Для дополнительной проработки законов Дзержинский просил М.А Дейча 2 июня 1926 г. разработать проект законодательного постановления для борьбы со служебными преступлениями и спекуляцией в торговле как государственной и кооперативной, так и для частников. Это постановление должно было предусмотреть наказание как по суду так и административные (в порядке предоставления прав исполкомам советов издавать обязательные постановления с установлением штрафов и высылки за нарушение правил торговли, за незаконные перепродажу и торговлю, за вздутие цен (даже без «злостности») и т. д. «Надо изучить наш кодекс, — писал он, — изучить методы спекулянтов и дать такие формулировки, чтобы наши суды могли вести борьбу и со спекуляцией и с теми, кто ее питает»{1919}.
Одной из важнейших задач органов ВЧК-ОГПУ была борьба с взяточничеством Дзержинский считал взяточничество «вечным позорищем» России, а в начале 1920-х гг. «система откупа, лихоимства и взяточничества свила себе прочное гнездо» в хозяйственном организме и стала «нормальным» явлением: все можно купить и продать за определенную мзду. Спекулянты за взятку «вдоль и поперек и обволакивают молодую Советскую республику паучьей сетью». Бедствия, причиняемые этим злом государству, неисчислимы и кошмарны по своим последствиям».
Сразу после революции взяточничество не достигло такого размаха, каковым он стал в годы нэпа, но все же были дела и по этому виду преступления. Одним из первых дел, которые вел Дзержинский, было расследование сообщения, полученного от В.Д. Бонч-Бруевича о бывшем члене Следственной комиссии Алексеевском. Сторож у 2-го директора ресторана «Медведь» Барецкого подслушал разговор между Алексеевским и Барецким 19 декабря 1917 г. о том, что Алексеевский требовал у Барецкого 5 тысяч рублей за освобождение 1-го директора ресторана Леонарди, арестованного за покупку поддельной печати. 5 января 1918 г. дело Алексеевского было передано в Следственную комиссию Революционного Трибунала{1920}.
17 января 1918 г. по делу Митина, обвиненного во взяточничестве, Дзержинский писал, что Модель на Следственной. комиссии в «Крестах» обращался к Митину несколько раз с предложением отдать его сестре бриллианты из сейфа Русско-Азиатского банка. 27 января 1918 г. он сделал дополнение по делу Митина: «Штельман говорит, что Митин брал взятки для освобождения арестованного и говорил отцу Штельмана, что можно освободить сына, но что это будет стоить денег»{1921}.
Помимо этого Дзержинский поручил ОГПУ указать те меры, которые уже намечены. «Главное — это помнить, что транспорт не для себя существует, а для передвижения грузов и людей, а поэтому нужды пассажиров и грузоотпр. должны быть всегда у нас на первом месте и рассмотр. жалоб их и доступ их должны быть обеспечены»{1922}.
6 декабря 1921 г. Дзержинский обратился к железнодорожникам, указав, что беженцы из голодного Поволжья застревают на узловых станциях и обрекаются на нечеловеческие мучения; рабочие организации, отправившиеся для покупки хлеба для голодных семейств, кочуют месяцами «за отсутствием подвижного состава»; продовольствие, идущее для спасения детей и женщин Поволжья, где-то блуждает или мрачно стоит на путях в ожидании «чего-то недостающего». «А за этим мрачным за[на]весом разыгрываются сцены бесстыдного, подлого подкупа и бесшабашного разгула продающих трудовую Россию, выбивающуюся из сил в тисках вражеского окружения, экономической разрухи и покрывают неслыханным позором славное имя железнодорожного пролетариата». Он предупредил: «Где бы негодяй ни сидел: в кабинете ли за зеленым столом или в сторожевой будке — он будет извлечен и предстанет перед судом Революционного трибунала, карающий молот которого опустится со всей сокрушительной мощью и гневом, на которые он способен, так как нет пощады смертельным врагам нашего возрождения. Никакие обстоятельства не будут учитываться при вынесении приговора взяточнику. Самая суровая кара ждет его. Вместе с тем Советская власть призывает всех честных граждан, в ком живо гнетущее сознание несмываемого позора и разлагающего влияния взяток, прийти на помощь для обнаружения и извлечения негодяев — взяточников. Будьте зорки и бдительны. Пролетарские руки не должны и не могут быть замараны взятками!»{1923}.
25 января 1922 г. Дзержинским был подписан приказ «О борьбе с взяточничеством», который обязал центральные и местные органы ВЧК улучшить работу агентурного аппарата, для чего задания осведомителей и агентов «направить в сторону выяснения лиц, преимущественно крупных, берущих, дающих, посредничающих в деле взятки и знающих об этом, а также для выявления недочетов в учреждениях, способствующих волоките и взяточничеству» создать ударные группы для проведения операций»{1924}.
По черновым заметкам Дзержинского 1922 г. можно составить представление об основных направлениях борьбы со взяточничеством и мерах пресечения этого преступления: определение взятки; уточнение и более четкая формулировка степени виновности дающего (в каких условиях, кто являлся инициатором), берущего и вымогающего; не усиление наказания от Кодекса, а не отклонение от 3–5 и высшей меры и проведение систематической, неослабевающей борьбы»; заключение приговоренных за взятку в Архангельском лагере; создание органа при НКЮ (НКЮ, НКВД и РКИ), наблюдающего за проведением системы наказания; создание органа изыскания мер борьбы со злоупотреблениями в хозяйственной жизни при СТО и изучение их (НКФ, Госплан, ГПУ, РКИ и председатель от СТО); создание ведомственных органов совместно с ГПУ и профсоюзом; партийные меры: исключение из партии зa взяточничество (дает-берет), хотя бы и в замаскированном виде, предание партсуду за сокрытие и непринятие мер и борьбы. Обязательство всех коммунистов сообщать в ГПУ (Дзержинскому) о всех известных им фактах взяточничестаа, хищений и мародерства{1925}.
И все же основной упор в борьбе с взяточничеством был сделан на гласную и негласную помощь населения. В решениях Коллегии, в выступлениях Дзержинского постоянно подчеркивалось, что в борьбе с преступлениями в экономической области, также как и в других, важно опираться на помощь население, на наиболее сознательную его часть, «ЧК должна прежде всего связаться с рабочими массами», «поддержка тысяч рабочих нам особенно ценна»{1926}.
В ряде городов было установлено круглосуточное дежурство по приему граждан с заявлениями и жалобами на взяточников. 22 апреля 1922 г. через газеты «Известия ВЦИК», «Правда», «Экономическая Жизнь» и «Коммунистический труд» население было извещено, «что заместитель Председателя ГПУ тов. Уншлихт принимает представителей от учреждений и вообще граждан по делам от 14 до 16 часов ежедневно, кроме неприсутственных дней»{1927}.
С 1922 г. все губкомы партии по решению ЦК РКП (б) от 1 июня провели неделю борьбы со взяточничеством. Многие парткомы поручили чекистам возглавить эту борьбу и подготовить для печати имевшиеся у них материалы{1928}.
15 июля 1922 г. Дзержинский подписал приказ ТО ОГПУ о борьбе со взяточничеством на путях сообщения, поставив задачу искоренить это зло во что бы то ни стало, для чего организовать при ГПУ специальную комиссию (центральную тройку) в составе: представителя Цектрана, ЦА Ю.Ю. Межина, с правом заместительства и начальника ТО ГПУ, под председательством последнего; на местах создать комиссии (окружные. тройки, дорожные тройки) при ОКТО и ДТО ГПУ в составе представителей Бюро ЦЕКТРАНа, ОКТРАНа или Дорпрофсожа и уполнаркомпути под председательством начальников ОКТО-ДТО ГПУ или особоуполномоченных ОКТО ГПУ по дорогам».
«И если в роли раздатчика взятки первой категории выступает разночинец — пассажир, то второй род взятки культивируется преимущественно некоторыми руководителями наших хозяйственных органов». «Взятка выступает здесь прямо или в своем неприкрытом виде или скрывается под фиговым листочком так называемой «технической консультацией», этот последний род взятки и является наиболее злостным, так как открыто узаконивает ее.»
В письме в Политбюро в августе 1922 г. он отметил, что взяточничество происходит от того, что руководителей хозяйственного органа захлестывает нэповская волна, с низкой колокольни своей хозяйственной ячейки они не видит ничего, кроме ее границ и в своем стремлении улучшить ведомственное дело применяют все средства, в числе их и взятку. Таким образом, в ущерб узковедомственными интересами растлевается государственный транспорт, разбрасываются многомиллионные суммы, которые могли бы быть с успехом израсходованы на улучшение нашего транспорта и устранение дефектов, мешающих перевозкам грузов. Дзержинский привел примеры развращающей политики руководителей хозорганов; «Москуста», «Коопута», «Москвотопа», дельца инженера Багдатьяна, НКВТ.
Далее он отметил, что в «Известиях» от 25 июня 1922 г. была опубликована заметка «Взятка», из которой видно, что товарный отдел Госбанка открыто принимает счета об израсходовании всеми сотрудникам средств на раздачу взяток железнодорожным служащим за продвижение грузов и за «прочие услуги». «Помещение такого рода заметок вызвано, несомненно, желанием Госбанка снять с себя ответственность за легализацию взятки». ГПУ приняло меры по расследованию фактов, содержавшихся в этой заметке, но встретило противодействие со стороны заведующего Госбанком А.Л. Шейнмана. «Все эти факты, — отметил Дзержинский, — позволяют сделать только один вывод: этому разврату должен быть положен конец. Партия должна начать энергичную борьбу против разложения».