вопроса о назначении руководителя всех агентов, как ВЧК, так и Региструпа и подбора кандидатов на пост начальников в Эстонии, Латвии, Литвы и Финляндии и в других странах