Органы ВЧК-ГПУ в своей работе учитывали изменения в тактике политических противников. 19 сентября 1921 г. Коллегия ВЧК обсудила циркулярное письмо всем губЧК о новой экономической политике. В нем основание внимание было обращено на стремление политических противников использовать в своих целях переход к нэпу, на возможность разложения народнохозяйственного механизма страны. В следующем циркуляре ВЧК № 11, посвященном на этот раз партии меньшевиков, много места было отведено агентурной работе, особенно в профсоюзном движении, хозяйственной и продовольственной политике. — «Поэтому в настоящий момент все наше внимание должно сосредотачиваться на осведомлении, без которого работа ЧК будет кустарной, не достигающей цели, и возможны крупные ошибки. Центр тяжести нашей работы возложить в настоящее время на осведомительный аппарата, ибо только при условии, когда ЧК будет достаточно осведомлена, будет иметь точные сведения… она сможет избежать ошибки, принять своевременно нужные меры»{1580}.
Советское ведомство безопасности продолжало репрессивную политику по отношению к церкви. В начале декабря 1921 г. А. В. Луначарский направил письмо В.И.Ленину о том, что арестован и сидит в Бутырской тюрьме митрополит Сергий. По сведениям наркома просвещения, Сергий мог бы быть полезен в борьбе с церковью и помог бы в этом архиепископу Владимиру в Казани. Дзержинский направил письмо Луначарского на отзыв Лацису, высказав при этом свое мнение по этому вопросу: «…Мое мнение— церковь разваливается, этому нам надо помочь, но никоим образом не возрождать ее в обновленной форме. Поэтому церковную политику развала должна вести ВЧК, а не кто — либо другой. Официально или полуофициально сношения партии с попами недопустимы. Наша ставка на коммунизм, а не на религию. Лавировать может только ВЧК для единственной цели — разложения попов. Связь, какая бы то ни была с попами других органов бросит на партию тень-это опаснейшая вещь, хватит нам одних спецов»{1581}.
Лацис представил обстоятельный доклад В.И.Ленину, а Дзержинскому направил следующую записку: «Ей право не стоит поднимать старого вопроса. Это очередное увлечение «богостроительством». Сергий уж совсем для этой цели не гож»{1582}.
В конце 1921 г. началась подготовка беспрецедентного политического процесса — суда над одной из революционно-демократический партий, вчерашним союзником социал-демократов в борьбе с царским и Временным правительствами— партией правых эсеров. К 1922 г. из всех эсеровских групп на крайне правом фланге стояла группа Б.В. Савинкова, готовая ради свержения советской власти на все — террор, поджоги и бандитизм. Это только 26 августа 1924 г., находясь во внутренней тюрьме ОГПУ, Б.В. Савинков, в разговоре с Дикгоф-Деренталь признал: «Для меня ясно, что я ошибался, что все мы ошибались. Ясно уже давно, с 1923 года. Одно из двух: либо умереть, не признаваясь в своей ошибке и смертью своей снова звать на борьбу. А борьбу эту я считаю уже бесплодной, если не вредной… Или иметь мужество умереть, признавшись в своем заблуждении. В первом случае за границей заклеймят моих «палачей», но еще тысячи русских людей погибнут зря, без пользы для России. Во втором случае — заклеймят мою память…»{1583}.
За редким исключением работа эсеровских организаций, их пропаганда и агитация, распространение литературы носили ярко выраженный антибольшевистский характер и были направлены на самую решительную и непримиримую борьбу с партией коммунистов.
В Советской России еще в мае 1922 г. во многих городах группы эсеров, в том числе и левых, существовали легально, имея свои библиотеки, проводя собрания и занимаясь другими видами политической деятельности. Несмотря на декларированную эсерами защиту интересов рабочих и крестьян, в это не верили даже противники коммунистов. Так, в «Манифесте анархистов-коммунистов» подчеркивалось: «У нас нет никаких оснований думать, что партия левых социалистов-революционеров, захватив в свои руки власть, будет лучше партии коммунистов — большевиков. Наоборот, у нас имеются основания думать, что названная партия некоторыми симпатиями своими тяготеет не столько к рабочему, сколько к интеллигентному классу общества»{1584}.
До 1923 г. эсеры, как и меньшевики, входили в состав местных советов. Следовательно, окончательно не утратили своего влияния в народе, чего нельзя сказать об анархистах. В 1922 г. под наблюдением органов ВЧК находилось: 1136 правых эсеров, 539 левых эсеров, 701 меньшевик, 771 анархист, всего 3147 человек. Из них, по мнению чекистов, «активными» были: 634 правых эсеров, 175 левых эсеров, 377 анархистов, 278 меньшевиков{1585}.
28 декабря 1921 г. пленум ЦК РКП (б), рассмотрев вопрос «Об эсерах и меньшевиках», постановил: «а) Предрешить вопрос о предании суду Верховного трибунала ЦК партии с. — р.; б) Поручить комиссии в составе Дзержинского, Каменева, Сталина определить момент опубликования…»{1586}.
Комиссия «дала старт» 28 февраля 1922 г., когда газета «Правда опубликовала от имени ГПУ статью «Работа эсеров» — сообщение о контрреволюционных действиях и террористической деятельности партии правых эсеров. В ней, в том числе, утверждалось, что «в распоряжение ГПУ в последнее время поступил ряд важных и ценных материалов, подтверждающих имевшиеся давно сведения о террористической и боевой деятельности ПСР в годы Гражданской войны». В это же время за границей при содействии ГПУ была опубликована брошюра Г.Семенова (Васильева), бывшего начальника центрального летучего боевого отряда ПСР и руководителя террористической группы, занимавшегося организацией покушений на советских вождей, в частности, на В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого, Г.Е. Зиновьева, В. Володарского, М.С. Урицкого и проведшего ряд экспроприаций.
В этой брошюре, вышедшей под названием «Военная и боевая работа ПСР в 1917–1918 гг.», были помещены разоблачительные материалы о роли правых эсеров в годы Гражданской войны. Газета «Правда» также напечатала показания одного из бывших крупных деятелей ПСР Лидии Коноплевой, подтвердившей данные брошюры Семенова{1587}.
Григорий Иванович Семенов происходил из семьи революционеров, в революционном движении начал участвовать с 1904 г., в 1906 г. вступил в группу анархистов-коммунистов и был связан с ними вплоть до 1912 г.; впервые арестован в 1907 г. и сослан в Архангельскую губернию; в 1912 г. эмигрировал во Францию, с 1912 по 1921 гг. состоял в партии эсеров, в 1915 г. вернулся в Россию, а после 1917 г. стал членом исполкома Петроградского совета, возобновил знакомство с видными большевиками: Н.Н. Крестинским и А.С. Енукидзе. После октября 1917 г. Семенов стал членом Петроградского комитета ЦК партии левых эсеров, руководил Петроградской военной организацией, был активным сторонником физического устранения видных большевиков. В 1918 г. организовал «центральный боевой отряд» в количестве 15 человек для проведения терактов против В.И. Ленина и Л.Д. Троцкого. Первой его жертвой стал нарком по делам печати В. Володарский, убитый 20 июня 1918 г.
К началу процесса над эсерами Семенов уже был штатным сотрудником Разведывательного управления РККА и членом РКП (б) с сентября 1918 г., арестован военконтролем (военной контрразведкой РККА) за принадлежность к военной организации ПСР. В то время, как Ф. Каплан была расстреляна, Семенов содержался в тюрьме, просидев 9 месяцев, до весны 1919 г. Три года спустя, на процессе он утверждал, что именно в тюрьме «происходит глубокий внутренний процесс, идет коренная переоценка… пришел к признанию необходимости диктатуры пролетариата». Это письмо было подготовлено Семеновым с участием чекистов, пытавшихся склонить его к сотрудничеству в обмен на жизнь и свободу. Сам Семенов отмечал, что его взял на поруки. А. Енукидзе. После амнистии в феврале 1919 г. он начал сотрудничать с Разведывательным управлением РККА, официально оставаясь в партии «меньшинства» партии эсеров, и в основном находился на закордонной работе в военных кругах белой эмиграции, строившей планы свержения советской власти. В 1920 г. был арестован польскими властями, сидел в тюрьме, но весной 1920 г. сумел вернуться в Россию, в конце 1920 г. инспирировал разрыв с меньшинством ПСР.
Семенов оказался для советской разведки уникальным приобретением. Внутри страны и на закордонной работе он успешно использует репутацию непримиримого борца с большевиками и старые связи в кругах эсеров и анархистов. Дзержинский высоко ценил работу Семенова{1588}.
В начале 1920-х г. Семенов получил задание — принять участие в нанесении решающего удара по вчерашним соратникам по партии эсеров. В соответствии с планом ГПУ ему и Л. Коноплевой, как наиболее авторитетными бывшими функционерам ПСР, отводилась главная роль «могильщиков партии». С этой целью Семенов и написал брошюру, которая была тщательно отредактирована в ГПУ, а затем издана в Германии и стала серьезным фактом стороны обвинения.
Сразу после ее выхода, 28 февраля 1922 г., «Известия ВЦИК» опубликовали информацию о предложении Президиума ГПУ предать суду Верховного ревтрибунала арестованных лидеров ПСР. Характерно, что имя Семенова первым было названо в этом документе: «ГПУ призывает гражданина Семенова (Васильева) и всех с.-р., причастных к деяниям этой партии, но понявших ее преступные контрреволюционные методы борьбы, явиться на суд над партией социалистов-революционеров». Пользуясь «персональным приглашением ГПУ», Семенов и Коноплева явились на следствие и дали разоблачающие показания. Летом 1922 г., в числе прочих обвиняемых, Семенов и Коноплева предстали перед судом по процессу 34 членов ЦК и активистов партии эсеров. По сути дела они вдвоем своими показаниями предопределили судьбу многих обвиняемых