Дзержинский предложил: предать суду лиц, легализирующих взятку, опубликовать в прессе имена виновников с изложение обстоятельств дела, так как меры судебного характера недостаточны и лишают государственной помощи ведомства и тресты, уличенные во взятках и не принимающие меры к их искоренению; исключить из партии тех коммунистов, которые попустительствуют взяточничеству и не доносят о взяточниках в соответствующие органы; обязать все учреждения, имеющие транспортные отделы, войти в соглашение с НКПС на предмет организации транспортных контор при НКПС, который поставил целью не коммерческие выгоды, а интересы грузоотправителей и оздоровление транспорта, для чего ЦК обязать заинтересованные ведомства выделить работников на это дело; обязать имеющиеся в распоряжении ведомств средства передать НКПС для создания специального фонда премирования за скорейшее продвижение грузов и для улучшения условий транспортировки грузов; немедленно образовать при Верховном трибунале ВЦИК особую сессию до делам о взяточничестве и поручить ей повести самую энергичную борьбу с ним, усилив репрессии до максимальных размеров, особенно в отношении тех лиц, кои дают взятку, и тех, кто вымогает ее; ведомства и тресты, уличенные в деле взяток и не принимающие к их искоренению, лишаются государственной помощи и субсидий и подвергаются большим штрафам. Кроме того, такие учреждения и лица опубликовываются на черной доске в прессе»{1929}.
18 августа 1922 г. Дзержинский поручил Благонравову подготовить сводку о всех родов преступности на транспорте (взяточничество: кем, за что; хищения: наших и посторонних; хищение ж.д.: состав их, угон и грабеж целых вагонов, похищение кассиров (из каких сборов) и т. д., пользование подложными перевозочными документами. Он просил в тройке с привлечением заинтересованных служб выработать организационные меры борьбы по каждому виду преступлений и «составить циркуляр во все ОК и ОДТО ГПУ о методах борьбы и увязки этой борьбы с администрацией дорог. Указать, что борьба с преступностью может окончиться победой лишь при условии, если ее будут вести не только органы ТО ГПУ, но прежде всего и непрерывно сама администрация дороги и профсоюз, находя организационные методы борьбы и не оставляя без внимания ни одного преступления, изобличенного нашими органами. Поэтому во всех докладах и отчетах наших органов о преступности на транспорте и борьбе с нею должно быть указано, что именно предпринято было самой администрацией дороги и кем именно для устранения этих преступлений и какое содействие и внимание было уделено сообщениям и мерам ГПУ»{1930}.
Особо тревожные сигналы печати Дзержинский выносил на рассмотрение партийных органов, обращаясь в некоторых случаях в ЦК и Политбюро ЦК компартии. В письме в Политбюро в августе 1922 г. он отмечал: «…в «Известиях» заметка «Взятка», из которой видно, что товарный отдел Госбанка открыто принимает счета об израсходовании всеми сотрудниками средств на раздачу взяток железнодорожным служащим за продвижение грузов и за «прочие услуги». Помещение такого рода заметки вызвано, несомненно, желанием Госбанка снять с себя ответственность за легализацию взятки». ГПУ приняло меры по расследованию фактов, содержащихся в этой заметке, но встретило противодействие со стороны заведующего Госбанком А. Л. Шейнмана. «Все эти факты, — пишет далее Дзержинский, — позволяют сделать только один вывод: этому разврату должен быть положен конец. Партия должна начать энергичную. борьбу против разложения». Он предлагает опубликовать в прессе имена виновников с изложением обстоятельств дела, так как меры судебного характера недостаточны, и лишать государственной помощи ведомства и тресты, уличенные во взятках и не принимающие мер к их искоренению».24 августа 1922 г. Политбюро ЦК РКП(б), заслушав доклад Дзержинского о взяточничестве, постановило: «11.а) Считать необходимым принятие ряда карательных мер партийного характера в отношении членов партии, дающих взятки или попустительствующих взяточничеству; б) Для разработки вышеуказанных мероприятий создать комиссию в составе тт. Куйбышева (председатель), Дзержинского, Рыкова. Созыв комиссии за т. Куйбышевым; в) предложить комиссии рассмотреть все имеющиеся у т. Дзержинского материалы; г) предложить т. Рыкову не позднее начала сентября закончить начатую в СТО работу по борьбе с взяточничеством и по результатам посредничества с внесением доклада в Политбюро»{1931}.
28 августа 1922 г. Дзержинский потребовал от Благонравова добиться того, чтобы пути сообщения не были проходным для всех желающих двором и чтобы товарные поезда не возили безбилетных, которые продолжают разрушать вагоны. «В Туле, — указал он, — мне самому пришлось наблюдать, как машинист берет на паровоз публику и как на бегу на буфера и площадки садятся безбилетные. Для того, чтобы бороться с этим, необходима система, а не увеличение количества охраны. Может быть, Вы, прежде всего собрали бы материалы. Наши фельдегеря могли бы их дать со своих поездок. Верно ли, что теперь безбилетных может судить только нарсуд по месту жительства и что право посылки на принуд. работы от нас отобрано? Получают ли наши Трансп. отделы свои 25 % за безбилетных и как эти деньги взыскиваются? Составьте план борьбы и систему и представьте мне»{1932}.
План был подготовлен и 31 августа обсужден на заседании Коллегии ГПУ 31 августа 1922 г. Но вопрос был поставлен значительно шире— вообще о борьбе со взяточничеством. Доклад сделали Г.И. Благонравов и З.Б. Кацнельсон В прениях участвовали Ф.Э. Дзержинский, И.С. Уншлихт, Г.Г. Ягода, Т.П. Самсонов, Я.Х. Петерс, Р.А.Пиляр, М.А.Трилиссер, Э.С. Кадомцев, А.М.Левин, М.А.Дейч, Ф.Д.Медведь и В.Д. Фельдман. Было принято развернутое решение: признать, что борьба со взяточничеством может вестись успешно только если партия признает ее своей ударной задачей; 2) беспощадная борьба с взяточничеством должна повестись в первую очередь среди коммунистов; 3) должна быть проведена чистка учреждений от взяточников как в партийном, так и в советском порядке; 4) признать необходимость проведения систематической борьбы: с посредничеством, комиссионными, совместительством, выдачей всяких мандатов, применяя по отношению ко взяточникам крайние репрессивные меры вплоть до Архангельского лагеря и высшей меры наказания для вымогателей и коммунистов (о последних дать директиву в партийном порядке); 5) в ГПУ специального органа по борьбе со взяточничеством не создавать, возложив борьбу с ним на ЭКУ, ТО и Особый отдел по принадлежности, предложив ЭКУ использовать для этой работы хозяйственные органы; 6) для объединения борьбы со взяточничеством и изыскания мер признать необходимым создание специальной комиссии при СТО под председательством лица, им назначаемого в составе представителей Госплана, НКФ, ГПУ, НК РКИ и ВСНХ — комиссия не создает собственного аппарата, а опирается на существующие, в первую очередь на ГПУ; 7) для координации репрессивной политики по отношению к взяточникам признать необходимым создание комиссии при НКЮ из представителей НКЮ, ГПУ и РКИ; 8) для ведения борьбы со взяточничеством в отдельных ведомствах признать необходимым создание ведомственных комиссий по борьбе со взяточничеством; 9) просить ЦК РКП(б) обязать членов партии давать информацию органам ГПУ о всем известном им в этой области; 10) обратиться в ЦК с просьбой мобилизовать бывших чекистов и часть хозяйственников в ЭКУ ГПУ для работы по борьбе со взяточничеством; 11) просить ЦК принять решительные репрессивные меры по отношению к лицам, ходатайствующим за взяточников; 12) в основном план работа ЭКУ одобрить, предложив ему согласовать их с принятым постановлением; 13) поручить Уншлихту в ближайшее время оформить юридически право ГПУ вести предварительное дознание и следствие по экономическим делам»{1933}.
Создание троек оказалось недостаточным для активизации борьбы со взяточничеством. Поэтому по предложению НК РКИ постановлением СТО от 1 сентября 1922 г. была образована специальная комиссия в масштабе всей страны под председательством Дзержинского. В нее также вошли З.Б. Кацнельсон (ГПУ), А.И. Свидерский (НКПрод), В.Н. Крыленко (НКЮ), Н. Смирнов (ВСНХ).{1934}
В постановлении, в частности, говорилось, что впредь считать подсудимыми по статье о взяточничестве не только лиц, дающих и берущих взятку, но и лиц, которые знают о факте взятки и по служебному положению могут или обязаны были принять меры для немедленного преследования этих лиц, но никаких мер не приняли. Их предложено было рассматривать как виновных в укрывательстве преступников. На комиссию была возложена и координация репрессивной политики по отношению ко взяточникам. 16 сентября 1922 г. Дзержинский подписал приказ ГПУ № 218 о том, что Постановлением СТО образована под его председательством комиссия по борьбе со взяточничеством. Ставя об этом в известность ПП ГПУ и начгуботделов ГПУ, он обязал их «теперь же приступить к подготовлению аппарата органов ГПУ к проведению широкой борьбы со взяточничеством»{1935}.
Несколько ранее, 8 сентября 1922 г. комиссия СТО по борьбе с взяточничеством просила Политбюро ЦК РКП(б) «усилить ответственность коммунистов за поручительство. Поручить ГПУ, Наркомюсту и Рабкрину войти с ходатайством в ЦК РКП об усилении своих аппаратов, как в центре, так и на местах, для борьбы с взяточничеством. Просить ЦК РКП дать Комиссии СТО права по партийной линии»{1936}.
Решения, постановления, ходатайства, были необходимы, но решающее значение имела все же повседневная работа. 9 сентября 1922 г. Дзержинский получил от Колегаева информация о том, что ст. Люблино находится целиком в руках взяточников. Там ничего без взятки добиться нельзя. «Между тем, — писал он Благонравову, — на этой станции выкупается весь уголь и другие грузы. Необходимо обследовать этот узел сначала агентурным путем, без ведома наших местных органов (как НКПС, так и ГПУ), а затем официально, приняв ряд решительных мер, в том числе и репрессивных»